Художник Алексей Черемных: «Люблю рисовать горящими кубинскими сигарами»

Гостиная

       С художником Алексеем Черемных (Alex Che) я встретилась на его выставке в арт-центре «Ветошный», организованной в рамках фестиваля «Золотые руки России». Два последних года он рисует сигарами.

           С художником Алексеем Черемных (Alex Che) я встретилась на его выставке в арт-центре «Ветошный», организованной в рамках фестиваля «Золотые руки России». Два последних года он рисует сигарами.

              — Алексей, как получилось, что вместо кисти или  карандаша вы взяли в руки сигару?
            — Уже десять лет как я курю сигары. Дома несколько хьюмидоров под различное количество сигар  и один на три-пять сигар  – в машине.  Однажды в компании решил нарисовать дружеский шарж, а ничего кроме сигары под рукой не оказалось. Попробовал, получилось, понравилось. С тех пор стабильно каждая 8-10-я картина написана горящей сигарой. В среднем уходит на «сигарную» работу несколько часов. Маслом рисую за две недели, максимум за месяц.
              — А помните свою первую сигару? Какие витолы предпочитаете для  прокура и творческого процесса?
         — Первая сигара —  Partagas № 4. Довольно крепкая, но, как и первая женщина, запомнилась навсегда. Курю больше доминиканские сигары, но предпочитаю рисовать кубинскими. У них, на мой взгляд, более плотная скрутка, ими легче создавать картины.
             — Ваша выставка называется «Политические памфлеты». Многие работы с соответствующим подтекстом. Взять хотя бы картину “Уронили мишку на …” (о событиях в Южной Осетии 2008 года) – на мостовой перевернутая детская игрушка с оторванной лапкой и заплатками в виде американского и грузинского флагов. Явный художественный памфлет на Саакашвили. Или инсталляция “Запах прибыли приятен, от чего бы он ни исходил” – она посвящена яхте Романа Абрамовича, на которую направлено дуло пиратской пушки. Ваши работы написаны под влиянием конъюнктуры?
            — Нет. Я вообще не пишу на заказ, только детские портреты. Но, практически, все картины находят своего покупателя. Однажды мне за большую сумму директор заправки, входящей в сеть АЗС Юрия Лужкова, предлагал изобразить его вотчину. Я отказался. Некоторые полотна вообще не продаются. Например, картина «Абонент временно недоступен» — английская телефонная будка посреди океана. Она посвящена личной драме. В течение года я звонил девушке, и телефон все время был отключен, а потом  неожиданно услышал в трубке знакомый голос, мы встретились. На меня это произвело большое впечатление. А что касается политического содержания моих картин, то я считаю себя патриотом, поэтому откликаюсь на политические события, происходящие в России. Однажды у меня была возможность остаться за границей, но я предпочел вернуться на родину. А дело было так. Меня пригласили расписать дом Павла Буре.  Получилось очень оригинально, после чего пригласили работать в Швейцарию, в город Лугано. И там однажды, когда нужно было сделать сложную потолочную роспись, я потерял равновесие и упал с лестницы, получил серьезную травму. Вернулся в Москву и, поправившись, решил для себя, что никогда не буду заниматься росписью настенных и в особенности потолочных фресок.
              — А у кого есть ваши картины и сколько они стоили их обладателям?
           — Для принца Монако друзья купили парусник за 800 тысяч рублей. До этого работа выставлялась на 4-м Московском международном фестивале яхт. Среди гостей мероприятия были иностранцы, которые активно интересовались этим полотном. Мои картины есть у Павла Буре, Адрона Кончаловского, Barclays банка, нефтегазовой компании «Этера», группы компаний «Эфко», фонда «Линия жизни», музея С.Т. Коненкова.
            — Часть ваших картин написана в формате 3D. Вы говорите, что помогает вам в этом врожденное заболевание дисхроматопсия (нарушение цветового зрения). Наверное, было сложно стать художником при дисхроматопсии?
             — Нет. Когда я учился в Московском педагогическом университете им. Крупской меня и еще двух студентов факультета заметили и разрешили свободное посещение предметов, но я должен был углубленно заниматься живописью. С учителями мне повезло. Когда выпускался, некоторые работы подарил вузу. Я благодарен Станиславу Петровичу Ломову, тогда завкафедрой, а сейчас ректору за то, что он поверил в меня как в художника.
               —  А когда вы решили посвятить себя рисованию?
               — Когда мне было 15 лет, до этого я уже пять лет занимался в художественной школе, а рисовал лет с шести.
               — У вас есть ученики?
              — Да, среди них и известные люди. Например, певец Александр  Данко, модельер Елизавета Панкратова и др.  Я вообще считаю, что научить рисовать можно любого.  
           — Вы говорите, что хотите сделать проект, который будет называться «Галерея замечательных людей», которые курят сигары. Чьи портреты войдут в галерею?
              — Этот проект я предложил президенту Российского сигарного союза Андрею Лоскутову, который посетил мою выставку. Полагаю, что это будут портреты известных сигарных персон России, например,  Федора Бондарчука, Владимира Вишневского, Яны Чуриковой. Я не только художник, но и организатор творческих мероприятий, арт – проектов, фэшен-показов. Сейчас готовлюсь к арт-фестивалю «Казнь безвкусицы»,  творческому вечеру с пианистом Юрием Разумом, запланировал арт-проект «Возвращение русских имен», герои проекта — Михаил Шемякин, Костя Дзю и др.
               — Вас как человека искушенного, наверное, сложно чем-то удивить?
               — Однажды меня удивила сигара – это была Santa Damiana Grande, наверное, длиной сантиметров 30.

               Алена Булавка

 

Оцените статью