Сигара как символ

Записки афисионадо
Российский сигарный союз глазами иностранца – это, оказывается, феномен глобального масштаба, причем феномен одновременно культурный, политический и какой угодно еще. Можно даже так: это один из поводов для национальной гордости, вместе с вакциной «Спутник» и многим другим.

И феномен этот увидеть абсолютно невозможно, пока не посмотришь на него со стороны, чужими глазами. Так, как это обнаружил я в ходе зум-конференции на платформе Light’emUp (зажгите их).

О чем речь: с начала года постепенно создается международное движение «Сигарные права всего мира», пока что главный живой мотор такового – очень вежливый и неутомимый Райнхарт Похорек, вот он и пригласил меня выступить перед какими угодно энтузиастами со всего мира с рассказом о том, что такое сигарная жизнь в России. Логика его действий понятная – движение настолько в зародыше, что у него пока нет ни программы, ни плана действий – ничего. А «что-то» может возникнуть только из массы идей, которые возникают в ходе вот таких разговоров, пока что по большей части виртуальных. Можно, конечно, наоборот – кто-то умный предложит всем и каждому заранее составленный манифест и программу, кто-то под этой штукой вежливо подпишется, а дальше… тот самый, умный, будет продвигать свою заранее заданную линию. Но так куда хуже.

И вот они задают вопросы, я отвечаю – про Россию, в которой, оказывается, тоже курят сигары. Их интересует: сколько нас, таких, что курим, но прежде всего – как работает механика, основной осью которой служит РСС.

И я отвечаю – а на ходу, буквально одновременно с разговорами, возникает множество мыслей, которые иначе у меня в жизни бы не появились.

Ну, например. В конце 90-х я, винный критик, беседую с Вилли Альверо, он рассказывает мне о настоящих сигарах и подделках, приглашает на дегустации. Каменный век: тогда у нас знали разве что Cohiba, и ту плохо. Но затем Вилли создал первый в стране сигарный университет…

Что сегодня: российские сигары — мирового класса, выбирай между Siglo de Oro, Kirsanoff или Погаром, или… Клубы покрывают всю громадную страну, все их члены – часть прекрасной семьи, где как минимум слышали имена друг друга. И все знают, что именно в мире сегодня курят, и все могут это рано или поздно получить в собственные руки.

Это единственная общероссийская сетевая структура, где избранными членами и гостями (спикерами) могут быть люди абсолютно противоположных политических взглядов. Как-то летом я уважительно слушал бывшего министра ельцинского правительства, при котором и благодаря которому у меня был фактический запрет на профессию – и ничего, не съел его, а что-то понял, чему-то научился. (И тут зум-слушатели начали, понятно, интересоваться политикой).

Дальше возник вопрос, а что, собственно, эти клубы делают. И вот я отвечал – и представлял себе, как мои слова воспринимаются.

Ну, в самом-то деле: сладкий дым под разговоры о Питере Брейгеле, атомных подлодках или Моцарте и Сальери (австрийцы в аудитории оживились). Поездки по городам России, сплав на плотах по Дону, общероссийский Валдайский форум… И тут у меня в голове возникает странный вопрос: а причем здесь сигара? Почему именно она выстроила вокруг себя систему, которая, по сути, имеет отношение к нашей и не нашей культуре, к знанию своей страны, к…

И почему такие же системы возникают вокруг любви к вину – с поездками, дегустациями, концертами? Чем это отличается от того прекрасного мира, который веками окружает, например, музыку? Загадка. Но отличается ли? Ответ блуждает где-то возле слов «смысл и красота жизни», и их я пытаюсь произнести в эфире, то есть мы переходим уже к высокой философии.

Тут в этом эфире возникает американец, предлагающий провести шахматный чемпионат под сигары. Потом украинец, который читал мой роман «Дегустатор» и с которым мы договариваемся встретиться в Москве. Так, незаметно, создается или восстанавливается международное сообщество афисионадо.

Еще одна философская мысль по ходу разговора: сигара – так уж вышло, хотя и сигарета тоже – учит нас бороться за свое достоинство, самый смысл своей жизни. То есть мы понимаем, кто и что мы есть, просто потому, что очень плохие люди попытались у нас отнять то, что входит в тот самый смысл жизни.

Нет, ну в самом-то деле: есть произведение искусства и культуры, скрученные мастером табачные листья, украшенные бантом невиданной красоты. И вот на этот символ жизненных побед, на это сокровище, объединяющее столь интересных людей по всему миру, кто-то пытается напасть. Да если бы не это нападение, научились ли бы мы разбираться в нагромождаемом ими вранье, оттренировали бы в себе способность долго и упорно сопротивляться, а потом и наступать? Поняли бы мы, для чего нам даются враги – для того, чтобы мы стали сильными и умными? А вроде бы, всего лишь сигара… Но попробуйте ее отнять, и – эффект налицо.

В ходе своей долгой карьеры я, работая за рубежом, постоянно общался (и продолжаю общаться) с нашими дипломатами. И в ходе такого общения понимаешь очевидное: патриотизм, или как минимум понимание собственной страны – штука дремлющая. Потому что Родина у тебя есть каждый день, ты живешь в центре ее. Но если у тебя вдруг ее хотят отнять… или если ты хотя бы смотришь на нее из отдаления, со стороны… То эта очевидная и абстрактная штука, твоя страна, вдруг тебе оказывается очень понятна, дорога и нужна. И вот такому, конкретному патриотизму я учился прежде всего у наших дипломатов.

А сигара – это, конечно, не Родина, но эффект-то тот же. Когда видишь дела нашего сообщества со стороны – гордишься. Когда у тебя пытаются ее отнять, то понимаешь, что есть за что драться.

Хотя иногда сигара – это просто сигара.

Оцените статью