Вот мы и вступили в эпоху «после карантинов и самоизоляций», и начался всемирный разбор полетов под лозунгом «что это было?». Вопрос для начала: вы верите, что при следующем гриппе и любой другой массовой болезни – а они были и будут – кто-то захочет повторить нынешний опыт, рывком заглушив всю человеческую деятельность и оторвав людей друг от друга? Да еще и в глобальном масштабе?
В общем, выводы из эксперимента будут сделаны, и серьезные, разговор только начинается. Но кому-то его вести будет проще. Представим себе, что вы эту колонку регулярно читаете все годы, когда она выходит. И тогда остается только радоваться – как же нам, всем вместе, повезло, мы гораздо лучше многих понимаем смысл и корни происходящего. А начинался разговор с какой-то там антитабачной кампании – вроде бы, пустяк на фоне величия мироустройства. Но вот, оказывается, не пустяк. Потому что мироустройство чуть не обрушилось как раз из-за тех ползучих течений, о которых в этой колонке постоянно говорится. А начинались они с борьбы с курением.
Для вас, внимательных читателей, понятно, что такое массовая, даже глобальная истерика. Вот, например – как вы считаете, опасна ли болезнь, если она убивает 4,5 тысячи человек, притом что за тот же срок 30 тысяч ею заболевает?
А, я же не назвал этот срок, извините. В день. В ОДИН ДЕНЬ. Речь о туберкулезе, которому сотни тысяч лет, и он никуда не делся. И он заразный. Но никто не закрывает из-за туберкулеза целые страны на самоубийственный карантин.
Или другой похожий грипп – американский, он же свиной, начался в 2009 году. 60 миллионов только в США заразились, 300 000 побывало в больницах, умерло только в первый год 13-14 тысяч, а всего по всему миру на сегодняшний день – что-то около полумиллиона. Кстати, как и многие другие виды гриппа, осложнения он дает в виде пневмонии.
Но никто ни в США, ни в мире 10 лет назад не организовывал сам себе из-за этого гриппа тотального карантина.
Что произошло с миром за последние 10 лет? Для регулярных читателей этой колонки тут нет никакой неожиданности. А как же могло быть иначе, если до того мозги миллионов промывали сфальсифицированной угрозой «пассивного курения», выраженной известной фразой «в каждом облачке табачного дыма содержится…». И оказалось, что какое-то критически важное число людей – и какой-то критически важный тип людей – в эту угрозу могут поверить. Поверить буквально до обморока. Правда, не все.
И вот сейчас мы видим, как общества по всему миру поделились на две боящиеся и ненавидящие друг друга категории людей. Одни в ярости от всего происходящего, другие – в масках и перчатках – истерично вопят: вы нас заражаете. И из-за этого всего будут еще падать правительства – вот в США, или в Италии… Так ведь мы все это знали, следя за историей борьбы с курением.
Мы знаем, как после разминки на курильщиках оно понеслось — по тем же технологиям начали раздувать угрозу «гибели планеты от перемен климата». И еще несколько угроз поменьше. Обывателя начали держать в постоянном состоянии страха, и прежде всего за свое здоровье. Венцом всего стала очаровательно откровенная фраза святой полоумной Греты: «я хочу, чтобы вы были в панике».
Вот вам и паника, пусть по слегка другому поводу, чем она хотела. Дождались.
О том, что в случае с курением механика демократии сработала против людей и обществ, и что любой политик вынужден бояться наиболее панической части своих избирателей и поэтому быть скорее против курения – об этом мы здесь читали. Теперь та же механика сработала на уничтожение экономик и обществ из-за карантина, и ничего для нас с вами тут нового нет. Хотя новым будет пристальный взгляд на тех, кто в эти дни с явным удовольствием придумывал все новые запреты – и на тех, кто этого очень не хотел делать. Посмотрим, за кого будут голосовать в завтрашнем мире.
Далее, мы постоянно вели разговор и о том, во что превратилась идеология какой-то злокачественной части медицинской профессии. И вот образ насильственного здоровья — гоняющийся за вами доктор с дубинкой — сегодня превратился в облик космического пришельца в маске с распылителем дезинфекции.
Сколько медиков сегодня в восторге от сбывшейся мечты – стать повелителем человеческой жизни, тотальным диктатором целых народов – сказать сложно. Настоящим медикам не до этого – спасают жизни.
Но уже очевидно, что никаким политикам не нравится всесилие санврача, командующего: а ну-ка, закрываем производства и уничтожаем тут все, включая отношения людей друг с другом. Так что уже сейчас к тоталитарной идеологии медицинского лобби есть много вопросов. И особенно ко Всемирной организации здравоохранения. Что-то подсказывает, что править миром она не будет.
Тут вольно или невольно роль сыграл Дональд Трамп своим знаменитым выступлением против карантинов как таковых – под лозунгом «это лекарство страшнее самой болезни». Поскольку на носу выборы, ему просто пришлось возглавить свой электорат. У Дональда та самая ситуация, о которой речь шла во множестве наших колонок – что есть два типа людей, условно демократы (либералы) и республиканцы (консерваторы), а мы, борющиеся с борцами с курением, неизбежно среди вторых.
Мы говорили о том, что такое консерватизм. Это не идеология, это система ценностей. Что дороже – здоровье и жизнь, или есть вещи, без которых жизнь лишается смысла? Но тут, в острейшей ситуации, как не задуматься о смысле жизни, о том, зачем она, если нет общения людей, если умирает их деятельность?
Так ведь и наш разговор все эти годы идет далеко не только о том, как нам врут о курении – он, в итоге-то, о том, что такое жизнь и в чем ее ценность. И мы, будем надеяться, этот разговор будем продолжать еще долго.
Дмитрий Косырев
