Вяло потому, что год был тяжелый. 2020-й был страшнее (нападение борцов с вирусом на человечество), 2022 и подавно. Но тогда люди мобилизовывали подкожные запасы сил и сопротивлялись. А сейчас, когда все идет к концу – да еще и хорошему (как для кого, конечно, кому-то покажется мало) – сейчас силы на исходе. На пляж. На пляж.
Собственно, о пляже я эту колонку и пишу. И – по установившейся в 2024-м традиции – о литературе. Пишу о книге, которой еще нет, и неизвестно, будет ли. То есть точка невозврата для меня, автора, пройдена – я уже весь там, в заново создаваемом мною мире, и хрен оттуда вырвешься просто так. Но надо еще все-таки ее написать (записать готовое в голове), на что уйдет весь этот наступивший год…
Как оно было и кого надо благодарить: клуб. Опять клуб. Точно так же, как я благодарил его в конце ушедшего года, когда вышел мой «Бог войны», почти два года болтавшийся по волнам литературных побоищ. Помогли наши люди. Сейчас книга потихоньку пошла в народ, дальше все как всегда.
И тут такая история: одно из ноябрьских заседаний клуба, Петя Давыдов говорит, что нет ясности со следующими выступающими, Арамис вопит с места – как это нет ясности, у нас тут сидит туча интересного народа… Я вяло говорю то, что пришло в голову: да я могу повыступать на тему того, каким будет мир после нынешней Третьей мировой гибридной. Ура! — говорят все, и я начинаю готовиться, причем всерьез. А потом набежали кубинцы, с музыкой и сигарами, потом было новогоднее шампанское (до которого я просто не дотянул, будучи реквизирован семьей)… Выступления не было, а осадочек остался.
То есть надо писать роман о том, каким будет завтрашний мир. Году этак в 2030-м. Живые картины будущего.
Это что, я тогда попаду в славные ряды фантастов? А с другой стороны, хрен бы и нет.
Но с футурологией есть ситуация и похуже. Все, кому не лень, не просто будут писать о мире после войны, а уже, суки, пишут. Вот титан литературы Алексей Иванов – Уральский только что выпустил свой монумент под названием «Вегетация». Ужас из послевоенного будущего. Там то ли были ядерные взрывы, то ли нет, то ли ужасные китайцы во всем виноваты, но так или иначе матерящиеся лесорубы и прочее дикое население «этой страны» борется с техномутантами из тайги. Вот так он видит будущее. Не запретишь.
В общем, сейчас все напишут футурологические романы, и я с ними. И у меня он будет дико веселым. Потому что мир после войны всегда полон радости. И тут уже у меня работает не фантазия, а голова историка и аналитика по международной части.
После Первой мировой: век джаза, бешеного веселья. После Второй: ну, пауза, конечно, хотя в США – стране-победителе – ее особо и не было: длинные автомобили, бум рождаемости, кино под открытым небом, золотой век каждого порядочного трамписта… Но тут подтянулись проигравшие – Италия, Франция (да-да, ее «победа» — дело известное), и начался попросту золотой век во всем, «Сладкая жизнь» и прочее, перетекло это золото и через границы СССР. Великие 50-е – 60-е – начало 70-х, для кого-то и великие 80-е.
Еще: общие контуры того мира создавались году этак в 1944-м, когда уже ясно было, кто выиграл – хотя невиданной ярости боевые действия еще шли. Вовсю разворачивалась дипломатия и новые структуры, типа ООН и прочего. Вот ушедший год и был для нас чем-то вроде 1944-го.
Общая для этих послевоенных периодов ситуация: все можно и нужно, нудные персонажи испаряются, женщины, шампанское, поэзия и музыка с кино. Новые технические изобретения, новые удовольствия… Будет здорово, и злобные личности не помешают. Иванов пусть так и сидит в своем мрачном лесу среди всякой вегетации.
И книга должна быть жутко смешная, хотя не без сладкой печали о судьбе проигравших и разочарованных. Как ее сделать? А вот представьте себе: пляж… остров…
Так, это я опять хочу отдыхать. И пляж уже (вчера) заказан, вместе с перелетом туда. Но ведь туча народа писала о последнем пляже, где доживают свой век жертвы ядерной войны, да? Нет, у меня пляж будет веселый.
Отстойник и бомжатник для проигравших – ну, немножко. Смесь народов и языков – а как же, все пляжи такие. И тут с края сознания выползает «Град обреченный» Стругацких – там тоже смесь персонажей разных стран и эпох, над которыми инопланетная зараза ставит эксперимент. Но это у них он был обреченный, а у нас все будет просто отлично.
Язык… слушайте, можно ведь изобрести особый язык, на котором обитатели пляжа говорят. Тем более что он уже изобретен – достаточно было посмотреть, как я свой пляж заказывал, по телефону и через почту. Ну, не любят местные жители язык Шекспира, у них свой: тук-тук, зиг-зиг через далдан (понятно ведь, что это может быть?), мистер опять зад хорошо…
И ведь ничего не надо особо для этого делать, просто лежать под пальмой и зарисовывать (словами) цвет песка или кожи проходящей мимо слегка охреневшей немки, полосы от катера на воде. Кстати, «Бог войны», который вообще-то – севастопольский роман, так и начинался на берегу Черного моря. Только на другом берегу, в Абхазии в 2022-м, свободной от ковидного идиотизма. Вот я лежал и зарисовывал – как выглядит море с балкона или высокого берега, как – снизу, с камней пляжа, как смотрится кипарис на закате. До сих пор храню среди всех прочих тот самый, «гагрский файл».
А потом книга выйдет и попадет на литературный конкурс «Романы о мире завтрашнего дня». И много нас там, на конкурсе, таких будет. Потому что все, и не только писатели, уже давно строят в своих головах тот самый прекрасный завтрашний мир, ради которого сейчас действуем. Он, мир, из этого хаоса мыслей, собственно, и будет выстраиваться. Хотя – нет, он уже выстраивается, вот сейчас.
