Разгром обществ и экономик из-за карантинов еще не завершен, худшее впереди, и во всемирном разборе полетов пока так и не сказано главное слово: кто и что виновато. Есть исторический пример того, как ценно умное слово – когда президент США, уходя в отставку, предупредил весь мир об опасности, исходящей от военно-промышленного комплекса. Но до сих пор никто на высоком уровне не сказал о такой же, если не худшей опасности со стороны глобального медицинского лобби, которое, как видим, несет разрушения такие, что и войне не снилось. Случилось так, что президент этот – Дуайт Эйзенхауэр, каким он был в 1930-е – оказался однажды героем одной из моих книг. С тех пор отношусь к нему с пристрастием. И вот он сдает дела Джону Кеннеди и прощается с народом: дело было 17 января 1961 года. И говорит… вообще-то читать эту штуку надо целиком, там очень много умных мыслей.
Вот, в частности: «Кризисы (…) крупные или мелкие, будут продолжать су¬ществовать. Чтобы справиться с ними за рубежом или внутри страны, мо¬жет время от времени возникать соблазн поверить, что какие-то эффект¬ные и дорогостоящие действия способны стать решением всех текущих трудностей. (…) Заметные достижения в сфере фундамен¬тальных и прикладных исследований — эти и многие другие направления (…) могут быть предложены в качестве единственного пути, по которому мы хотим идти. Но каждое направление следует оценивать в более широком контекс¬те: с точки зрения необходимости сохранять баланс (…) между ценой и ожидаемой выгодой».
Это он о ВПК и предлагаемых им решениях – или об идее закрыть экономику и общества, чтобы замедлить распространение вируса? Со словами, что нет другого варианта, кроме как засадить людей по домам и выпускать только в намор…, извините, в масках, и именно такова цена ожидаемых выгод?
Но далее: «В наших правительственных структурах мы должны быть начеку, предотвращая необоснованное влияние, намеренное или ненамеренное, военно-промышленного комплекса. Потенциал опасного роста его неоп¬равданной власти существует и будет существовать».
И опять – это он о ВПК или медицинском лобби, с его необоснованным влиянием и властью?
А теперь о том, что надо с таким лобби делать: «Мы не должны никогда позволить этому союзу подвергнуть опасности наши свободы или демократические процессы. Нам не следует прини¬мать что-либо на веру. (…) Уважительно, как и положено, относясь к научным иссле¬дованиям и открытиям, мы должны также опасаться столь же серьезной и противоположной по характеру угрозы того, что государственная полити¬ка может оказаться заложницей интересов научно-технической элиты».
То есть доверяя – проверять, и балансировать предлагаемые санитарными авторитетами решения с общей реальностью. Например: предупреждали же, что обрушившаяся экономика поведет к множеству смертей, заболеваний и прочих катастроф в будущем. Но мало кто послушался. Две трети правительств мира не нашли сил противостоять глобальным санитарам, чье оружие – в точности как у ВПК – это страх и монополизация истины (кто их проверяет, кто их контролирует?).
И не забудем моральное подавление несогласных: как можно сейчас, когда врачи падают с ног и гибнут в борьбе за жизни, говорить гадости о каком-то медицинском лобби? Как можно оскорблять наших героев?
А ведь на это есть отличный ответ. Рядовые и не очень рядовые военные тоже отдают, защищая нас, свои жизни. Ими раньше и сейчас восхищаются, они были и будут героями. Да, кстати, и сам генерал Эйзенхауэр был не последним из полководцев Второй мировой – но это не помешало ему сказать, что отдельные люди его профессии, в союзе с наукой и большим бизнесом, могут оказаться предельно опасны для стран и народов, если их не подвергать гражданскому контролю.
Вы можете сказать, что вот мы уже 60 лет как знаем об опасности монополии на истину со стороны ВПК – и что? Сколько американских и прочих войн этот ВПК начал уже после Эйзенхауэра? Ответ: но мы не знаем, что было бы, если бы президент не произнес своих знаменитых слов. Может быть, было бы еще хуже.
А теперь насчет масштабов явления — этого самого медицинского лобби. Альянса исследователей, способных выдать безумные предложения и предсказания (и некому их контролировать), с мощной машиной зарабатывания денег на страхах человека за свое здоровье.
В самом деле, о масштабах ВПК написаны тонны исследований. А медицинское лобби – как оценить его размеры и, соответственно, влияние?
Давайте посмотрим: расходы на здравоохранение в США оцениваются в 19% производимого ежегодно ВВП, а ВВП – это под 20 триллионов долларов. Итого около 4 триллионов (на войну прямо – менее триллиона). Так это ведь только расходы, то есть перераспределенные деньги на медобслуживание. И это только в одних США.
За бортом тут остается особая отрасль – медицинские страховые компании; здесь цифр у меня нет. Еще есть жуткая власть мировых фармацевтических гигантов, тех самых, которые запустили лживую кампанию по борьбе с курением и прочую обработку мозгов, для разминки перед нынешним захватом тотальной власти. Это вакцины и лечение от вируса и всего прочего. По прогнозу Frost & Sullivan мировой рынок фармацевтики и биотехнологий к 2025 году составит 1,7 трлн. долл.
На самом деле так считать нельзя – тут одни рынки накладываются на другие, цифры дублируются… Но общий масштаб явления понятен. Для сравнения, оценки мировых рынков добычи нефти и газа в 2019 году – 3,3 триллиона. Так что забудьте о нефтегазовом лобби, оно – вчерашний день. И, кстати, — а не больше ли медицинское лобби, чем ВПК?
И уже только видимая верхушка этого лобби – национальные и международные санитары (последние – это подвергающаяся заслуженной критике Всемирная организация здравоохранения). Это люди, которые живого пациента если и видели, то давно. Но они приходят к людям, управляющим государствами, и говорят им: надо засадить всех по домам; дугие правительства это уже делают, избиратели ваши хотят и здесь того же; мы предупредили; наше дело – сказать.
А просто нормальные медики тем временем уже падают с ног в переполненных больницах…
Дмитрий Косырев
