«Стиляги». Россия, 2008, 131 мин. Режиссёр В.Тодоровский, сценарист Ю.Коротков, оператор Р.Васьянов, художник В.Гудилин, художник по костюмам А.Осипов, использована музыка В.Бутусова, И.Сукачёва, А.Макаревича, В.Цоя, В.Сюткина, М.Науменко, Е.Хавтана в обратотке К.Меладзе, текст песен О.Ципенюк. В ролях: А.Шагин, О.Акиньшина, М.Матвеев, Е.Хиривская, О.Янковский, С.Гармаш, Л.Ярмольник, А.Горбунов, И.Розанова, С.Лебедева, М.Мина, О.Пангсепп, М.Пешков.
Не подверженные старению «Кабаре» и «All that jazz» Боба Фосса давно уже доказали, что обманчиво лёгким языком мюзикла можно говорить на сколь угодно серьёзные темы. В каждом кадре «Стиляг» чувствуется плодотворное восхищение этими великими фильмами. Пожалуй, только в подобных вершинах жанра можно встретить настолько виртуозную органичность превращения бытовых сцен в искромётные музыкальные номера. Трудно придумать более естественную манеру для размышления о времени, когда рок-н-ролл был единственной территорией без лжи. Но когда закончилось это время? И закончилось ли оно вообще?
Повсюду в Европе и Америке 50-е годы стали эпохой протеста. Подросшее после войны и не знающее её ужасов поколение нуждалось в обретении собственных ценностей. Чопорная мораль отцов, проводящих свою жизнь в постоянном ожидании выстрелов с той стороны, вызывала отторжение и побуждала к поискам принципиально новых, желательно шокирующих форм общения. Для нашей страны этот период отмечен к тому же первыми робкими проблесками демократизации полутюремного строя. Предчувствие легендарной «оттепели» породило в незрелых, романтически настроенных умах иллюзию достижимости подлинной свободы. В 55-м протест молодых был направлен против всех, кто учил смотреть не вверх, а вперёд, предлагал паруса из камней и стрелял в тех, кто знал больше, чем он. Сам взрывной внешний вид стиляг был дерзким вызовом ненавистному серому миру, в котором выжил лишь тот, кто был заранее мёртв, а выиграл тот, кто не встал. Даже с именем, данным бескомпромиссными ленинцами-родителями, уже невозможно было идентифицировать своё новое «Я». Полина превращается в Пользу, а Мэлс символично изгоняет из своего имени-абравиатуры инициал Сталина и становится просто Мэлом. Только, в отличие от заокеанских бунтарей, наши совершенно точно знали, где находится рай: имена богов были написаны на контрабандных пластинках.
Мэл из тех, кто забыл, чьё лицо он носил вчера. Манящая улыбка Полины-Пользы становится для бывшего комсомольца пропуском на ту сторону стекла в комнате, лишённой
зеркал. Бесконечный путь между тем, кем он был, и тем, кем он стал, приводит его к нам. В финале они с Полиной выходят на сегодняшнюю Тверскую, оставляя унылых жлобов позади. В разномастной толпе панков, рокеров и металлистов прежние стиляги уже не чувствуют себя отверженными. Таких как Мэл и его лихая подруга нам хотелось бы помнить из 50-х, а не дипломатского сынка Фреда, для которого бытие стиляги было лишь допустимой до поры бравадой, мимолётным увлечением непутёвой юности. Недолго погрустив, он без особых колебаний становится по ту сторону прицела.
Как бы ни был хрупок карниз, по которому ступает Мэл, чьей судьбой стала музыка, но небо над ним чисто. Нет в его жизни лицемерия, а потому нет и мучительного сожаления, сквозящего во взгляде начинающего советского карьериста Фреда, для которого американская мечта исчерпалась добротной тканью и фирменным label’ом на подкладке идеологически выдержанного костюма. Заверения Фреда о том, что в Америке нет стиляг, а есть только добропорядочные и законопослушные граждане, лишены для Мэла смысла. Разве он сам и его посаженные в тюрьму, высланные из столицы и забритые в армию друзья не служат лучшим доказательством неопровержимой реальности мира, созданного их внутренней потребностью?!
Многие сцены кажутся порой откровенно шаржированными, но при этом, сколько в этом зашкаливающее талантливом фильме потрясающе точных, иногда одной быстрой подробностью намеченных деталей! Феноменально ёмкие стремительные эпизоды ультракороткими, но исчерпывающими штрихами рисуют нам жёсткое противостояние «стиляг» и «комсомольцев», в котором была исковеркана не одна судьба, но и родилось немало талантов.
Несмотря на разительную узнаваемость ботинок «на манной каше» или музыки «на костях», речь в фильме, конечно, не только о стилягах 50-х. История рассказана языком культовой музыки 80-х, времени, когда уже следующее поколение протаптывало свой путь в сторону весны. Эта перекличка позволяет воспринять фильм многослойно, каждый может «вчитать» в его коллизии свой собственный опыт отказа от привычки к прицельной стрельбе. Фильм кажется восторженным поклоном тем, кто научил нас джазу и свободе. Голоса этих учителей всё ещё звучат сквозь блестяще сплетённый музыкальный ряд фильма. Перед нами не правдоподобное восстановление реалий полувековой давности, а яркая и весёлая притча о том, как вопреки тоталитарному давлению человек может найти в себе отчаянную смелость стать внутренне независимым и обрести талант, а внешняя свобода — парадоксальным образом привести к конформизму.
Ирина Светлова ©
кандидат искусствоведения
Брюссель
специально для Сигарного портала
