«Похороните меня за плинтусом». Россия, 2009, 116 мин. Режиссёр Сергей Снежкин, по одноимённой повести Павла Санаева, оператор Владислав Гурчин, художник Мария Гринь, композитор Святослав Курашов. В ролях: Александр Дробитько, Светлана Крючкова, Алексей Петренко, Мария Шукшина, Константин Воробьёв, Валерий Кухарешин, Иван Краско.
Это редкость — талантливое литературное произведение и конгениальное воплощение на экране. Мы еще раз убедились в этом.
Повесть Павла Санаева обладает редчайшими художественными достоинствами и потрясает чудовищностью и изощрённостью издевательств, которым в течение нескольких лет в собственной семье подвергался беззащитный ребёнок. По накалу бушующих страстей и болезненности переживаний повесть можно сравнить разве что с романами Диккенса или Крестовского.
Пожалуй, самое страшное в этой пронзительной автобиографической истории то, что она подлинная и её реальные действующие лица хорошо известны. Ошеломляюще тяжёлое впечатление, производимое повестью, многократно усиливается уникальным сочетанием комических и душераздирающих эпизодов. Немудрёные похождения несчастного, больного, вырванного у матери восьмилетнего мальчика, не осознающего всей серьёзности ни своих заболеваний, ни семейного конфликта, и подсознательно стремящегося их игнорировать, рассказаны человеком, для которого безысходность его детства стала прошлым и потому утратила часть своей трагичности. Он — выжил, преодолел не только свои физические немощи, но и иссушающую ненависть, источником которой была властно присвоившая его себе бабушка. Повзрослев, он находит в себе силы увидеть смешное в собственных неумелых детских попытках осознать окружающий мир, определить в нём своё место.
Ребёнок не выносит нравственных оценок происходящему, а просто страдает, безуспешно пытаясь избегать боли в беспросветной ситуации тотального отсутствия выбора. Неуместная, казалось бы, комическая интонация в описании эпизодов, в которых больному Саше грозит реальная опасность, позволяет воссоздать наивный детский взгляд на события. Тем страшнее после таких уморительно смешных сцен погружение в душную атмосферу безграничной саморазрушительной злобы, в которой ребёнка лечат только ради того, чтобы без конца упрекать в «грехах» его мамы и предсказывать ему скорую смерть. Формально заботясь о его здоровье и искренне считая, что любят внука, Сашины бабушка и дедушка даже не подозревают, что любовь никогда не упрекает и у тем более не ставит своим условием ненависть к другому. В результате мальчик оказывается лишён единственного, в чём витально нуждается каждый ребёнок: любви и ласки недоступной матери, которую отняла у него не война, не стихийное бедствие, не несчастный случай, а родная бабушка, обуянная наслаждением издеваться над беззащитными внуком и дочерью. Не в силах уразуметь причин этой непостижимой вражды, находясь в полном подчинении деспотичной бабушки, запертый из-за болезни в четырёх стенах, маленький Саша вынужден лицемерить, лишь бы дождаться того единственного дня в году — собственного дня рождения — когда его могущественный тиран, может быть, смягчится и позволит ему увидеть маму. Он даже не подозревает, что мир вовсе не должен быть таким жестоким по отношению к нему.
Невыносимые сцены, когда истерзанный мальчик от страха перед местью бабушки отталкивает свою обожаемую маму, могут показаться кому-то чудовищным преувеличением. Счастливы те, кто сочтёт эту потрясающую повесть исключительной или надуманной историей и ограничится в её восприятии лишь литературными ассоциациями. Думаю, повесть написана не для них. Кроме жизнеутверждающего стремления изжить свои мучительные воспоминания и окончательно заключить их в прошлое, мне кажется, Павел Санаев думал и о тех, кому его книга может послужить нравственной опорой в преодолении ужасов собственного детства. Подобный опыт люди, как правило, не только не обсуждают, но даже не допускают на поверхность своего сознания. Не оставляя невинной душе иного выхода, кроме лжи, требуя благодарности в обмен на откровенные издевательства, нетрудно сломать человека на всю жизнь, обречь его на такое же саморазрушающее отвращение ко всем людям, объектом которого он оказался в детстве. В книге Павла Санаева мы становимся свидетелями того, как безграничная любовь к недостижимой и оттого ещё более нестерпимо обожаемой маме оказывается той тончайшей, но прочной нитью, что чудом спасла душу ребёнка от окружающей его удушающей атмосферы ненависти, которую он добросердечно объясняет себе и нам несчастной судьбой своей мучительницы. Слабый здоровьем, он проявляет недюжинную моральную силу, в одиночку противостоя разъярённому чудовищу, поставившему целью своей жизни выжечь из его сердца любовь к маме.
Это история — вне времени. Она не является атрибутом ни последних лет советской власти, ни русского характера, ни определённого возраста, ни каких бы то ни было
специфических семейных обстоятельств. Никто не застрахован от жуткой возможности обнаружить однажды себя или своих близких под неограниченной властью параноидального тирана, вообразившего себя спасителем одного маленького мальчика или целого мира.
Я так много говорю о повести, потому что фильм не передал и малой доли того потрясения, которое испытывает читатель. Ограничение времени действия полутора днями и преподнесение зрителю уже сложившейся ситуации непоправимо обеднили повествование. Полностью утраченным оказалось мощное сопереживание загнанному в угол одинокому ребёнку, от безвинных страданий которого щемит сердце. Изгнав комический эффект, передающий в повести неразрывное сплетение взгляда ребёнка и взрослого, авторы сместили нравственные акценты. Фильм в равной степени предлагает пожалеть и жестоко мучимого мальчика, и находящуюся в состоянии перманентной ярости истеричную бабушку. Этому способствует замечательная игра Светланы Крючковой, которая пытается найти нравственное обоснование поступкам своей героини. В результате именно её персонаж становится главным в фильме, оттесняя трагедию Саши на второй план.
Одним из самых слабых мест фильма оказался образ матери Саши — Оли. В книге перед нами почти неземное существо, одно прикосновение к которому переживается мальчиком, как высшее и единственное счастье его жизни. Однако за этим романтическим туманом детского восприятия угадывается глубокая и сильная личность, разрывающаяся между безграничной трепетной любовью к сыну и жалостью к безумной и агрессивной матери, вбившей себе в голову, что только ей одной позволено вершить судьбы окружающих людей. Не опуская рук в своей мучительной борьбе за сына, Оля при этом пытается не приносить боли так отвратительно и несправедливо обзывающей её матери. Подлинный дар миротворца постоянно подсказывает ей новые варианты выхода из тупиковой ситуации и придаёт силы терпеть жестокие унижения. На экране же эта незабываемая героиня трансформировалась в милую, но абсолютно аморфную, раздавленную обстоятельствами женщину, заранее смирившуюся с бессмысленностью всех своих вялых попыток помочь сыну. В этом не виновата Мария Шукшина: в сценарии этот характер прописан столь невнятно, что зритель может даже допустить оправданность грубых бабушкиных инсинуаций о легкомысленности Сашиной мамы.
Но самым главным просчётом фильма представляется то, как необъяснимо исковеркан образ Олиного мужа Толи, послужившего формальным поводом для раскола семьи. Авторы ограничились констатацией того, что он — незлой, даже забавный, но слабак, опустившийся алкоголик. Лишь его рисунок вилкой по замёрзшему стеклу мимолётно намекает на талант. Непонятно, каким образом красивая, одарённая женщина могла полюбить такое ничтожество и много лет терпеть ради него нищету, непрерывные оскорбления родителей и разлуку с любимым сыном. Принципиальной ошибкой авторов представляется то, что они извратили образ человека, который в повести спасает ребёнка из бездны беспросветного отчаяния, вырывая его из рук безумной старухи, ненавидящей весь мир и больше всего родную дочь. Читателям книги известно, что прообразом Толи был гениальный актёр и режиссёр, человек феноменальной доброты, милосердия и обаяния и, кстати, редкий знаток детской психологии — Ролан Быков, самоотверженно взявший на себя ответственность за судьбу и душу любимой женщины и её затравленного ребёнка. Именно ему посвящена книга, и совершенно ясно, что если бы не его своевременное заступничество, у героя, да и у прообраза повести не было бы не только последующей творческой, но, может быть, и вообще никакой жизни.
Авторы фильма умудрились исказить даже смысл названия. Эта чудовищная в устах ребёнка фраза произносится не из сочувствия к раздавленному мышонку и, уж конечно, не в доме, ставшим для Саши тюрьмой. Убеждённый «заботливой» бабушкой в том, что ему не избежать немедленной смерти вне её «спасительного» попечения, мальчик согласен умереть, лишь бы быть с мамой. Когда же его несбыточная мечта вдруг реализуется, он уже не сомневается, что за это счастье он должен будет заплатить жизнью. Но Сашу это не пугает, для него непереносима лишь мысль о новой разлуке с мамой даже за этим непонятным ребёнку порогом. И вот тогда он говорит ей эту жуткую, годами заточения выстраданную фразу: «Если я умру, похорони меня за плинтусом в своей комнате. Я всегда хочу тебя видеть!» И именно эти слова, а не рассказ над разверстой могилой бабушки о том, где покойница хранила свои деньги, служат очищающим финалом истории об океане ненависти, оказавшейся не в состоянии погубить зёрнышко любви. Финал же фильма не только не даёт нам ощущения эмоционального катарсиса, а как будто даже свидетельствует о том, что бабушке удалось-таки лишить своего воспитанника всех человеческих душевных движений, заменив их меркантильными соображениями. Сравнение мальчика с раздавленным в мышеловке мышонком в противоположность повести создаёт гнетущее впечатление, что дух ребёнка сломлен навсегда.
Неудивительно, что крайне недовольный исковерканной версией своей потрясающей повести писатель снял своё имя с титров фильма, в которых парадоксальным образом вообще не значится сценарист. Невыносимо жаль, что Павел Санаев не собрался сам поставить фильм по своим воспоминаниям. В общем, как написано в одном из зрительских отзывов на фильм: «Браво — Павлу Санаеву, позор — Сергею Снежкину!».
Ирина Светлова ©
кандидат искусствоведения
Брюссель
специально для Сигарного портала
