Есть в США умнейший человек – Джефри Такер, я его в этой колонке цитировал множество раз. Он вообще-то экономист, но и философ, что понятно: экономика – это о деятельности людей, так что тут без философии никак.
И вдруг он ни с того, ни с сего злобно выступил по поводу слова-паразита, проникшего в американский английский: «типа» (like). И проявил себя как невыносимая училка, шипящая по поводу молодежи, опять придумавшей, как исковеркать язык.
Так ведь это типа наше слово и наша проблема, которая пришла к нам в 90-х – а потом ушла. А потому посмотрим на те замечательные мысли, которые Джефри по этому поводу высказывает (кроме того, что ругается). И заодно отметим, что есть еще английский, на котором говорят в Англии, и там раньше возникла ровно та же проблема, но со слегка другим словом – «как бы». У англичан это kinda, сокращенное от kind of. И это «как бы» работало словом-паразитом еще и в США в 90-е, в типа светском обществе. На память могу процитировать строчку из боевика Эрика Ластбадера про рок-музыкантов и убийц-маньяков, в переводе: «а потом мы как бы начали трахаться, как бы».
Но оставим тонкости в стороне – английская, американская версии все того же феномена… Потому что вердикт Джефри Такера – это о нас в 90-х и о них, в США, сегодня: «Мы используем это слово как признак серьезной неуверенности. Оно выводит из реальности все, что вы этим словом сопровождаете, заодно уводит вас от четкого описания ситуации, от ясного выражения вашего мнения – а вместо этого создает пыльное облако вокруг фразы, чтобы показать, что говорящий на самом деле не сильно верит в то, что говорит».
Похоже, да? Вроде похоже. Кто-то из наших великих режиссеров, может даже Михалков, посвятил один из своих фильмов «тем, кто выжил в 90-е». Я точно выжил, и неплохо себя в 90-е чувствовал. И только сейчас ужасаюсь, вспоминая время, когда в «Независимой газете», где я тогда работал, было как бы серьезное указание главного редактора: перед тем, как утром приступать к делу, проверьте, как называется сегодня наша страна и существует ли она еще вообще.
Ну, ведь все вокруг так и было – типа парламентская демократия и типа президент, типа зарплата (могла уполовиниться по покупательной способности за неделю), а до того были типа коммунистические идеалы, сдохшие еще в 70-х, а дальше – типа движение в сторону как бы общечеловеческих ценностей. В итоге любой человек, если не желал считаться идиотом, показывал, по Такеру, «что не сильно верит в то, что говорит». Правда, оставался сам человек, который в том числе и своей иронией сохранял способности к самостоятельности и выживанию.
Значит, в США такая эпоха еще не наступила, хотя есть ощущение, что она близко? Или у них там скорее как у нас в первой половине 80-х? Тут мы снова цитируем умного Джефри, который объясняет нам суть момента в этой их Америке (и прочих подобных странах). Вот так:
«В эпоху культуры отмены (то есть, добавим, массовых кампаний травли несогласных, и ни слова о курении) люди начали бояться сказать что-либо ясно. Нас поощряют отмежеваться от чего-либо определенного. Шпигуя фразы словами вроде «типа», мы вносим в них неопределенность, зависшую между реальностью и воображением. В этом случае на нас влияет чистый страх перед ответственностью.
Но страх тут не единственный мотив. Еще есть потребность накинуть вуаль неопределенности на любые утверждения, чтобы говорящий таким образом снял с себя ответственность за них. Это поза, это аффектация, это знак того, что говорящему все равно. Хотя есть и еще более простое объяснение – речь о моде…Но неважно, какие тут мотивы – страх, враждебное отношение к тому, о чем сам говоришь, или следование моде… Важно то, что когда ты туманно говоришь, то туманно и мыслишь, что создает порочный круг упадка».
Молодец, Такер. И это уже не «как бы типа» молодец, а типичное типа опа.
Людей – во всем мире, а не только в западном – пытались затравить по всем мыслимым направлениям, медицинскому, экологическому, какому угодно. Хотели, чтобы все чего-то боялись и стыдились, в итоге поддавались любым запретам и издевательствам. А в ответ люди, желающие быть модными, «снимают с себя ответственность за любые утверждения». И это в самих западных обществах, эпицентре всякой заразы.
Но ведь тут речь только о части общества. Той, которая словесно отстраняется от происходящего. А есть еще другая часть общества – та самая, от которой отстраняются. То есть дико агрессивные люди.
И тут разные истории всплывают чуть не каждый день. Вот, на днях в Малайзии… Там, в двух километрах от моей квартиры в Куала-Лумпуре, решили устроить музыкальный фестиваль. Пригласили британскую рок-группу The 1975. Она сначала что-то спела, а потом ее лидер Мэтти Хили сказал со сцены прочувствованную речь насчет того, что только что узнал, какие в стране жуткие законы насчет ЛГБТ. «Я не вижу **** смысла, да? – не вижу смысла приглашать The 1975 в страну, а потом говорить нам, с кем мы можем ****. Извините, если это вас обидит, и если вы религиозны, и это часть (позиции) вашего **** правительства, но ваше правительство – это кучка **** маразматиков, и мне уже все равно».
После чего, чтобы тема разговора всем стала окончательно ясна, поцеловал на сцене бас-гитариста, тоже мужского пола. Всерьез так поцеловал, не по-детски.
Дальше — власти мгновенно отменили весь дальнейший фестиваль, группа успела вылететь из страны до того, как полиции поступила первая жалоба. Зачем отменили: а есть в этой стране не просто мусульмане, а те, которые радикальные, или рассерженные мусульмане. Властям как-то не захотелось, чтобы вот эти рассерженные напали на аудиторию фестиваля и побили тех, кто под руку подвернется. А другие музыканты, местные, вчинили британским коллегам иск за то, что те сорвали местным заработки.
Вот такая история, и без всяких «как бы». Тут не как бы, а настоящие активисты, четкие и конкретные ЛГБТ-пацаны. Нормальным же людям остается, рассказывая об этом, говорить: а это типа сейчас норма, давить людей морально, хамить и материться по всему миру для продвижения своих кампаний по исправлению человечества.
