Виктория Радугина / Иностранка, часть I

Записки афисионадо

Я везде кажусь иностранкой. В России во мне некоторые видят западную европейку. В Италии за рост иногда определяют представительницу Европы восточной. В Британии принимают за француженку или итальянку. Тем более что мой акцент на английском трудноопределяем, это микс всего, что мне когда-либо понравилось. С музыкальным слухом и восприимчивостью к культурам и ментальностям очень легко получается обезьянничать. Я замешала в этот коктейль и певучесть украинского, и свободу тембра и артикуляции итальянского, и северную нежность, и женственно-вопросительные, высокие, но с грудным обертоном, тона французского, и, конечно, «резаное стекло» («cut-glass») английского — лаконичность.

В Германии и некоторых близлежащих странах за определенный классический брюнетистый типаж часто принимают за свою. Однако, вглядываются, «зацепившись» за непривычную женственную романтичность в глазах цвета крепкого зеленого чая. Она, эта русская романтичность, неизменно там. В Америке не задаются вопросом национальной принадлежности в принципе, он неведом стране, где все — местные, даже тот, кто приехал вчера. Я вообще настоящую, «убежденную» современную американку отличаю по походке. Как восклицала Верочка в фильме: «А мы — как ходим?!» — «наши», то есть женственные женщины других континентов, ноги ставят аккуратно и грациозно. Коленки не выворачивают наружу по-мужски, расставляя бедра, будто спустились с лошади, как вышагивает множество молодых женщин за океаном, а за ними и британок, пренеприятнейшее зрелище…

Греки одаривают каким-то близким, будто я гречанка, сдержанно-восхищенным взглядом, но потом вдруг спрашивают: американка ли я, или откуда из Восточной Европы?.. Для француженки я недостаточно легкомысленно-игрива. Мое поведение бывает не по-французски задумчиво, и элегантность моя не столь непринужденна и легка, какой обладают дамочки Франции. Стиль мой более «утверждающий», «несу» себя даже в стремительной походке. Захожу, не прошуршав легкими бедрами бабочки в проем двери, а «впуская» изгибы, и в итоге выливаюсь в стать даже когда очень хочу быть незаметной. В подсознании, наверно, сложился в ролевую модель образ из старого фильма, — легендарный профильный бюст Софи Лорен, гордо, как праздник, плывущий по улицам Неаполя. Как вполне классическая южно-европейская женщина, я ценю обыкновенные удовольствия жизни. Да и «необыкновенные» — не меньше… Жива и карнальна, как и героиня грез шести-, семидесятых, когда-то гордо произнесшая, изогнув соболиную бровь: «Всем, что вы видите, я обязана спагетти!»

Правда, разочаровывает, что в российском быту невероятно сложно иметь под рукой эти необходимые составные обыкновенного удовольствия. Нет свежей ночной выпечки… Есть в паре мест, но она не совсем натуральная и как-то не от души, что ли, испечена. Нет добротной свежей морской рыбы. Не полежавшей дни, обработанной методами, превращающими рыбу в монстра со странным вкусом, а свежевыловленной. Как и должно быть в стране с большим количеством морей и рек. Нет… ну, чего не очень хотят, видимо, того и нет. Сажусь в самолет — и вперед — на новый градус калейдоскопа, в том числе и гастрономического. Из Лондона привожу специально выдержанные двадцати-однодневные стейки. И обязательно к ним (по собственному рецепту) — набор прованских трав, конечно, из Франции. Безусловно — зрелый, маслянистый чеддер. Любимое британское печенье так же всегда пересекает границы в моем багаже. Из Италии прихватываю оливки и масло. На мой взгляд, они превосходят те же продукты из Греции, — гораздо тоньше. Иногда скучаю по немецкой sauerkraut, кислой капустке, когда ее притушить с натуральными сосисками из гриля. Бросаю пару маленьких плотных пачек на дно чемодана…

Не могу представить свой день в России без хороших интеллектуальных дискуссий и «Культуры». А в Риме включаю Rai Uno, где круглый день все, кто может, поют, танцуют и готовят еду. И с этим незатейливым сопровождением чувствую себя совершенно нормально.

В тропиках я — практически колониальная леди, в большой белой шляпе и с сигарой. Но с четким налетом местного колорита. А иначе, почему кубинские бабушки улыбаются мне по-родному, а молодые туземки желают со мной дружить?.. На Карибах я танцую везде, на каждом углу буквально, чувствую в этом естественную потребность, «непозволительную» в наших несолнечных широтах. А когда прилетаю в деловую часть Швейцарии, все во мне сразу дисциплинируется. Я, плохо это или хорошо, — космополит. Смотрю на вещи с определенной точки зрения, присущей людям со способностью к относительной интеграции и «видавшим виды» не только из окна поезда. Я принадлежу Миру.

© Виктория Радугина (Victoria Radugina),
cпециально для cigarinfo.ru

Часть II

Часть III

Связаться с автором

Оцените статью