«Зелёная миля». (« The Green Mile»). США, 1999, 188 мин. Режиссёр и сценарист Фрэнк Дарабонт, по одноимённому роману Стивена Кинга, оператор Дэвид Таттерсолл, автор музыки Томас Ньюман, художник Теренс Марш. В ролях: Том Хэнкс, Майкл Кларк Дункан, Дэббс Грир, Дэвид Морз, Джеймс Кромвелл, Майкл Джетер, Гарри Дин Стентон, Гэри Синиз, Уильям Сэдлер,Бонни Хант, Патриция Кларксон, Грэм Грин, Ив Брент, Ивана Дракер, Кристофер Джоэл Айвз, Бейли Дракер, Брайан Либби.
Несмотря на свой возраст, «Зелёная миля» относится к той редкостной категории произведений, с которыми просто обязан познакомиться каждый.
Тема смертной казни, несомненно, одна из наиболее тяжёлых и неразрешимых моральных проблем. В первую очередь в силу очевидности доводов как её сторонников, так и противников. «Жизнь Дэвида Гейла», «Танцующая в темноте», «Зеленая миля» побудили, вероятно, не одного человека вернуться к размышлениям по данному вопросу. Преимущество художника перед политическим деятелем в том, что он не выступает с категорическими заявлениями, а просто рассказывает нам историю, с которой каждый останется потом наедине, и сам уже будет вынужден размышлять о её смысле.
«Зелёной милей» называется коридор с зелёным полом в тюрьме «Холодная гора», по которому приговорённых ведут на казнь. Лишённые возможности что-либо исправить, они предстают перед нами потерянными и испуганными, лихорадочно цепляющимися за малейшие проявления человечности в этой обители ненависти. Так, нелепый француз Дэл находит последнее утешение в трогательной привязанности к смелому мышонку, которого он учит выделывать разные фокусы. Только про одного, невиданного чёрного великана Джона Коффи мы точно знаем, что он не виновен. Действие, видимо, и отнесено к 30-м годам ХХ века для того, чтобы объяснить, каким образом для безапелляционного осуждения на смерть такого добродушного верзилы оказалось достаточно его цвета кожи и неумения правильно формулировать свои мысли.
Фильм, созданный по одному из лучших романов Стивена Кинга, конечно, не лишён мистики. Но подлинной фантастикой кажется не чудесное умение Джона Коффи управлять жизненной энергией людей, а добросердечие и душевная чуткость тюремных охранников по отношению к приговорённым. Не утрачивая безличности и неумолимости служителей закона, они даруют последнюю милость, на которую могут рассчитывать даже отверженные: относятся к ним, как к людям, щадят их изнемогший в ожидании неотвратимой смерти дух, исполняют последние желания и даже, порой, идут на спасительную ложь. На фоне неожиданной душевной чуткости Пола (Том Хэнкс) и его друзей беспричинная и прямо-таки звериная жестокость новичка Перси создают столь острый контраст, что некоторые эпизоды вызывают настоящий эмоциональный шок. Причём, поразительно, что гибель маленького дрессированного мышонка, сладострастно раздавленного сапогом Перси, пробуждает не меньший ужас, чем казнь на электрическом стуле. Человек, пришедший в тюрьму для осуждённых на смерть, чтобы безнаказанно поизмываться над теми, за кого уже никто не заступится, представляется нам чуть ли ни большим чудовищем, чем сами приговоренные. Кажется, нет греха, за который кто-либо мог бы пожелать даже злейшему врагу таких мучений, на которые Перси из болезненного любопытства обрекает чудаковатого Дэла.
Но самое ужасное в фильме то, что наказано зло может быть только сверхъестественным образом. В известном смысле, фильм похож на сказку, в которой одарённый волшебной силой добрый гигант побеждает двух отвратительных коварных злодеев, причём одним из них оказывается убийца, а другим охранник. И, как в сказке, в фильме нет безысходности: беспричинность и безграничность зла компенсируется такой же безосновательностью и всеобщностью добра. Гибель не только не виновного, но ещё и наделённого божественной властью над силами жизни Джона Коффи потрясает. Но существующее в мире чудо человеческого милосердия не покидает нас в бездонных и бесплодных пропастях отчаяния и пробуждает надежду.
Как говорил Сенека, «смерть стоит за пределами зла, а значит и страха перед злом». Только одних осознание её близости побуждает к ещё большему злу, поскольку страшнее смерти наказания нет. Других же она непостижимым образом превращает в героев и святых. В этом смысле любой из нас не сильно отличается от персонажей фильма — разве только тем, что срок исполнения нашего приговора не определён. Мы обречены умереть. Важно, вступаем ли мы с этим сознанием на путь зла, поскольку всё равно приговорены. Или выбираем стезю альтруизма, чтобы подобно Джону Коффи успеть принести в мир как можно больше любви, пока мы ещё способны действовать.
Христианские коннотации не мешают, но и не обогащают восприятия. Психологическая конкретность и точность характеров делают излишним ассоциации чёрного великана, наделённого даром «исправлять» чужое зло, с новым спасителем. Подобная однозначность скорее помешала бы адекватному пониманию гуманистических идей этого выдающегося фильма. Виртуозная режиссёрская и актёрская работа ещё долгое время после просмотра не позволяет отделаться от захватывающего ощущения, что события фильма стали фактом твоего личного опыта. «Зелёная миля» производит столь мощное эмоциональное впечатление, что по силе воздействия его без всякого преувеличения можно сравнить с великими трагедиями прошлого. Торжество добра в финале, скажем, древнегреческих трагедий отнюдь не было, как и в данном случае, свидетельством наивности авторов. Наивысшее назначение искусства в том, чтобы пробудить в людях такое сильное стремление к искоренению зла, что торжество добра должно показаться неизбежным.
Ирина Светлова ©
кандидат искусствоведения
Брюссель
специально для Сигарного портала
