Американцы нагло стащили у меня идею. Хотя, может быть, идея была слишком очевидной, чтобы ее не присвоить? Речь о целой серии моих колонок в основном прошлого года, заголовок которых я начинал со слов «маски долой». И вот журнал «Американский консерватор» начал публикацию ровно того же — целой серии материалов под общей рубрикой… нет, не «маски долой», а «маску долой». Или даже «снимая маску».
Что за издание: лучше не бывает. Одно из показывающих своим примером, что в США еще есть свобода мысли, есть и сама мысль – то есть умные люди, интеллектуалы с заслугами и титулами. И им еще есть где высказаться. Если кто не знает, когда-то приличные газеты, типа «Вашингтон пост» или «Нью-Йорк таймс», сейчас превратились в помойку, где день за днем бешеные демократы заняты настолько лживой и грязной (и уныло однообразной) пропагандой, что выносить частое общение с этими ресурсами стало почти невозможно. Даже если пропаганда эта нас не касается, а гнобит своих, американцев. Ну, и понятно, что если где-то еще можно прочитать все как есть на вирусно-пандемическую тему, то это у «Консерватора» (хотя я работаю еще с несколькими десятками ресурсов такого же рода).
Речь в этой серии публикаций – в точности как у меня — далеко не только о масках, просто эта позорная тряпка оказалась (что и я раньше заметил) символом безобразности и наглости того, что медицинское лобби вытворяет с людьми там, где люди это позволяют с собой вытворять.
Интересно: в этой рубрике у американцев нет ни слова про табак. Мысль о том, что по наглости вранья и беспощадности в социальном инжиниринге эти истории – близнецы, до них не дошла, не до того. Но так или иначе, я буду знакомить своих читателей со все новыми «масочными» публикациями в «Консерваторе». Они там идут непрерывным потоком, в каждом случае вы имеете право мысленно подставлять вместо «борьбы с пандемией» «борьбу с курением», и будет все то же самое.
Начнем с краткого материала – с живой картинкой из демократического Нью-Йорка. Американец иранского происхождения (а сейчас писатель и социальный исследователь) Сохраб Амари говорит, что ничего более печального на земле США он не видел с тех пор, как сюда переселился. Сцена такая: улица перед школой (хорошей такой школой на Манхэттене в Нью-Йорке). На тротуаре стоит толпа родителей, ждущих своих отпрысков. Все общаются между собой. Ни один не в маске.
Но тут звенит звонок… то есть из дверей выходит господин учитель – и все родители, один за другим, не сговариваясь вытаскивают из кармана маски и натягивают их на физиономии.
Клинический идиотизм этой сцены усугубляется тем, что школа элитная, район тоже, и уж как-нибудь эти люди все точно привиты (в США это вопрос денег, в том числе) – не говоря о том, что это Нью-Йорк под властью демократов, где идет яростное навязывание людям вакцины.
Выводов бывший иранец делает два. Первый: это как на родине, когда женщина, проходя мимо муллы, подтягивает повыше хиджаб на лице. Вывод второй: ему приходится многое читать о том, какими были первые поколения американцев. Европейцы, которыми еще управляли короли и прочая знать, с неудовольствием отмечали, что среднему и даже бедному американцу свойственно… сегодня мы сказали бы – чувство собственного достоинства. Да, там уже были миллионеры и еще были рабы, но средний – да любой – американец не боялся прямо высказать кому угодно, что он думает. Этот дух, сделавший Америку, сегодня умер, говорит Сохраб Амари. Это так по крайней мере среди верхушки профессионалов – обитателей больших городов. Но прочие – то есть нормальные люди – они есть, могут и обязаны массово сопротивляться ковидизаторам когда-то то сильной и гордой нации.
Автор одной из предыдущих публикаций в той же рубрике – доктор философии Брайан Джоунс. Его тезис предельно прост: по всем внешним признакам, «глобальные менеджеры» очень не хотят официального завершения пандемии. Потому что не знают, что им тогда делать. И в подтверждение тому есть множество фактов.
Например, такой: существовал набор стандартных для более-менее всего мира мер по борьбе с самыми разными пандемиями, пострашнее, чем нынешняя, с ее сниженной смертностью. И вдруг в нашем случае традиции эти были отброшены, зато появилась новая: «глобальный консенсус», например. Он должен был состоять в том, что все (вообще все) соблюдают «нефармацевтические меры» — носят маски в том числе. А затем вакцинируются, тоже все. Но дальше что-то пошло не так. Консенсус испарился, куда дальше двигаться – неясно.
И единственное, ядовито пишет Джоунс, что пока объединяет глобальные элиты – это рефлекс, который вообще-то существовал с самого начала эпидемии. Такой: если вдруг появляется некий метод лечения этого вируса на ранней стадии, то метод этот нужно уничтожить. Потому что иначе пандемия кончится.
Примеров со всего мира, как ни странно, набирается много. Это и скоординированная атака против гидроксихлорокина, и высмеивание «коктейля лекарств» доктора Джо Рогана, которым он вылечил сам себя, и такая же атака против какого-то там ивермектина… Один раз – это случайность, два раза – совпадение, но три раза означают, что тут продуманная политика. Никакого лекарства против ковида, который бы душил таковой на ранней стадии, не должно быть, говорит Джоунс.
Добавим к этому яростную травлю всех, кто высказывается, перечисляет странности в подходе к этой пандемии. Их попросту подвергают цензуре. Все вместе наводит автора на ту самую мысль: «заинтересованные стороны» не хотят, чтобы пандемия кончалась, потому что их истинный интерес в том, чтобы манипулировать населением (не хочется это лишний раз делать, но как не вспомнить о табаке).
Почему, пишет он, пандемия «хозяевам мира» тааак дорога: потому что при ней, как при коммунистическом режиме, людей можно заставлять думать как надо, делать что надо, оценивать события как надо, мечтать как надо и вслух употреблять правильные слова. То есть людей отучают думать самостоятельно – в частности, отучают требовать доказательств — и создают тоталитарный режим. Ну, а маски (хороший психолог вам скажет) успешно создают, у людей соответствующего умственного склада и способностей, рефлекс подчинения всей этой прелести.
Если публикации в «Консерваторе» не прекратятся (а это вряд ли), мы к ним еще вернемся.
