Не могу утверждать, что Пришвин — выдающийся русский писатель — был выдающимся поклонником сигар. Но к курению, к табаку относился очень даже положительно. В дневниковой записи 1935 года есть такой замечательный табачно-антитабачный пассаж:
«4 февраля. Клятва (или как я бросил курить).
Опыт борьбы с курением табака и Льва Толстого, и знаменитых медиков, и в свое время нашего наркомздрава Н. А. Семашко не только не дал каких-нибудь положительных результатов, но даже, по-моему, в конце концов прибавилось курильщиков (…)
И потом, если табак сейчас мне полезен и вред скажется только к старости, то зачем я буду бросать и портить молодость из-за счастья старости… Мне лично табак в 30-летнем опыте жизни, кроме пользы и радости, ничего не давал, и бросил я курить совсем по другой причине. Было это утром, я встал с левой ноги и обидел жену. Я был неправ и сумрачный вышел из дома. И тут вдруг я увидел в то утро, что жизнь везде хороша: солнце, воздух, аромат, птицы поют. Все чудесно вокруг, а у меня сумрачно, и я виноват. «Разве, – подумал я, – вернуться домой и попросить у жены прощения?» Нельзя: в сущности, я же не так перед ней, как перед собой виноват. И надо не замазывать вину просьбой прощения, а в себе самом исправить навсегда обещанием. Но ведь забудешь обещание, а как бы сделать, чтобы не забыть. И тут мне пришло в голову оторвать от себя вдруг тридцатилетнюю привычку курить: тогда ведь никогда не забудешься… А могу ли? Ну вот еще, конечно же, я могу! Швырнуть папиросы недолго, и потом опять не курить, опять не курить. Нужен договор, нужна клятва: с кем же договор, кому клясться? Людям сказать – посмеются и не поверят, скажут: опять закуришь, знаем… И вдруг мне пришло в голову с самим табаком заключить договор. Я вернулся домой и написал.
Договор с табаком
193… года месяца числа. Табак освобождает меня от курения навсегда. Я обещаю и клянусь никогда никому не говорить о вреде табака.
Немедленно, как подписал этот договор, радость жизни вернулась ко мне, и я в восторге от всего, как маленький, отправился по своему делу… Третий день я страдал и ночь всю не спал… Следующую ночь-день жить было почти невыносимо, ночью бредил…
И прошло уже пять лет, и в душе я все так же люблю табак и часто радостно гляжу на хорошие табачные коробочки… О, табак, как ты приятен. Курите же, граждане дорогие, милые юноши и даже девушки… ничего! курите, курите себе на здоровье и радуйтесь. Но только если придет время и заставит жизнь дать клятву – держите слово свое твердо, благодарите табак за принесенную радость и не говорите никому о вреде… И не стремитесь убеждать, исправлять людей пустыми хитрыми рассуждениями о вреде табака».
Пришвина его коллеги-писатели называли «певцом русской природы». Подшучивали над ним (анекдот, рассказываемый сегодня в рубрике «Анекдот от…» из этой серии), но беззлобно: кажется, Пришвин — тот редкий случай, когда про человека говорят, что у него нет врагов. Пришвинскую «Кладовую солнца» мы читали в школе, потом — читали детям, будем читать внукам. Это про Митрашу и Настю, которые пошли на болото собирать веснянку — клюкву, перезимовавшую под снегом. Одна из первых сигарных экспедиций (сегодня их уже почти тридцать) мы организовали, вдохновленные «Кладовой солнца» — поехали на болото и стали под снегом искать клюкву. И нашли. Это было маленькое чудо, которое, вспоминая, начинаем счастливо улыбаться. Таков он — Пришвин, счастливый человек природы, умевший жать радостью и делившийся этим с нами. Михаил Михайлович Пришвин родился в феврале, 145 лет назад.
Андрей Лоскутов
