Напомним, у нас тут третья часть моего литературного проекта – попытки заново оценить, чем была литература 90-х – начала 2000-х. Смысл — открыть что-то незамеченное, а то и замеченное, но сегодня вдруг вспыхнувшее новым светом. В прошлый раз мы говорили о потрясающем человеке, которого (как писателя) не заметили, о Валериане Скворцове. Сегодня говорим об очень даже замеченных, хотя всерьез не воспринятых двух авторах под безобразным псевдонимом – Хольм ван Зайчик.
Два прекрасных питерских китаиста, Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов, решили поиздеваться над нашими западниками и, с громадным знанием дела, показать публике, что такое Восток. Для этого ушли в дебри альтернативной истории, то есть той, которая не случилась… короче говоря, решили описать, что было бы, если бы Орда так и владела бы просторами и Китая, и России до сего дня. А была бы Ордусь, сверхдержава от Гуанчжоу до родной авторам «Александрии Невской». И назвали они это свое хулиганство в семи томах (2000 – 2005) «евразийской симфонией».
Почему Зайчик – тут надо знать, кто такой Роберт ван Гулик. Это голландский китаевед, написавший серию детективных романов про легендарного судью Ди. Но псевдоним – это частности.
Главное же – что получился грандиозный политический памфлет. Злобное издевательство авторов над западниками. Нашими и европейскими, да вот хоть над ненавидящим Россию Бернаром Анри-Леви. Или над украинцами, которые тогда еще не (сильно) убивали, а просто были смешны («Дело незалежных дервишей»). Но хотя сейчас мы видим, что оценки и предсказания оказались точными, они были ересью для тогдашнего «литературного сообщества». Однако сегодня понятно, что авторы его – с запозданием — победили.
Я, конечно, тут человек пристрастный, как и до того – к своему коллеге-«азиатцу» Скворцову («азиатец» — это одно из его словечек). На мой взгляд, филологическая игра Зайчиков с русско-китайским языком грандиозна и жутко смешна – но это для тех, кто понимает. Не знаю, как эти забавы воспринимаются людьми, китайского не знающими. Хотя вызов наследникам Петра, рубившего окно на Запад, получился сильный.
Ну, допустим, джип (англо-американское слово) в Ордуси называется «дзипучхэ» (то есть так, как сегодня в Китае – просто вместо британского слова в наш язык перекочевало китайское, правда, оно – всего лишь то самое слово «джип» в произношении китайца). Что еще: прямой перевод на русский китайских оборотов, например, «господин» — это «преждерожденный», то есть попросту «старший».
И это ведь не все, поскольку Золотая орда включала и Монголию (уж как-нибудь), и территории Ближнего Востока, так что смесь языков у Зайчиков получилась дичайшей и очаровательной. Одного этого хватает, чтобы читать и читать.
Мы все еще о политике: в Ордуси, конечно, творится всякая мистическая и уголовная хрень, особенно если она идет с Запада, но ведь на то перед нами и детективные боевики, где два человека, багатур-оперативник и страж закона, поддерживают общество в порядке. Вопрос в том, а что ими – и обществом — движет?
Тут заходит речь о конфуцианстве. В начале века кому-то оно казалось восточной экзотикой, чем-то древним и к нам отношения не имеющим. Сегодня не так. Штука в том, что китайский мудрец за несколько столетий до Христа изложил идеи правильного общественного устройства, до странности перекликающиеся с концепциями Вольтера и других, которые сегодня составляют основу живого, модного и весьма молодежного консерватизма. Таковой – в идеале – надолго станет главным маяком человечества. Не без пользы для Китая, который хоть и сохранил шкурку от социализма, но на самом деле стал великим потому, что вернулся к конфуцианству как фундаменту общественной идеологии.
Если коротко, речь о культе образования и культуры, делающих человека человеком, о концепции общества как пирамиды заслуг, пронизанной взаимными обязательствами людей, и многом другом.
Это, конечно, дерзость – показать, как хорошо было бы, если бы в 90-е вместо развала ценностей у нас был бы прочный фундамент консерватизма в настоящем понимании этого слова. Но наши семь книг и просто как литература хороши. Что такое литература: это, среди прочего, умение выстроить сказку, а не только создание живых людей. Сказку страшную, прекрасную – неважно, но достоверную, ощутимую, куда уходишь с головой. То есть целый мир. Средиземье, Гринландия… Два наших автора, может быть, и не сильно усердствовали по этой части. Но у них все равно получилось, Ордусь теперь есть, переполненная вкуснейшими подробностями, заставляющая правильных читателей хотеть в этой стране жить.
Один из невидимых героев этого цикла – грусть: почему в России того периода творится такая мразь, и как сладко было бы, если бы она оставалась Ордой… Это очень красивая грусть, она прекрасным цветком прорывалась через наследие уходивших 90-х и давало пусть слабую ниточку в возможное прекрасное возрождение страны.
И опять, как в случае с циклом о воскресшем Гумилеве, наши два автора получили свою долю славы в альтернативной литературной среде – той, где фантасты и прочие. Ну, а как реагировали на это наши западники, демонстративно содрогаясь от омерзения к авторам – оно и понятно. Так и было задумано. А вот оттирать этих авторов от литературы даже сегодня – извините, это смешно. Они там проломили себе место, и еще какое.
Как получилось, что со смехом замышляли акцию, а получилась литература? А тут опять типичное для описываемого периода явление: писатели того времени – это первым делом знание, интеллект, эрудиция, и если все это есть, то откуда-то – иногда — появляется и красота.
А вот дальше кто-то попытался вывести в верхушку рейтингов людей, интеллектуально чуть более простых, и сделать из них главных писателей. Но они не дотянули до уровня предшественников.
Кстати, возвращаясь к политически-памфлетной стороне дела, Зайчики очень грамотно показали: мы не Китай. Китай – это друг, партнер, что угодно, но мы разные. И понятно, что сегодня, когда события всем нам показали, что есть Запад и что есть Восток, и где наши друзья – сегодня семикнижие Зайчиков должно перечитываться с громадным почтением. Что-то знали, что-то предсказали. Важное.
В завершение проекта речь пойдет только об одной, но невероятно дерзкой и красивой книге. Автор жив и чувствует себя (видимо) хорошо. Вдобавок вышла она сильно после описываемого периода. И все-таки это – чудо из описываемой литературной эпохи, по сути отсвет ее.
