– Полковник с группой – наши соседи! Не ожидали, херр майор?
Кот, услышав новость, только бессильно пошевелил губами.
Мы вернулись с акклиматизации. Дошли до 4300, до Скалы Десантников. Утром погода немного прояснилась, мы, по-быстрому сварганив завтрак: быстро завариваемая овсяная каша, варёные яйца, хлеб, колбаса, чай и сыр, выдвинулись на радиалку. Возле Приюта Одиннадцати встретили военных. Те спешно куда-то передислоцировались. Видимо, у них ученье. Потом узнали, в рамках армейских игр отрабатывалось скоростное восхождение на Эльбрус. Не отработалось, ветер «скинул» их с 5000.
Мы акклиматизационный маршрут оттопали довольно бойко, и уже часам к 12 уселись на 4300 подышать воздухом, но подышали только полчаса. Подышали бы и больше. Но поднялась пурга, и мы сочли за благо по-быстрому свалиться до Бочек. Не вышло нормальной акклиматизации, но и, как ни странно, горняшка никого не била, даже ночью.
Ночью… Ночью у нас был целый концерт. Вчера, отключив в 10 генератор, мы забрались в спальники и пробовали уснуть. Первым к царству Морфея от нас отчалил Коля, о чём остальные были уведомлены его храпом. Надо честно сказать, не очень сильным. Вторым пошёл я, под похрапывание Коли начал проваливаться в сон, и тут… «НЕ ХРАПЕТЬ!» – скомандовал херр майор. Это он так решил восстановить справедливость. Как же? Эти уже спят, а он нет… Коля испуганно всхрапнув, затих. Технично воспользовавшись моментом затишья, Кот нырнул в царство сна и тут уж захрапел сам. И надо сказать, храп у него был куда более уверенный, я бы даже сказал, самоуверенный. Напуганный неведомой мне до селе командой, я, молча, таращил глаза в темноту. А чего засыпать? Сейчас Николай сделает Коту алаверды и всем станет хорошо…
Спрашивается, за что мне такие мучения? Я вздохнул, и с этими нерадостными мыслями опять потихоньку стал проваливаться в сон, и тут Кот заорал… Мина, что ли, к нему прилетела? Или роту в атаку повёл? Я «поймал» его за ногу, и он затих…
А может, его придушить, мстительно подумал я? Подушкой?! Не получится, здоровый, чёрт. А может, чем тяжёлым по башке? Чтобы сразу… Чтобы наверняка… Чтобы… Я прямо физически получал наслаждение от мыслей, как я буду колошматить по башке этого…
О! Теперь Коля захрапел…
Иху мать! Они храпели вдвоём, причём не в фазе, один храпел, другой насвистывал, и наоборот. И тут ветер на улице хлопнул листом стали, мои беспокойные товарищи, хрюкнули и заткнулись, и тут уже я «ушёл» от них… Пусть теперь меня послушают!
– Полковник с группой – наши соседи! Не ждали, херр майор? – радостно доложил я.
– Здесь, значит… – Кот снимал с себя трекинговые ботинки размером с приличный чемодан, нужно было их просушить. – Они же в вагончики «Ред Фокса» должны были заехать?
– Не знаю – не знаю… Я Капитана Кука в столовой встретил, а потом и Марк пришёл… – я криво усмехнулся. – А может, это нам в наказание? За грехи ваши? За то, что команду развалили…
– Это очень плохо, что Полковник здесь? – поинтересовался Николай.
– Это не хорошо. И это не плохо… Это факт! – Кот снял носки и, надев тапочки, понёс на улицу сырую обувь.
Не иначе специально судьба сводит нас…
Ближе к закрытию кресельной канатной дороги (в тот день она почему-то работала) к нам вселилась пара: Рустам и Карина. Молодые ребята из Нальчика. Рустам – горячая голова, мечтал съехать с Горы на сноуборде, а Карина составляла ему компанию. Поначалу мы, совсем разобравшись в отношениях, приняли их в наших столичных традициях именно как пару. Но на прямо поставленный вопрос, Рустам коротко ответил: «Сестра она мне!». Ага… сестра… Он азербайджанец, а она кабардинка. Только на другой день мы для себя чётко уяснили, они друг другу люди, связанные общим желанием взойти на гору, не более! Как тогда мы с Юлианой на Килиманджаро. А ответ «сестра» чётко обрисовывал их взаимоотношения. Мусульманский мир. Кавказ. Здесь так принято. И это правильно.
Приехав, они в первый же день рванули до Приюта, и вернулись уже затемно.
Впятером спать в контейнере оказалось теплее, а может, это на улице потеплело. Хотя за окном снова свистело…
***
На следующее утро опять шёл дождь, переходящий в снег, в град, во всякую прочую дрянь. Дул пронизывающий ветер. Площадку базы время от времени накрывало облаками, причём такими плотными, что даже надпись KAFE на другой стороне читалось смутно.
О выходе на акклиматизацию не было речи. Наша молодёжь спала, завернувшись в спальники, а мы курсировали между столовой и контейнером. Потом в столовую подтянулась молодежь из группы Полковника, а с ними Капитан Кук и Игорь Вениаминович. Эти двое где-то раздобыли бутылку и теперь потихоньку заправлялись. А пока заправлялись, у нас с Игорем Вениаминовичем завязался разговор. Вполне дружеский, обычный, в его стиле. Он интересный собеседник, этот Вениаминович. Много читает, много знает… В этот раз он взялся вспоминать свой проход через Эльбрус с запада. Я сидел, слушал и никак не мог нарадоваться: налаживаются отношения! Прямо на глазах налаживаются! У Кота тоже радостно блестели глаза.
В приподнятом настроении ушли на обед в KAFE. Решили, ну его… готовить ещё! Лучше покормиться в общепите. Подавали шурпу и манты, всё по 250. Не сказать, чтобы вкусно, зато в зале тепло, и даже телевизор что-то бормочет. Пока ели, тучи внезапно, как бывает в горах, рассеялись, и выглянуло солнышко. Кот, который всё поглядывал в окно, начал нервно дёргать хвостом, пардон, ногой. Не иначе как на акклиматизацию засобирался. Коля, к этому времени, наевшись мантов, ушёл в контейнер в спальник, переваривать варёное мясо с тестом, а мы сидели и допивали чай.
– Пойдём что ли? – упреждая желание Кота, аккуратно поинтересовался я.
– Да-да! Пошли… Пошли Кольку будить. Сходим до Скал
До Скал Пастухова, это на 4700…
Растолкали Кольку, по-быстрому собрались и в таком же резвом темпе начали подъём.
Скакали мы по снежным горным прериям, скакали, аж до самого Приюта. И я всю дорогу думал, стошнит меня, или обойдётся? Ну, невозможно после плотного обеда ходить с такой крейсерской скоростью. Да ещё по снегу. Да ещё в горах.
– Вы… херр майор… в полковники метите? – Коля на коротком привале, дыша часто, через каждое слово, висел на палках. – Я чуть легкие не выплюнул!
– Да! – мое состояние было не многим лучше Колиного. – Спрашивается: куда же ты так мчишься, херр… майор?
– Быстро, да? – сам Кот, вроде, даже не запыхался, здоровый гад!
– Нужно к людям быть добрее…
– И внимательнее…!
– Всё! Разорались… Иду медленно.
И он пошёл… Он пристроился в кильватер стройной девушке и завёл с ней непринуждённую беседу о бурной десантной молодости. «Я старый солдат, и не знаю слов любви…» – начал он, и дальше по списку. Я всё это слышал уже не по одному разу. При этом шёл он так, что у меня не только восстановилось дыхание, я даже позволил себе разглядывать пейзажи вокруг. А пейзажи меж тем ничего хорошего не предвещали, тучи опять захватили все господствующие высоты и потихоньку готовили наступление ветру. Вот-вот врежет снежная пурга с шугой… Вот-вот…
И врезала! Заряды пришли с запада, и стали колошматить прямо по лицу. Девушку инструктор развернул и повёл вниз. Мы ещё какое-то время поупирались, набрав метров пятьдесят до 4450, а потом и Кот сдался, приняв решение разворачиваться. Тем более девушки-то нет!
– Сто пятьдесят метров! – кричал Коля, его вдруг охватил азарт. – Сто пятьдесят осталось же до Скал!
– Нет! Будем возвращаться! – настаивал Кот. – Главное, вовремя вернуться! Но… Но ты, Коля, если хочешь, ты иди! Иди…
– Что значит, «ты иди»?! Как это «иди»?! Один?! – обиделся Николай. – Что это у вас тут за манера?..
Мы спрятались от пурги в расщелине морены, возле Скалы Десантников, снова на 4300.
– Сегодня какое? – Кот вытирал красное, исхлестанное пургой, лицо.
– 21-е, – ответил я. Николай сидел, демонстративно отвернувшись от Кота.
– То есть на послезавтра дают «окно»?
На 23 и 24 утро обещали хорошую погоду.
– Вениаминыч сказал, 23-го председатель Совета Федерации Альпинизма Кабардино-Балкарии собирается поднимать свою группу. Дескать, посмотрим, если он пойдёт…
– Ну да! Кто же лучше его …
– Коль, а ты в снежную пургу в Непале попадал?
Коля любит рассказывать про трекинг в Непале, и надо было его как-то немного расслабить, а то сидел он и уже держал камень за пазухой для Кота… Но действительно, «иди один». Что-то новенькое в наших отношениях.
Вернулись к шести. Карина нас ждала в KAFE, у неё не было ключа. Рустам ушёл куда-то совсем-совсем высоко, Карина сказала, что он собирался на 5000. Опасно по такой погоде. Очень опасно. А ещё и стремительно темнело… Но Рустам не вернулся, и когда стемнело. Не пришёл он, когда включили генератор. Он пришёл уже часам к девяти и рассказал леденящую душу историю, как он вместе с парой наших русских парней спасали поляков, которые, кажется, совсем одурели и уже по темну всё ломились и ломились выше Скал.
– …Я ему говорю, пошли, говорю, вниз!.. А он меня не слышит или не понимает, чёрт нерусский! И всё лезет вверх! Лезет! Еле-еле сдали МЧСовцам. Совсем дурные…– Рустам сидел в мокрой одежде, по нему стекали ручейки, а у него даже не было сил снять с себя куртку. – Это что у них, горняшка, да?
– Наверное, – Коля помог Рустаму стащить сырую куртку. – Давай, снимай всё с себя, вешайся сушиться и пошли пить чай…
Ночью Кот опять «убегал». Интересно, что же ему снится?
Утром Игорь Вениаминович предложил взять ратрак на восхождение вместе:
– Нас пятеро, вас трое, и ваша молодёжь … Ровно десять получается…
– Одиннадцать… – поправил Вениаминыча Коля.
– Одиннадцать?
– У молодёжи проводник…
– Хорошо! Одиннадцать. Поместимся. По 3 рубля до 4800?
Мы переглянулись.
– Согласны, – за всех ответил Кот.
– Здорово! Будем договариваться на… 4 утра?
Это здорово, что всё так складывается. Это просто замечательно! Конечно, мы пойдём разными командами, но хорошо, когда проблемы исчерпываются, особенно перед таким большим делом.
А дело большое. Меня с утра уже начало потряхивать. Это мандраж перед горой. Видимо, от этого не избавиться. Я написал Морозовой, и она ответила в духе наших килиманжарских дебатов: «Не боись, Лаврусь, помрёшь – поставят в РуссНефти портрет в рамочке, будут все смотреть и говорить, хороший был мужик!». Шутка дружеского цинизма. Такие они… Друзья по восхождению. Да, я и сам так ее «уговаривал», а учился у Кота, тот в 14-м перед восхождением всё клянчил у меня что-нибудь «на память». «А то помрешь завтра, Палыч, а у меня даже на память о тебе ничего не останется…» Я зачитал СМСку Коту, и тот, кивнув, одобрительно заметил: «Наш человек!» Оно и правильно, выдохнул я, нечего ныть!
Вчера, спустившись, приняли решение – день пред восхождением сделать выходным, сходим только на небольшую тренировку для Коли, ему надо попробовать, как сидят прокатные ботинки с кошками.
Вообще, везти с собой снаряжение на Эльбрус, если только вы не очень трепетно относитесь к своим личным вещам, смысла нет. Всё для восхождения можно взять внизу по вполне приемлемым ценам, залоги только большие. Рустам с Кариной так и сделали, приехав из Нальчика в Терскол чуть не в шортах.
Для тренировки Колиных ботинок мы поднялись на конечную станцию гондольной канатной дороги «Гара-Баши». Станция метров на сто выше Бочек. Туда ранним утром (начиная с 5 утра!) приезжают фанаты горных лыж и досок. Да-да… На высоте 3850 есть небольшой бугельный подъёмник, который доставит вас на высоту 4000, и это позволит вам покататься посреди лета на ваших горячо любимых лыжах. Трасса укатана ратраками, выровнена, ухожена, размечена флажками, всё чин-чинарём.
Нас трасса не интересовала, нам нужно было понять, всё ли у Коли в порядке?
– Кажется, перетянул, – жаловался он.
– Главное, ты завтра не перетяни! Завтра это – главное! А сегодня… Сегодня, не главное… – мудро, как чукча рассуждал Кот.
А сегодня мы устроили фотосессию. Там все это делают. Приезжают в майках, шортах, сланцах и фотографируются. Конец июля, а тут снег! Причём много снега. Просто до черта.
К двум вернулись и снова пошли на обед в KAFE. Там опять подавали шурпу… Мужики есть её не стали, Кот, так тот вообще, отказался ото всего, он успел перехватить тарелку борща, ему потихоньку оставил Капитан Кук. А я поклевал.
Ближе к трём Николай, съев порцию мантов, ушёл отдыхать, а мы с Котом, уже по обыкновению, остались смотреть телевизор. Никому тот телевизор на самом деле был не нужен, просто в кафе было тепло, светло и уютно. За четверо суток мы устали от этого вечного холода и скученности. В кафе, правда, тоже тусовалось много народа. В этот раз девчонок развлекал парень похожий на шерпу, типичный монголоид, обгоревший на горном солнце. А он и показывал фотографии с Эвереста. Девчонки восхищённо всхлипывали и вздыхали. Тут на 5642 идти страшно… А он на 8848 побывал! Был бы я девчонкой, тоже бы всхлипывал и вздыхал…
Я так увлёкся подслушивать шерпу, что чуть не пропустил звонок от Коли: «Я Игорю СМСку отправил сейчас. Он молчит. Скажи, чтобы посмотрел». Я ткнул Кота в бок. Тот достал телефон, долго щурился (без очков), потом всё-таки что-то прочитал и выматерился…
– Пошли…
Это было полным, окончательным свинством!
Четыре часа дня! Через двенадцать выезжать! А нас ставят… Нет! Не ставят. Николай сам поинтересовался…
Короче, не будет ратрака! Группа Полковника выезжает на снегоходах…
– А скажите мне любезный, Игорь Вениаминович… – Кот ворвался в столовую, нервно тикая глазом, – а сейчас-то что не так? Кому я не перезвонил?
– Давайте, я попробую вам всё объяснить… – вздохнув, издалека, удивительно спокойно начал Вениаминыч.
– Не надо! – брезгливо махнул Кот. – Ничего не надо…
Уж не знаю, что произошло, как так вышло, что не получилось с ратраком, но теперь мы договаривались о транспорте сами. И договорились. Молодые выезжали в три ночи. Группа Полковника в четыре. Мы в четыре тридцать.
Выйдя сделать закатные фотографии Кавказа – я их делал каждый день, памятуя, что всё самое интересное можно сфотографировать на восходе или закате – я застал Полковника. Тот в одиночестве сидел на лавке площадки кресельной канатной дороги и отрешённо разглядывал Кавказский Хребет. О чём думал этот профессиональный вояка? Вспоминал свою службу с Игорем в Афганистане? Или может, вспоминал, как восемь лет назад они вместе сдури забрались на Восточный Эльбрус в одних ботинках? Без кошек, без ледорубов, просто потому, что не знали тогда: куда идти, как идти, в чем идти. Или он вспоминал, как просто из одного понта как-то поднялся до Скал Пастухова в валенках, чем безмерно удивил иностранцев, своих-то разве удивишь? А, может, он вспомнил, как два года назад к нему приехал никчёмный Очкарик и Ботаник, и он помог ему подняться на Гору? А теперь это Очкарик сам пытается ходить в Горы. Или, как они – десантники в беретах, нараспашку, в тельняшках, развернув свой синий боевой флаг, с песней «Десятый наш десантный батальон…» поднимались на вершину, распугивая по пути немецких туристов. Много, чего можно было вспомнить. Много. Вспоминал ли? Не знаю…
Продолжение следует…
