Игра в войну, игра в историю

Записки афисионадо

«Бесславные ублюдки». («Inglourios Basterds»). Германия, США, 2009, 146 мин. Режиссёр и автор сценария Квентин Тарантино, оператор Роберт Ричардсон, художник Дэвид Уоско, костюмы Анна Б.Шеппард. В ролях: Брэд Питт, Диана Крюгер, Илай Рот, Кристоф Вальц, Мелани Лоран, Тиль Швайгер, Гедеон Буркхард, Б.Дж.Новак, Майк Майерс, Мэгги Чун, Михаэль Фассбиндер, Джули Дрейфус, Даниэль Брюль, Сэмм Ливайн, Майкл Бэколл, Кристиан Беркель, Энцо Дж.Кастеллари, Аугуст Диль, Кен Дукен, Сильвестр Грот, Клорис Личман, Яна Палласке, Людгер Пистор, Ришар Саммель, Род Тэйлор, Мартин Вуттке.

Жизнь проста, когда живёшь под музыку выстрелов с той стороны. Этой очевидности нравственных оценок порой очень не хватает в нашем сегодняшнем мире сбитых прицелов. Политически закономерный и позитивный процесс интеграции европейских государств в новую интернациональную общность потребовал изгнания из исторической памяти народов неприятных воспоминаний, мешающих консолидации единых европейцев. В наше время, когда хорошим тоном стало снимать фильмы о том, какими в общем-то неплохими парнями были немцы времён Второй мировой, «Бесславные ублюдки» Квентина Тарантино с его оглушающей антифашистской этикой обречён производить впечатление разорвавшейся бомбы. За пару десятилетий европейский, да и американский кинематограф, сделали немало, чтобы максимально стереть из сознания подрастающего поколения, лишь опосредованно знакомого с последней мировой войной, её причины и обстоятельства. Даже окончание этой войны, кроме русских, кажется, уже никто не празднует: установление общеевропейского мира ассоциируется теперь с концом Первой мировой 11 ноября 1918 года. Трудно отделаться от ощущения, что фильм открыто издевается над такой ситуацией всеобщей толерантности и тотального умиления, когда молодым становится вообще непонятно, почему, собственно, эта война длилась 6 лет, и откуда взялись миллионы убитых и замученных. Беспомощности современных демократических методов борьбы со злом Тарантино саркастически противопоставляет значительно более эффективные меры.
Обращение мастеров к историческим темам может быть вызвано самыми разными мотивами: от похвального намерения просветить несведущих до невозможности устоять перед соблазном выигрышного экзотического фона. Однако, помимо прочего, интерес к истории может объясняться также неудержимым желанием увидеть однажды свершившимся то событие, которому не суждено было реализоваться. Наши деды десятки раз пересматривали «Чапаева» в тщетной надежде, что любимый герой всё же выплывет. Самое смешное, что однажды эти сумасшедшие чаяния сбылись, когда в Боевом киносборнике первых месяцев войны на выручку соотечественникам явился и легендарный командарм. Думаю, что нам, потомкам тех идеалистов, больше, чем кому бы то ни было другому, может быть понятно стремление чуть подправить некоторые страницы не особенно удачно свершившейся истории. Да, собственно, сколько десятилетий наши (да и не только наши) идеологи этим и занимались, вычёркивая и переписывая! Такое сознательное фальсифицирование, пытающееся привить электорату выгодные представления о ходе исторического процесса, испокон века считалось занятием исключительно почтенным и возражений практически ни у кого не вызывало, не переставая при этом быть по сути средством недвусмысленного надувательства, значительно более хитроумного и опасного, нежели невинный вымысел Тарантино. Режиссёр же вовсе не имел целью никого обманывать, а просто затеял с нами откровенную игру, едко высмеивая наш доверчивый пиетет перед исторической наукой.
В конце концов, что страшного в художественном допущении убийства всей нацистской верхушки в 1944 году с неминуемым немедленным окончанием войны благодаря отчаянной храбрости еврейских партизан? Не считаем же мы романы Александра Дюма достоверными историческими источниками. Зато какое мощное чувство восторжествовавшей справедливости охватывает при виде заслуженной кары, постигшей злодеев! История не пострадает от подобной деривации, а вот скрытые причины таких мечтаний могут расширить наше понимание некоторых сегодняшних трактовок прошлого. Наверное, не слишком преувеличенным будет предположение, что фильм едко подтрунивает над подспудным желанием современных американцев видеть более активной и значительной роль своей страны в победе над фашизмом. То, что всё в этом фильме демонстративно не всерьёз, подчёркнуто даже намеренными орфографическими ошибками в названии, которое, как и практически все художественные элементы фильма, оказывается заимствованием.
Неудивительно, что чаще всего солидные, образованные люди чувствуют себя глубоко уязвлёнными хулиганским фильмом Тарантино и принимаются нервно листать затрёпанный учебник истории, смутно подозревая, что кто-то над ними издевается. Но наивные зрители, если таковые осмелятся посмотреть «Бесславных ублюдков», даже представить себе не могут, насколько неискренен с ними режиссёр. Он и не пытается утишить бурный гнев своих критиков, а

http://www.youtube.com/v/7DM7LmBZqSM&hl=ru_RU&fs=1&» width=»560″ height=»340″ scale=»ShowAll» loop=»loop» menu=»menu» wmode=»Window» quality=»1″ type=»application/x-shockwave-flash»>

тушит бензином огонь их ярости, как сказано в звучащей в фильме песне Дэвида Боуи. Дело в том, что только довольно квалифицированный знаток истории кино в состоянии заметить несметное обилие цитат, из которых, наподобие лоскутного одеяла, сшита ткань фильма. Весьма внушительный и скрупулёзный перечень отсылок содержится в добросовестной статье Википедии, посвящённой фильму. Весь он словно игровой поток, виртуозно сплавивший воедино мифологию американских шпионских боевиков, героических фильмов о французском Сопротивлении, заговоров против Гитлера. Сам иронический приём мозаичного построения фильма исключает возможность академических возражений по поводу некорректности программно пародийного подхода к истории. И бессмысленными представляются все попытки вменить художнику в обязанность подобострастное поклонение Клио. Рано или поздно непременно наступает момент, когда, в силу временной дистанции, подлинные события прошлого переходят в категорию полу-легенды, и бесконечные свидетельства очевидцев вступают друг с другом в столь непримиримое противоречие, что истину становится уже невозможно извлечь из-под нагромождений вымысла. Тут-то на неё и набрасываются мастера трактовок и переиначиваний. Одни непоколебимы в отстаивании правдивости своих версий, а другие просто шалят. Но История — дама, настолько взрослая и натерпевшаяся за тысячелетия от своих жрецов, что, в отличие от нас, давно уже морально подготовилась к неизбежному.

Ирина Светлова ©

кандидат искусствоведения

Брюссель

специально для Сигарного портала

Оцените статью