«Доктор Хаус». США, 5 сезонов, на экранах с 2004 г. Создатели сериала Д.Шор, Б.Сингер. В ролях: Хью Лори, Лиза Эдельштейн, Омар Эппс, Дженнифер Моррисон, Роберт Шон Леонард, Джесси Спенсер, Питер Джейкобсон, Кэл Пенн, Оливия Уайлд.
Есть фильмы хорошие и плохие, смешные и грустные, простые и сложные. А есть фильмы, являющиеся показателем нравственного состояния общества. Феноменальный успех сериала «Доктор Хаус», несомненно, свидетельствует о том, что не всё ладно не только «в датском королевстве».
Начнём с того, что гениальный диагност-человеконенавистник, во что бы то ни стало избегающий личного контакта с пациентом, — это не просто эффектный парадокс, но принципиальное противоречие в терминах. Лечить недуг отдельно от человека, интересоваться болезнью, как занимательным казусом, испытывая при этом омерзение к её носителю — вещь, мягко говоря, маловероятная и уж во всяком случае, контрпродуктивная. Вряд ли кто-нибудь из почитателей сериала захотел бы оказаться на приёме у такого «доктора». Скорее доктор Хаус вызывает восторг у тех, кто очень хотел бы, но по каким-либо причинам не решается в реальной жизни сам быть таким.
Доктор Хаус может показаться пародией на мольеровского Альцеста, прозванного мизантропом за то, что всем, включая самых своих близких и любимых людей, говорил нелицеприятную правду, причём выражал её в довольно резкой форме. По мысли Мольера, Альцест поступал так из соображений истинной любви к людям, стараясь сделать их пороки очевидными для них самих и тем самым подтолкнуть на путь исправления. Выглядел он в глазах других грубияном и невежей, поскольку общество погрязло во лжи и лицемерии. Мотивировка грубости доктора Хауса диаметрально иная. Издеваясь над пациентами, пришедшими к нему за помощью, он самоутверждается, возвышается в собственных глазах за счёт униженных и одновременно вымещает на них свою боль. Искусство и философия всех времён и народов учили, что через страдание ведёт путь к единению с людьми, к пониманию чужих мук и к милосердию — неотъемлемым чертам лекаря. Но для доктора Хауса его собственная боль заслоняет от него весь мир, вызывая жгучую ненависть и мстительность по отношению ко всем, кто её не испытывает.
Образ доктора Хауса — это идеал закомплексованного, задавленного и беспомощного человека, неспособного реализоваться в жестоком современном обществе; он счастлив, что нашёлся смельчак, дерзнувший сказать всему враждебному миру и каждому его представителю в отдельности (не важно, виноватому в его бедах или нет) всё, что он о них думает. У Аркадия Райкина был такой персонаж, который ночью находил колкие ответы всем тем, кто обидел его днём. Только вот у Райкина выходило смешно. А доктор Хаус, бичующий весь мир за то, что сам не способен ощущать ничего, кроме ненависти, вызывает восторженное восхищение, а не смех публики.
Конечно, давно прошло то время, когда поклонение вызывали положительные герои, жертвующие свои жизни во имя идей свободы и справедливости. На дальнюю книжную полку понуро забились Прекрасные Дамы и великие идеалисты, умирающие от любви. За Казановой и маркизом де Садом последовала длинная вереница антигероев, притягивающих своей отвратительностью. Человечество уже давно миновало тот рубеж, за которым считается достойным получать искреннее удовольствие оттого, что ты не просто плохой, но концептуально плохой.
Так что образ доктора Хауса отнюдь не является новым словом в мировой драматургии. Парадоксальность его в том, что авторы объединили в этом герое принципиально несовместимые черты. Человек, изъедающий себя ненавистью ко всему миру за то, что ему приходится постоянно пить болеутоляющие, вряд ли способен достичь максимальной степени сосредоточенности, необходимой для демонстрируемых нам ежедневных блестящих мозговых штурмов сложнейших клинических случаев. Трудно представить себе, что незаменимым для больницы может оказаться врач, рассуждающий с матерью годовалого ребёнка о детских гробиках, из-за того, что та осмелилась высказать сомнение в целесообразности обязательных прививок в раннем возрасте. Последователь Гиппократа, закусывающий на коматозном больном, — картинка, конечно, остренькая, но и отталкивающая своей подчёркнутой жестокостью.
По мысли авторов, эти и подобные им противоречия призваны создать яркий, шокирующий и тем самым привлекательный образ. Судя по потрясающему успеху фильма, в значительном большинстве случаев они, видимо, этого добились. Но давайте подумаем, в каком состоянии должно находиться общество, где подобный герой вызывает восторг и желание подражать? Насколько должны быть отчуждены друг от друга люди, чтобы вообще стала возможной подобная идея?
Не только доктор Хаус пренебрежительно относится к своим пациентам и коллегам, но и сам фильм выказывает презрительное высокомерие по поводу извинительной поверхностности медицинских знаний основной массы зрителей, принадлежащих к разным профессиям. Отработав половину каждой серии, в которой герои обмениваются не особенно важными для развития сюжета репликами, врачи вдруг бросаются обмозговывать очередной сложнейший случай. В течение пяти-десяти минут сыплются шикарно звучащие экзотические термины, о существовании которых 99 % аудитории даже и не догадывалось, после чего, как правило, объявляется, что гениальный Хаус нашёл очередное блестящее решение. Как именно — не дело тупого зрителя, которому положено просто восхититься мгновенностью и оригинальностью, граничащей с чем-то божественым, хаусовых прозрений.
Популярность жанра сериала, как такового, стала возможной благодаря исключительной отчуждённости современных людей. Становится значительно занимательнее посмотреть 125 серий о бразильской или мексиканской любви, нежели деятельно проявить ту же самую любовь по отношению к своим близким. Персонажи сериалов, к которым привыкаешь на протяжении месяцев регулярных просмотров как к родным, вытесняют, а в перспективе и вовсе заменяют настоящую семью и друзей. Эмоциональная потребность в реальных людях резко снижается, и предпочтение отдаётся виртуальной компании, которая не требует от тебя никаких усилий, кроме нажатия на «Play», а иллюзию общения создаёт полную. Способность к опосредованному контакту, которая некогда выделила человека из животного мира, сегодня изолирует его от представителей его вида, предлагая удобный суррогат человеческих отношений. Сотни тысяч лет ушли на то, чтобы человек, испытывающий жажду общения с себе подобными, выработал сложнейшие инструменты этого общения: членораздельную речь, искусство, философию, психологию. И вот теперь, когда все эти богатства находятся в нашем распоряжении, выясняется, что человек в них более не нуждается, поскольку у него есть доктор Хаус.
Ирина Светлова ©
кандидат искусствоведения
Брюссель
специально для Сигарного портала
