«Огонёк», часть III. «Нас не поняли»

Гостиная

Продолжаем публикацию транскрипта беседы с Сергеем Агафоновым, главным редактором журнала «Огонёк» (см. начало — часть I и часть II).

Андрей Лоскутов: У тебя еще и ходка там была? За что?

Сергей Агафонов: Это еще во время Советского Союза. Тогда зверствовала организация по ограничению экспорта высокотехнологичных товаров в СCCР — КОКОМ. И, по японской версии, наши стырили технологию для подводных лодок. Был дикий скандал. Я как собкор «Известий» освещал эту историю с наших позиции. Достаточно активно. Меня один раз предупредили японцы, второй. Потом был и третий, после того, как я съездил на остров Окиноторисима, где в Японии впервые начали выпускать химоружие — туда мне тоже не рекомендовали соваться. Ну вот, после этого меня взяли. Брали с трудом. В протоколе отмечено: «нанес тяжелые повреждения офицерам японской полиции». Спасло меня только одно: я объявил голодовку, и об этом сообщило агентство Рейтер. Если бы не было телеграммы Рейтер, не было бы и благополучной развязки – включилось посольство, меня вытащили, улетел в Москву без всяких отметок в паспорте. Потом было разбирательство в ЦК КППС, не простое. Владимир Александрович Крючков (руководитель КГБ СССР — ред.), выступая на совещании международных корреспондентов, привел мой кейс в ряду негативных примеров, которые наносят удар по партии и отечеству, но нашлись другие люди, которые разобрались. И в итоге я вернулся в токийский корпункт – продолжать работу собкором «Известий».

Больше ты в тюрьму не попадал?

Был еще раз.

Рецидив…

Нет, чистая журналистика. В тюрьму попал наш парень. Драка и наркотики. Ему закатали приличный срок, а я попросился в учреждение – делать репортаж. К сидельцу не пустили, но вышла публикация об особенностях японской пенитенциарной системы. Тогда отношения шли позитивно, и разрешение было дано.
Это был золотой период. Он начался где-то в 1986 с визита Шеварднадзе (министр иностранных дел СССР — ред.), а ведь советского министра иностранных дел не было в Японии 25 лет. Отношения начли оттаивать. Все шло по восходящей и после визита Горбачева, а потом Ельцина – это была вершина. И практически все это время я работал там, раскрывались те вещи, которые невозможно было узнать. Это было действительно захватывающе.

Вопрос из зала: Много ли в Японии самоубийств?
В Японии самоубийств гораздо больше, чем в других странах, мотивы бывают разные, но особая и большая категория – уход из жизни, связанный с обостренным чувством долга. Поразительно для нас, конечно. Самая запомнившаяся история – катастрофа на японском скоростном поезде, которая случилась потому, что террористы перерезали кабель, были пострадавшие. Начальник участка покончил с собой. Он был ни при чем, это был теракт. Тем не менее, он покончил с собой, потому что это произошло на его участке. Понять с нашей точки зрения трудно, а для них — совершенно нормальная ситуация. Вообще, и их восприятие, и их поведение — другие. Например, сражение на ринге, кто-то проиграл. Японец отметит не победителя, а того, кто проиграл: он сделал все, что мог, он герой, он молодец. База для оценки совершенно иная.

А.Л.: В нашем кругу представление о Японии формируют два человека. Один из них – Николай Касьянов, руководитель Интерфакса, член нашего клуба. Он рассказывает нам про Японию.

В основном про еду?

Да, но не только. А второй — наверно, Акунин. Каково твое отношение к тому, что пишет Акунин про Японию?

Он талантливый писатель, хотя и технологичный. Он классный переводчик, язык знает великолепно. «Алмазная колесница» — прекрасный авантюрный роман.

Наверное, «Колесница» — лучшее произведение Акунина.

Пожалуй, соглашусь. Но только он описывает историю не совсем так, какая она есть на самом деле.

Наше восприятие Японии строилось при советской власти на известной книжке Овчинникова. Потом стало появляться еще что-то, но в очень скупых долях. Я помню, когда я стал собираться в Японию в командировку, появилось сообщение еще молодого стажера ТАСС о том, что плотность застройки в Токио настолько высока, что там даже не видно неба. И мне жена устроила истерику — куда мы повезем нашего сына, он там не увидит неба. Когда мы приехали в Японию, там все нормально было с небом, и на каком-то мероприятии мы встречались с тем самым стажером, и я говорю: «Вась, зачем ты так написал?»
Вообще, чтобы понять Японию, надо исходить не из наших представлений, а понимать, что это не просто другая страна, а другой способ организации жизни. Собственно, я его так и называю «японский способ жизни».
У нас привычное понятие «образ жизни», а там «способ». Потому что более регламентированной системы, чем японская, нет нигде. Вы встречаетесь с инструкциями везде. Если зашли в туалет, там будет написано, как поднять стульчак и что сделать потом. Вы купили какой-то товар, будет написано первое, второе, третье, четвертое. И вот этими инструкциями пронизана любая сфера жизни. Чего бы это ни касалось. Даже азартные игры, знаменитая патинко. Только вдуматься, в Японии 3% ВВП крутится на железных шариках, это сотни миллиардов долларов. Помимо скачек, это единственный способ азартных игр, где можно заработать.

Петр Давыдов: Что это за игра такая?

Игровые автоматы, куда вы бросаете монетку или жетон, и выпадет несколько шариков. С помощью круга, который вы руками крутите, надо загнать шарик в призовые ячейки. Если это удается, выпадают премиальные шарики. Если вообще все удалось, то выпадает шариков целый ящик. Потом этот ящик, хотя по японским законам это запрещено, вы можете обменять либо на товары, которые там выставлены, либо выйти из помещения, где вы играли, завернуть в глухой переулок и сунуть руку в щель так, чтобы не видеть лица. Тогда получите за выигранный ящик деньги.
Вот в этом вся Япония. Какой у меня был самый большой шок в понимании японской психологии? В Токио есть замечательный район, который расцвел, когда там построили олимпийский стадион. Большой парк, храм, по выходным молодежная открытая зона. Туда приезжают выступать японские панки, крашеные люди из аниме. Там есть пешеходные мостики из одной части парка в другую. И вот теперь зацените, на этих пешеходных мостиках, чуть выше человеческого роста, примерно на уровне 180-190 см, проведена черта. Все, что под этой чертой, исписано граффити, но нет ни одного заступа за эту черту, потому что снизу можно, а сверху — нельзя.
Я помню первое мое ощущение, что попал я в какую-то совершенно невероятную страну. Я открывал в банке счет. Заполнил бумаги, вышел и спустя полчаса заметил, что забыл сумку. Чужая страна, с языком не очень, конец всему: а там реально все, в том числе паспорт. Я вернулся и нашел сумку на том же месте, где её оставил.
И второй случай. Я только начинал водить, привыкал, в Японии же еще руль с другой стороны. Еду на интервью, на перекрестке поворачиваю на стрелку, и в меня влетает мотоциклист. Он бьется и летит. А впереди кирпичная стена. Я понимаю, что он сейчас долетит до этой стены и все закончится: и он, и я, и карьера, и всё. Он не долетел чуть-чуть. Встает, хромает, но жив хотя бы! Приезжает японская полиция. Естественно, меня трясет. Первый вопрос, который задает полицейский этому парню: «На какой сигнал светофора ты ехал?» Тот говорит: «Извините, я ехал на красный». Надо ли что-то после этого говорить? Конечно, нельзя утверждать, что японцы не врут вообще, но вот так, в быту, на пустом месте, ради собственной выгоды — нет.

Что, ни разу у тебя не вытащили бумажник?

Нет. Но когда на японские праздники в страну приезжают гастролеры, как правило, из Кореи, тогда в крупных торговых центрах объявляют: следите за карманами, потому что к нам приехали корейские гости.

Я был в Индонезии, которая провела под японской оккупацией всего несколько лет, а до этого 150 лет — под голландцами. И голландцев там почему-то уважают, а несколько лет оккупации Японии простить не могут. Почему?

В Азии японцы хотели реализовать красивую идею. Вот мы говорим, что немцы покаялись, но японцы- нет, они считают, что их не поняли. Была идея собрать восемь углов Азии под одной крышей. Они несли цивилизаторскую идею, другое дело, что, когда дошло до реализации, начало шкалить, они повели себя как колонизаторы в худшем смысле. Чего и китайцы не могут простить, в том числе.

То есть мы несём вам цивилизацию, а вы нас не понимаете?

Да. До сих поря японцы так отвечают на это «почему»: нас не поняли.

 

Продолжение 2 ноября

Оцените статью