Просто дыши

Записки афисионадо

«Бубен, барабан». Россия, 2009, 100 мин. Режиссёр и автор сценария А.Мизгирёв, оператор В.Деев. В ролях: Н.Негода, Д.Куличков, Е.Лядова, С.Неудачин, Л.Лауцявичюс, Э.Ильченко, А.Алёшкин.

Культура — хрупка. Стоит экономическому базису или политической надстройке чуточку зашататься, как культура первая оказывается под обломками. К сожалению, почти каждому из нас эта истина знакома не только по учебникам истории, но и по горькому личному опыту.

Картина Алексея Мизгирёва «Бубен, барабан» производит гнетущее впечатление степенью падения той самой духовности, которая традиционно считалась каким-то сакральным атрибутом русской души. Взрослые люди, которые должны же были учиться в школе, недоумевают, как это могло получиться, что стрела, задевшая пятку, оказалась смертельной для Ахилла, и почему Наташа Ростова изменила Андрею Болконскому, раз она его любила? Единственным человеком, способным квалифицированно ответить на эти, ставшие совершенно праздными, вопросы, оказывается стареющая провинциальная библиотекарша, не нашедшая в жизни ни личного счастья, ни собственной жилплощади, ни адекватного профессионального применения своим двум высшим образованиям. Но даже она не смогла сохранить в кристальной чистоте сформировавшие её принципы. Привычно отчитав десятилетнего лоботряса за порчу библиотечной книги, этот последний в посёлке светоч знаний нахлобучивает на самые глаза вязаную шапочку и отправляется к проходящему поезду приторговывать казёнными книжками, чтобы хоть как-то свести концы с концами в условиях внезапно наступившего капитализма.

Такая история могла бы стать проходной бытовой мелодрамой, если бы не была на пределе глубоко подавленных эмоций прожита легендарной Натальей Негодой, много лет не баловавшей русского зрителя своим творчеством. Трудно отделаться от ощущения, что перед нами жестоко побитая жизнью маленькая Вера, ставшая 20 лет назад одним из знаковых символов обретённой нами свободы. Главный недостаток её сегодняшней героини, по инерции уважительно именуемой Екатериной Артёмовной, в том, что она — «слишком честная», на что осуждающе указывает ей милиционер, которому она вынуждена отстёгивать долю за «крышевание». «Торгуйся!» — наставительно учит он горе-спекулянтку, ополовинив её мизерный доход. И она не находит для себя иного выхода в отринувшем её мире, кроме как следовать этому совету. Всё, чему её когда-то учили, все прочитанные книги, дивные максималистские стихи Киплинга, которые она прочувствованно декламирует детям на школьной линейке, — всё в ней возмущённо и с омерзением противится системе ценностей, исповедуемой окружающими. Но ничего не поделаешь: реальности, в которой кому-то было бы стыдно за то, что его ребёнок дополнил детскую сказку похабными картинками, больше не существует. Вялым спросом у «самой читающей нации» пользуется теперь только «Анжелика», а Пушкина не хотят читать, «потому что это — Пушкин».

Сурово убедив себя в том, что «все одинаковы» и ей не избежать всеобщей участи, Екатерина Аркадьевна (а теперь уже всё чаще просто Катя) скручивает себя в такой тугой узел, что уже ничто, кажется, не в состоянии «отжать ей сердце». Она изо всех сил пытается игнорировать эту омерзительную действительность и себя, вынужденную поступать в соответствии с ней. И только советует самой себе и другим: «Просто дыши: бубен, барабан — бубен, барабан». Вместо прекрасного призыва, который она ещё безнадёжно адресует детям: « Владей собой среди толпы смятенной!.. Тогда, мой сын, ты будешь Человек!» — её лозунг теперь: «Пока ты терпишь — человек, нет — тряпка!»

Но едва она решила, что её душевный камуфляж поможет ей выжить, как неожиданная любовь пробивает тщательно выстроенную защиту и влечёт непоправимую катастрофу. В чём-то похожая на Эмму Бовари, которая тоже никак не могла вырваться из давящей её жалкой повседневности, героиня Негоды обречена выбрать недостойного возлюбленного и погибнуть. Трагедия этой женщины в том, что, предав ценности, которые она в глубине души не переставала разделять, и изо всех сил стараясь быть стервой, чтобы доказать свою жизнеспособность, она тем не менее ничего не получает взамен своего предательства. Возлюбленный её бросает, все окружающие оказываются в курсе её нехитрых махинаций, умирает единственный любивший её человек — Катин отец. И вот тогда наступает тот момент, когда она уже не в состоянии с прежней убеждённостью произнести киплинговкий императив: «Верь сам в себя, наперекор вселенной».

Неслучайно выбран способ, которым Катя решает уйти из жизни. Для древних кровь была священным вместилищем жизни, и оттого проливание её на землю почиталось вопиющим грехом. Тема крови навязчиво проходит через весь фильм. Ярко-красные пятна на обоях в её комнате, где она и совершает своё жертвоприношение, поначалу принимаешь за обычную общежитейскую безвкусицу. Кровавое крещендо разрастается: все эти разбитые коленки, пораненные ладони, рассказы об отрезанных пальцах и головах, вплоть до молоденького милиционера, бухающегося в обморок при виде простой царапины, словно смыкают вокруг несчастной кольцо, буквально высасывая из неё кровь, понуждая вскрыть вены.

Фильм наводит нас на жуткую мысль, что культура представляет собой предмет роскоши, имеющий смысл только для сытых и обеспеченных. Но в нищете она лишь усиливает у человека ощущение бессилия и покинутости. В этом смысле «Бубен, барабан» явно рифмуется с «Юрьевым днём». Но если там героиня обретала своеобразную душевную гармонию, опустившись на самое дно жизни, то неразрешимая драма Кати в том, что она никак не может принять и оправдать тот единственный вариант прозябания, который предложила ей судьба.

Ирина Светлова ©

кандидат искусствоведения

Брюссель

специально для Сигарного портала

Оцените статью