Где еврею хорошо, часть III

Гостиная
Окончание транскрипта встречи с членом президиума Всемирного сионистского конгресса Дмитрием Щигликом.
Окончание транскрипта встречи с членом президиума Всемирного сионистского конгресса Дмитрием Щигликом. 
 


  Григорий Мелкумов: Есть евреи, которые совсем не являются евреями. Есть те, кто не совсем евреи, но считают себя евреями. Какой критерий основной?
  Дмитрий Щиглик: Закон о возвращении таков, что неважно, кто вы – еврей или нет, но если у вас дедушка или бабушка евреи, вы имеете право вернуться в Израиль. Для раввината важно, чтобы у вас мама была еврейкой. 
  Павел Цветков: Как логистически произошло расселение евреев по всему миру?
  Д.Щ.: В 132 году римляне удалили евреев из Израиля. Логистически — просто изгнали, продали в рабство. Это достаточно просто выселить людей. Вон Сталин, в одну ночь выселил. 
  Петр Давыдов: Мы знаем, что есть много ограничений для евреев, например — шаббат. Это день тотального запрета? Что евреям можно делать в шаббат?
  Д.Щ.: Можно молиться, отдыхать, гулять…
  Петр Давыдов: Можно включать свет?
  Д.Щ.: Ничего нельзя, что называется работой. Включение света – это работа. 
  Петр Давыдов: Вилку, например, можно взять? Или это работа?
  Д.Щ.: Нет, это не работа. Это поддержание жизни.
  Эдуард Сухарев: А сигару курить можно в шаббат?
  Д.Щ.: Нет. Но если жизненная необходимость, то можно. Например, в пост — он не такой, как у христиан, у евреев всего сутки, но в течение суток нельзя ничего, однако при этом четко сказано, если у человека диабет – он может есть, принимать лекарства.
  Петр Давыдов: Ну почему включение света – работа?
  Д.Щ.: Телефоном тоже нельзя пользоваться. Так принято, такие законы. В религии нет логики. Это вера. 
  Виктор Несмиянов: А что вы скажите по поводу вируса в Китае?
  Д.Щ.: Я пока ничего не могу сказать. Елена Васильевна, успокойте нас. 
  Елена Малышева: Сила вируса определяется по его способности заражать людей. Например, если я больной человек – я могу заразить одного человека. Это слабая сила. Если я могу заразить 10 человек – это уже другое. Если можно заразиться в подъезде, то карантин наложат на весь подъезд. Это — общая информация о вирусе. Что касается короновируса – он новый вирус из старого семейства, к нему привлечено особое внимание. Когда образуется новый вирус, никто не знает, как он будет себя вести. Сегодня несколько тысяч заболевших человек в стране с населением полтора миллиарда – это ноль целых ноль-ноль-ноль процента. Во всех случаях заражение произошло прямым путем – от каких-то видов животных в китайской городе Ухань. Каждая цепочка тщательно отслеживается. У нас сейчас на границе с помощью тепловизов проверяется температура людей, всех с температурой, приехавших к нам из Китая, изолируют. Два человека были госпитализированы, у их банальный респираторный вирус, то есть не короновирус. Пока угроза расценивается как нулевая.
  Петр Давыдов: От чего же такая истерия?
  Елена Малышева: Сегодня рассуждали на тему того, не добросили ли американцы этот вирус. Я думаю, что если бы подбросили —  уже миллионов триста лежали бы пластом. Пока это мутация вируса, что в природе случается. Чтобы не было рисков передачи от человека к человеку, Китай ввел беспрецедентные меры – изолированы города, блокированы въезды, чтобы люди минимально общались друг с другом. На эту минуту жителям России ничего не угрожает.
  А.Л.: Почему террористы, которые с ножами набрасываться на каких-то мостах в Лондоне, используют автомобили в Париже, почему они не пойдут по этому пути — заразить одного парня, отправить его в метро…
  Елена Малышева: От имени террористов ответит Дмитрий Щиглик.
  Д.Щ.: Спасибо… На самом деле это серьезный вопрос. Много фильмов уже было на эту тему. Я думаю, что, к счастью, реальные террористы не получили реального оружия в руки.
 Петр Давыдов: Я еще раз про ограничения. Если ортодоксальный человек, который очень верит, случайно съест что-то запрещенное, какое ему полагается искупление?
 Д.Щ.: Он будет переживать, конечно, но никакого искупления, потому что если ты не знаешь – это не является грехом. Более того, если кошерный еврей попадает в ситуацию, что нечего есть, он имеет право есть некошерную пищу. 
  А.Л.: Дмитрий Щиглик ощущает себя таким суперкрутым евреем – одним из 20 суперкрутых евреев мира?
  Д.Щ.: Нет. Если бы вы присутствовали на совете директоров Всемирной сионисткой организации, вы бы поняли, что там ни одного крутого нет.
  А.Л.: А как жена с тобой общается?
  Д.Щ.: Дмитрий Александрович.
  А.Л.: Я не про имя, про уважение — с поклоном?
  Д.Щ.: Не бьет, и слава Богу. 
  А.Л.: Ты родился на Украине и считаешь, как сам сказал, своей и Россию, и Украину. Нельзя ли еврейскую диаспору Украины задействовать в процессе нормализации наших отношений? 
  Д.Щ.: Евреи Украины ведут себя точно так же, как и евреи России. Потому что четко сказано: еврей должен  поддерживать то государство, в котором живет. Еврей не имеет права убивать еврея, за одним исключением: во время войны еврей должен воевать за свое государство. 
  Эдуард Сухарев: Вы читали израильскую прессу после визита Путина?
  Д.Щ.: В прессе писали, что Израиль полностью капитулировал перед Путиным, но не в плохом смысле слова. 
  А.Л.: Тобой как евреем кто-то руководит?
  Д.Щ.: Жена.
  А.Л.: А русскими евреями кто руководит?
  Д.Щ.: В России, кстати, очень слабо с сионизмом, его практически нет, есть много еврейских организаций, все русские еврейские олигархи помогают делу. Но с еврейским движением как-то не очень…
  А.Л.: Если бы вернуться назад. Когда ты подал заявление на выезд, то тебе сказали — как же так, вы стоите в резерве на замминистра здравоохранения. Вот, ты не уехал, тебя назначили министром здравоохранения России. Чтобы ты сделал?
  Д.Щ.: Написал бы заявление об отставке. Ни в одной стране вы не найдете оптимальную систему здравоохранения. Все, кто идут на выборы, говорят – усилим, улучшим, углубим здравоохранение. Нет сегодня оптимальной системы здравоохранения. В Израиле нашли более-менее оптимальное — хорошо лечат и без особых очередей. Здравоохранение бесплатно в Германии, в Канаде, в Англии, но там же жуткие очереди — чтобы попасть на обследование к узкому специалисту, сделать МРТ и т.д. – огромные очереди. В Америке, я считаю, хорошее здравоохранение, но со своими недостатками — 30 миллионов не имеют медстраховки!
  Андрей Лоскутов: Что, как ты считаешь, в России нужно сделать, чтобы она стала лучше?
  Дмитрий Щиглик: Я очень хочу, чтобы моя родина стала лучше. И она сама решит, что для этого надо сделать.     
   
   Окончание. См. начало и продолжение.
   Текст Петра Давыдова
Оцените статью