Андрей Лоскутов: Наверное, летел в Манагуа каким-то кудрявым маршрутом…
Артур Шиляев: Да, совсем не так, как это мы сделали с тобой четыре года назад. Москва – Стамбул – Богота – Панама – Сан-Сальвадор – Манагуа. Почти трое суток и 200 тыс.руб. авиабилет. Из-за действующих ковид-ограничений.
А.Л.: Как выглядит нынешний ковидный мир?
А.Ш.: В Панаме, оказалось, полный локдаун, полиция на каждом углу, город мертвый, никого нет! Хорошо таксист куда-то позвонил, нам открыли ресторан, мы там поели и покурили — одни во всем ресторане.
А.Л.: В Манагуа ты не был полтора года?
А.Ш.: Два.
А.Л.: Что изменилось?
А.Ш.: Ну, конечно, они подочухались после беспорядков, которые там весной два года назад устраивали американцы…
А.Л.: Я помню, ты тогда попал в самый круговорот — перекрытые дороги, военные…
А.Ш.: Да. Сейчас Манагуа строится, там красота невероятная. Сделали дорогу хорошую на Карибское побережье, но, к сожалению, времени уже не было съездить.
А.Л.: Удалось встретиться в Хуаном Эрнесто Васкес Арайя (генконсул, а потом, до 2020 года, посол Никарагуа в России — ред.)?
А.Ш.: Мы с Хуаном Эрнесто три дня провели — и в Гранаду съездили, и Селия, его супруга, приезжала. Выглядит замечательно. Он директор совместного российско-никарагуанского завода по производству арматуры из полимера. Старший сын скоро приедет в Россию учиться — будущий строитель. А младший собирается в МГИМО. Хуан сказал, что его парни дома между собой разговаривают только по-русски… Сам Хуан каждый день смотрит программу «Время». В общем, у него все хорошо. Он в норме. Всем передавал приветы, тебе особенно.
А.Л.: Не думает вернуться в Россию?
А.Ш.: Он выглядит уверенно, мощно. Судя по всему, наработав хороший бизнес-багаж, вернется в политику. Но уже в большую. Я не удивлюсь, если мы его увидим президентом через какое-то время. Не удивлюсь ни разу. Все-таки людей такого уровня, такого багажа знаний, такой интеллигентности не так много.
А.Л.: Какие изменения в сигарной Никарагуа успел заметить?
А.Ш.: Особых не увидел. Кроме, пожалуй, стремления к гигантизму: все больше и больше крупных калибров — уже даже 80 RG не редкость. В том числе и у Эдуадро Фернандеса (один из самых известных в мире производителей сигарного табака — ред.). Он встретил нас поздно вечером — прислал машину, а утром мы были уже у него на фабрике. Я сразу, с разбегу, в первый же день стал табаки выбирать. Выбрал примерно половину из того что мне было нужно. А за второй половиной отправился в Халапу. Проехали с Эдуардо практически по всем его плантациям. Я стал выбирать. Много чего нашел, в том числе и уникальные табаки.
А.Л.: Например?
А.Ш.: Зашли на фабрику. Эдуардо показывает — посмотри, табак какой! Лист, как крокодиловая кожа, грубый. Нас сопровождал Ямиль, управляющий — ты помнишь его, мы знакомились в ту поездку три года назад. Я Ямилю говорю: «Скрути». Потому что такой грубый толстый табак скрутить, чтобы попробовать один листик, нужно мастерство. Я подумал, слава Богу, что есть Ямиль, благодаря которому это можно попробовать. Попробовал и… И говорю: «Я без этого табака не уеду из Никарагуа».
А.Л.: Кому говоришь — Ямилю?
А.Ш.: Да нет. Ямиль — управляющий. Говорю хозяину — Эдуардо Фернандесу. Эдуардо жмется, мол, у меня его мало. Но он же меня любит! В общем, через пару часов я уже был обладателем трех мешков этого табака. А всего их было четыре!
А.Л.: Что это за табаки такие?
А.Ш.: Это никарагуанский Medio Tiempo. Его очень мало, так же, как и на Кубе. На Кубе он, ты знаешь, только на Behike идет. Это самые верхние листы — корона табачного стебля. Он грубый, толстый. Чем выше лист, тем грубее. Самый нижний — Mañanita, он как тряпочка. Выше – Volado, тонкий, Seco – чуть-чуть потолще, Lijero – уже грубый, жилистый, мощный, листья короны совсем грубые. Medio Tiempo на одном из ста кустов, может быть, случается. Он возникает после того, как обрывают соцветия, и верхняя точка выбрасывает отросток.
А.Л.: Пасынок?
А.Ш.: Пасынки — боковые отростки, а это — из верхней точки. Почему так хорош этот лист? Он забирает всю силу растения.
А.Л.: И что ты из него сделаешь?
А.Ш.: Я собираюсь восстановить «Бульдог». Даже, наверное, будет три витолы разных, но все 70 RG. Кроме того, буду уже думать, что-то куда-то добавлять, потому что у Medio Tiempo просто невероятный аромат. Но в этот раз я нашел много феноменальных табаков. В том числе очень интересный покров — Sun Grown, выращенный в Никарагуа без тента, под открытым небом.
А.Л.: Когда эти табаки будут здесь?
А.Ш.: Ну, я думаю, что в течение месяца я их привезу, пару месяцев они будут отдыхать после дороги, потом начну делать мешки. И может быть к концу осени – началу зимы, к Новому году у меня будет много новых линеек и даже брендов. Очень много идей… В этом году 10 лет фабрике. Поэтому я готовлю «Евгений Онегин 10 лет», сигары уже скручены. Вылёживаются. В абсолютно новом формате. Юбилейная сигара с дополнительным бантом, очень интересная. Dоuble Figurados 60 RG. В июле-августе ее увидим.
А.Л.: Заинтриговал. Будем ждать, а пока идем дальше. На каких фабриках удалось побывать еще, кроме хозяйства Эдуардо Фернандеса?
А.Ш.: У его Абделя Фернандеса (не родственник, однофамилец, крупнейший сигарный фабрикант Никарагуа — ред.) .У него я нашел эквадорский Corojo 99, о котором говорили, что его больше не выращивают в Эквадоре. Взял еще мексиканский Maduro, который у них на вес золота. Я говорю: мне нужно три коробки. Абдель сначала отказал. Но потом, когда мы сели в машину и проехали по его плантациям, вернулись — он продал мне и покров и мексиканский Maduro. У меня не было такого качества мексиканского покрова никогда, это просто чудо. Абдель сказал: это просто по дружбе.
А.Л.: Сколько сигар в год выпускает Абдель Фернандес?
А.Ш.: Порядка 10-ти миллионов.
А.Л.: А Эдуардо Фернандес?
А.Ш.: Думаю, два-три миллиона. Но Эдуардо более заточен под выращивание табаков, чем под производство сигар. Хотя у Эдуардо сейчас дела идут хорошо. Судя по количеству торседоров, я бы сказал, что он может уже и 5 млн сигар в год делать. И еще собирается увеличивать, наращивать, потому что заказов много.
А.Л.: А кто сейчас, на твой взгляд, лидер в Никарагуа по производству сигар?
А.Ш.: Я не знаю. Может быть, Drew Estate. Но эти вонючие палочки, ну хоть убей, сигарами я никогда не соглашусь называть, это профанация.
А.Л.: Удалось ли увидеться с Фернандесом-мл.? (Макс, сын Эдуардо Фернандеса — ред.)
А.Ш.: Видел, конечно. Макс все время был с нами. Отрастил длинные волосы, ходит по грязи в кроссовках – Америка из него вышла вся. Мало того, выяснилось, что он обожает русскую литературу. Он читает на нескольких языках Пушкина и попросил меня почитать на русском языке что-нибудь из Онегина, чтобы услышать, как это по-русски звучит. Он реально знает русскую литературу. Называет такие фамилии, какие у нас многие и не слышали.
А.Л.: Доволен ли ты своими продажами в 2020 году?
А.Ш.: Очень! В прошлом году я впервые поверил, что смогу делать бизнес на российском рынке.
А.Л.: Спустя 10 лет?
А.Ш.: Спустя 10 лет! Я все-таки нацеливался на то, что мне нужно идти на экспорт, а Россия – это проба пера. И только прошлый год мне выдал — нет, я могу зарабатывать на родном рынке. И я собираюсь делать теперь линейки и бренды с чисто русским названиями, вообще не ориентируясь туда. Даже по-русски буду писать.
А.Л.: Ну подожди, «Онегин» — чисто русская линейка.
А.Ш.: Это было самое начало, сейчас будет еще. Первое, что готовлю к выходу, это будет сигара «Золотой век». Она уже скручена. В линейке три витолы, все 60 RG, но разной длины: 114, 130 и 160. Концепцию бантов уже придумал. Оцени: впервые банты на одной и той же сигаре будут разные — 10 вариантов бантов для одной витолы! Идея эта пришла от Никаса (художник Никас Сафронов, обладатель именной сигары № 24/2014 — ред.). Для его банта я попросил Никаса портрет. Он мне прислал 11 автопортретов на выбор. Но я выбрал не один, а десять! Это прикольно, когда они лежат в ряд, одна и та же витола, но с десятью разными бантами, выглядит сногсшибательно. На «Золотом веке» будут яйца Фаберже — много и разных.
А.Л.: Когда мы это увидим?
А.Ш.: Сигары готовы. Жду банты. Идея сигары родилась как. Американцы попросили скрутить образцы. Я сделал мешку и понял, что она мне очень нравится самому. Я, вообще, не очень большой любитель больших форматов. Для меня и 60 RG — очень большой диаметр. А тут я понял, что это можно производить и это нужно продавать. Поэтому я запустил их в производство.
А.Л.: Тебе не кажется, что Куба, гаваны стали в последнее время меняться? Что-то из Кубы тебя удивило?
А.Ш.: Ты знаешь, ничего не удивляло. Однажды попалась Cuaba Salomones, я за всю жизнь не курил ни одного куабовского Salomones – это полный провал. И тут вдруг — невероятно вкусная сигара, я в таком шоке был. Покурил и новинку — вот сейчас в дьюти фри купил Montecristo, не помню, как формат называется, новая витола. Дым идет, а вкуса нет. Вообще нет вкуса. Хорошо, что там в коробочке было всего три сигары. Сигара ни о чем. Но слышал много о том, что кубинские сигары производства 2020 года качественно на три головы выше, чем было до этого. Вероятно, это результат кубинских экспериментов с новыми сортами. Информации официальной нигде нет. Но кубинцы во всю выращивают новые сорта. И какой-то из новых сортов, вероятно, выстрелил. Помнишь, сколько раз мы говорили раньше, что кубинский табак – это да, слов нет, шикарный, а вот то, что они потом делают, их сигары – это проблема. Потом, когда я выбирал кубинские табаки, я понял — ни фига! С хорошим табаком на Кубе огромные проблемы, и, возможно, они все-таки опять добились какого-то хорошего сорта и, возможно, у нас скоро опять пойдет волна очень вкусных кубинских сигар.
