И опять здесь, как и с декабристами и императором Александром (смотри мои предыдущие колонки) – тема бешено конфликтная и эмоциональная. Достаточно сказать, что у нас на этой встрече образовался ордынский угол, откуда некоторые персонажи с мерзкой усмешкой следили за ходом дискуссии. Нет, ну правда, если у тебя предок участвовал в битве на Куликовом поле, дрался честно, но проиграл (с кем не бывает), то чего же вы хотели.
И – повторю свой пассаж из предыдущей колонки – как ведет себя цивилизованный человек после такой дискуссии? Конечно, идет к своим книжным полкам и берет оттуда книгу на соответствующую тему. С той поправкой, что вот на этот предмет у меня всяких книг две полки, на двух языках.
Но взял я только одну книгу. Александр Бушков, «Чингисхан. Неизвестная Азия». И вот тут я предвижу стоны, рычание, демонстрацию всяческого презрения. Этот человек (я) держит дома Бушкова? А ему не стыдно? А как он после этого себя ощущает в приличном обществе?
Представим себе, что в каком-то СМИ работает литературная критикесса, которую главный редактор хочет заставить написать рецензию на очередную книгу Бушкова (а им счета нет, штук двести). И тогда она с шипением уходит в отставку, хлопая дверями. Вот такой это персонаж.
Что такое Бушков в нашей литературе: это Шнур. То есть Шнуров и группировка «Ленинград». И не потому, что в книгах матерится (странно, но такого не делает), а поскольку мерзко троллит определенный тип интеллектуальной публики.
И вот вам насчет Орды: Бушков хамит с историками, сам к таковым никак не относясь. Он и раньше писал всякую литературу на эту очень острую тему, сводящуюся к «пустяковому» вопросу: а кто такие мы, русские?
Дискуссию не он начал, она идет давно, возможно – со Льва Гумилева и его работ по Великой Степи. Раньше, со времен Карамзина и императора Петра (которого Бушков, как и я, ненавидит яростно), была в ходу такая идеологема: мы, русичи, прикрывали эту вашу Европу от дикой азиатской орды, учинившей у нас тут жуткое иго, так что извольте нас уважать. Но сегодня окрепла и другая точка зрения – что мы и есть Орда, что мы евразийцы, состоявшие в цивилизационном союзе с Ордой, и поэтому…. Неважно, что поэтому. Многое, вообще-то.
Так что и наш разговор в клубе явно или тайно шел вокруг этой вилки идеологий. Но вернемся к нашему Бушкову, который твердо против Карамзина и за альянс с ордынцами. Он в своей книге хамит с историками, которые до того хамили с ним. Ставит вопрос так: вы — государственный институт истории. Я налогоплательщик, то есть вы живете на мои деньги. У меня к вам вопросы по поводу Орды, и извольте отвечать на них вежливо, не называть меня невежей и уродом, ничего не смыслящим в предмете.
Вот, к примеру, у меня, Бушкова, есть такой вопрос: известно, что для русского ремесленника поехать на работу в Орду было честью и звездным часом в биографии. Это как? Это иго? И еще несколько глав таких же вопросов. А то, что я не историк и ничего не знаю, это мое право – еще раз: вы получаете мои деньги за то, чтобы все знать, меня просвещать и вести себя со мной вежливо.
Вот такой человек есть в нашей литературе. Давайте мы процитируем, выборочно и с сокращениями, несколько строк из пародии на «Википедию», то есть из нео-луркоморья.
Бушков (Бушок, он же Сан Саныч в среде бушкофагов) — расовый сибирский пейсатель букв руками негров из Красноярска. В интернетах известен во многом благодаря своему псевдоисторическому циклу, в котором он срывает покровы со всех и вся. Именно этот цикл и похоронил Бушкова как писателя, хотя книги, относящиеся к раннему периоду, неплохи… Нелюбим быдлом, небыдлом и, особенно, либерастами. Впрочем, взаимно. Сам же пейсатель, в отличие от того же Лукьяненки, ведёт весьма хиккиморский образ жизни. Возможно, в силу своей задротской внешности и усатости. И что характерно, ему всё равно.
Бушков о своей роже: Я ж не интеллигент, которого можно взять за шкирку и обозвать жидовской мордой… У меня, как вы тут заметили, рожа простая такая, несмотря на очки в минус девять диоптрий. Я могу в пятак легко втереть…
До гибели Александра Лебедя совмещал писательскую деятельность с работой в качестве советника губернатора. Его советы очень помогли. Долетался Лебедь… Верит в божку и порицает сотону, на что намекает в своих книгах. (См., например, цикл «Сварог», где разрисовано противостояние майора ВДВ и Сотоны, или «НКВД — война с неведомым».) Крайне подозрительно и враждебно относится к науке, техническому прогрессу и всяким там учёным-технарям…
Вообще для Бушкова слово «интеллигент» — худшее из ругательств, и в книгах он генерирует тонны НЕНАВИСТИ и копипасты…
Конец цитаты. Заметим, что по каким-то позициям я с Бушковым бываю согласен. Мы с ним могли встретиться, у нас был общий издатель Игорь Дудукин, который мне бушковские книги буквально насильно совал в сумку. Потом дудукинская ОЛМА переругалась внутри себя, Игорь в негодовании уехал в Лондон, где следы его затерялись – а ведь то был лучший из моих издателей. И он-то мне и объяснил суть феномена Бушкова, с его многомиллионной аудиторией.
А суть такая: это пародист и радостный писатель. Он развлекается сам, тролля высоколобую интеллигенцию, и развлекает читателя. Ты несешься сквозь его книги и ржешь в голос не оттого, что там юмор как таковой, а от самой той хрени, какую выдумал автор (и ему за это ничего не было).
Он пародировал что угодно – боевики, фантастику, публицистику, и вот любимая моя его книга, тоже с полки. «Колдунья-беглянка». Начало 19-го века на Руси, то есть мы опять возвращаемся в эпоху условных декабристов. Беглянка – это сельская ведьма с тяжелой судьбой, попадающая в Петербург.
А там она оказывается в постели прекрасного человека по имени Александр Сергеевич Пушкин. Но кто такой Пушкин у Бушкова? А это суперагент Третьего отделения, занятый выявлением особо опасных врагов престола. Вместе с колдуньей он обнаруживает, что будущие декабристы – это и не люди вовсе, а нечисть из потустороннего мира. И мочит ее беспощадно. Что характерно, если знать эволюцию убеждений Пушкина, то тут не то чтобы сильная натяжка.
Нормально, да? Вот такой писатель. Кстати, жив, ему нет и семидесяти, в прошлом году издал книгу, публика, как ей и положено, ругается.
