День десятый. Дебоче (3700) – Намче-Базар (3440)
…домой-домой-домой… В Луклу, в Катманду… И дальше, дальше! К белым берёзкам, русским елям… Но, ещё два дня.
Переход в Намче-Базар ждали не меньше отлёта. Там у нас был зафрахтован тот же отель, а значит, будет горячий душ!
Неделю без душа – почти невозможное состояние для современного человека. Забираясь в спальник, каждый вечер я невольно принюхивался к себе. Несло, простите, как от козла. Никакие влажные гигиенические салфетки не могли исправить ситуацию. В душ! Срочно в душ! А пока…
Пока мы не торопились. А куда торопиться? Переход короткий, всего четыре-пять часов в спокойном темпе. Сначала мы позавтракали в замечательной «Бекирии» (Булочной). Потом, как обычно: я, Галя и Володя пошли в арьергарде. Дмитрий после ночи оклемался и вместе с Намгелем и Стасом рванул вперёд. Антон и Рамиль поначалу ждали нас, но потом и они пошли своим ходом.
В тот день я впервые «высосал» досуха батарею аккумулятора фотоаппарата! Установил длиннофокусный объектив, и снимал всё, что подвернётся под руку.
Под руку, в виду отличной погоды, подворачивалось много чего. Горы, небо, облака, местное население, туристы, рододендроны, ирисы. У них там такие замечательные десятисантиметровые ирисы, буквально цветочек на стебельке, но цветочек настоящий, ирисовый, фиолетовые лепестки с жёлтыми мохнушками.
А ещё утром я фотоохотился на птиц, но улары и фазаны мне не попадались, а всё всякая мелюзга и больше вороны. И по дороге, в конце концов, нас же самих наснимал, а то пока шли туда, в гору, как-то ни времени, ни сил не было.
И мы пели! Вовка оказался любителем казачьих песен, и теперь мы на ходу устроили караоке под его записи в телефоне.
«…Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене…»
Рязанова только головой качала…
Вовка, в самом деле, думал о жене, им уже скоро встречать нового человечка. Для нашего пастыря это трепетная и нежная тема. Когда он переписывался с супругой (а с кем он переписывается, мы видели сразу), он очень трогательно и забавно шевелил губами и улыбался. Совсем ещё молодой наш пастырь. Тридцати нет!
В размеренном темпе, с передыхами, песнями, разговорами и фотосессиями мы вернулись в столицу шерпов.
Душ, приличная еда, нормальный гостиничный номер (нам пытались предложить номер почти в подвале, но мы пообещали взбунтовать местные племена, и нам выдали номер на втором этаже, светлый и почти тёплый), масса народа в магазинах, кафе. Одним словом: столица! Мы тоже пошли по магазинам и кафе, хотелось прикупить какие-нибудь аутентичные подарки, и наконец-то попить настоящего кофе. Настоящего мы не нашли, но и тот, который подавали, уже был его вполне правдоподобной копией. Мы бродили, радовались, отдыхали, а когда стемнело в прекрасном расположении духа вернулись в отель…
И тут перед ужином нам чуть не испортил настроение соотечественник. Он вдруг решил провести с нами воспитательные работы. «Вы тут громче всех орёте… – кричал он… – от вас нигде нет покоя… вас даже на улице слышно!» Надо сказать, альпинистская братия вообще шумная… В кают-компаниях порой стоит такой гвалт, что разговаривать друг с другом можно только перекрикивая других.
Но Вовка быстро его успокоил… И всего-то сказал, что товарищ неправ (пообещав, правда, при этом пообрывать ручечки, которыми товарищ отчаянно жестикулировал в опасной близости от Галины).
Он потом извинился, этот русский нервный космополит. Мы его поняли и простили. А что поделаешь? Может, у человека нервы ни к чёрту, может, ему и англосаксы тоже надоели своими криками, да вот, только английского он не знает, а знает русский… Всё может быть.
Немного жизни нам подпортила ночь. Мы по старой памяти решили обойтись без спальников (какие спальники, когда кровать греет?) Галина даже не стала брать свой у Димы (спальник Рязановой нёс шерпа Дмитрия). Но у меня подогрев не работал, я к часу ночи перебрался в спальник, а Рязанова сварилась, у нее подогрев не регулировался. Досыпали ночь, поменявшись местами: я отдал Рязановой спальник, а сам ушёл спать на её неуправляемую кровать, и, надо сказать, мне там было комфортно. Люблю я тепло, а особенно в горах. Особенно после восхождения… После горовосхождения, после альпинизма…
Из интервью с В. Котляром
– …альпинизм, альпинизму рознь! Есть технический альпинизм. Есть просто восхождение на высоту ногами. Есть… Вот, чем отличается горный туризм от альпинизма? Туризм – это прохождение маршрута из точки А в точку В. То, чем мы занимались. Это может быть и по горам, через перевалы, хребты с выходом на смотровые точки. Я говорю утрированно, терминология может быть другой. А альпинизм? Альпинизм – это восхождение на горную вершину! А пешком или по скалам, по льду или по снегу… не важно.
– То есть восхождение на Эльбрус или Килиманджаро – это альпинизм? Нужно считать, что альпинизм?
– Да! Абсолютно!
– А здесь, я не видел реального восхождения…
– Да, сейчас, у нас был горный туризм. Или, как сегодня называют модным иностранным словом, «трекинг». А альпинизм, ещё раз повторяю, это восхождение на горные вершины, а как, каким образом, это уже нюансы… Как неважны и категории сложности. Допустим, Килиманджаро в классификаторе значится, как гора некатегорийная. Тем не менее, гора! Вершина. Высочайшая точка Африки.
– Некатегорийная гора, между прочим, многим поломала представление о том, что некатегорийность – это легко.
– Потому что это восхождение на вершину! Это альпинизм. Есть ещё одно название: «горовосхождение». Альпинизм, он как бы… Альпы подразумевает. На западных языках, альпинизм называется маунтинэринг.
– Горование?
– Горовосхождение, если по смыслу перевести. Восхождение на вершину. По скалам, по снегу, по льду, это уже нюансы. На 8000 или на 1000 метров тоже. Поэтому и Эльбрус, и Килиманджаро в твоём послужном списке можно считать уже альпинистскими достижениями…
– И Гору Моисея тогда, наверное, тоже?
– И Гору Моисея. Мне нравятся…
День одиннадцатый. Намче-Базар (3440) – Лукла (2860)
…нравятся мне люди, которые легко оперируют расстояниями, весами и объемами, километрами, килограммами и литрами… «Двадцать пять километров по пересечёнке с рюкзаком сто двадцать литров в сорок килограммов…» – рассказывают они, и невольно проникаешься к ним уважением. Сам-то ходишь десять с двадцатью двумя, точнее ходил в декабре прошлого года, пока не сломалась в скафандре система управления правой верхней…
А если совсем без шуток, на портеров в Непале смотреть страшно. Иногда, очень страшно. Максимум в тридцать килограммов им установили уже при коалиционном республиканском правительстве году в 2010. Раньше они носили больше. В фильме Дискавери «Эверест», есть фрагмент: шерп, устроив на спине нечто, подобное сидушке, спускает с высоты 6400 в базовый лагерь Эвереста, высота 5360, пострадавшего от горной болезни участника восхождения. Вес участника 70 килограммов! Вы думаете вниз ходить легко?
Мы шли из Намче-Базара в Луклу 19 километров 8 часов. За спиной у нас было от силы килограммов по пять. Мы спустились с высоты 3440 (Намче–Базар) до 2600 (Пхактинг) по «пиле», а потом поднялись на двести метров в Луклу (2800). Наш авангард прошёл этот же путь за 7 часов. Но все: и они, и мы – устали до предела. Аж, ноги заплетались. Слаб белый офисный человек. Слаб! Интересно, как он выиграл все войны с цветными? На одних технологиях далеко не уедешь. И хорошо ещё было не жарко. Иногда даже начинал накрапывать дождик из облаков, которые вновь окружили нас. Своим мрачным серым видом они пугали нас нелётной погодой – из Луклы самолёты летают по фактической погоде. Но уже когда подходили, видели, как прямо в облако с ВПП нырнул «Дорнье», увозят то ли грузы, то ли запоздавших туристов. А вслед им беспрерывно ку-куковала местная ку-кукушка, куковала с реверберацией, по три раза кряду повторяя простую фразу «ку-ку», обещая и грузам, и туристам жизнь длинную, почти вечную.
Наконец, ночь в Лукле и вечер, когда можно позволить себе несколько больше. Даже Рязанова выпила два бокала пива «Шерпа»! А некоторые позволили себе, не побоюсь этого написать – «Гиннесс»! По ранешним временам после такого восхождения можно было бы камень на камне не оставить в Лукле. Несколько поколений шерпов бы потом вспоминало, качало головой и причмокивало: «Не тот нынче иностранец пошёл, не тот!» Но по ранешним временам я работал на Севере, и ни о каких Гималаях не помышлял. И Вовка стал культурным. Была ещё надежда на Дмитрия и Антона. Но и они, кажется, остепенились. От досады ли или от умопомрачения Рамиль, беспокойная душа, нашёл цирюльника и побрился. По этому поводу я ему рассказал душещипательную историю из своей северной молодости, когда вот так же помывшийся и побрившийся, мой товарищ прибыл домой после полевых работ, а жена ему не могла поверить, что он только что вернулся из тайги. Да и как поверить, когда трусы у благоверного наизнанку?
Нам до дома ещё три самолёта: Лукла – Катманду, Катманду–Шарджа и Шарджа – Москва и двое суток.
А пока заканчивался вечер трудного дня и последний вечер нашего похода. Деньги шерпам оплачены, чаевые остались на утро, Вовка мысленно с нами уже попрощался:
– Всегда, когда расстаюсь. У меня будто какой-то жизненный цикл заканчивается. Будто я прожил отдельную жизнь. Ещё одну.
Мы уже два часа сидели с ним в его комнате, а я всё мучил и мучил его с интервью.
– …ладно, Вовка… Вроде бы, мы обо всем уже поговорили. В заключение простой вопрос. Ни в коем случае не буду спрашивать оценку каждого, кто с тобой ходил эти две недели… В целом. Как ты находишь группу? Все же абсолютно разные люди. Настолько разные…
– …Разные. Но я так скажу. Почти всегда разные люди… Как правило, большинство людей здесь объединяет одна общая черта… Не знаю, на сколько можно этой чертой охарактеризовать человека, в общем, это просто хорошие люди. И мне это нравится. Я же говорил, у меня талант встречать в своей жизни, на своём пути хороших людей. В этом моя суперсила. Это вообще моя единственная сила. Очень много хороших людей попадается на моем жизненном пути. Уж не знаю за что? Или для чего? Или почему? Ну, вот так… И этот раз тоже не был исключением… Мы очень классно сходили и сдружились… И с тобой у нас оказалось много общих тем.
– Да. Сегодняшний день был напряжённым, а предыдущий просто классный. Такая клёвая прогулка вышла, мы так здорово пели.
– Да, казачьи песни! Классно… Сильно понравился Дима с Магадана.
– Дима колоритный…
– Ну и в целом группа очень понравилась… И название у нас классное: «Внуки капитана Гранта». Мне очень понравилось название. (смеётся). Ты можешь назвать так свой отчёт…
Завтра Володя встретит свою новую группу, и поведёт на Айленд-Пик…
Успехов тебе, пастырь!.. Это же надо…
Конец
– …это же надо! Встать в половине пятого, в половине шестого быть в аэропорту, и уже третий час зависать тут… – ворчал Антон.
Самолёты регулярно прилетали и улетали, прилетали и улетали, прилетали… и все не наши. А в аэропорт мы, действительно, прибыли почти первыми… Меж тем погода портилась, мы нервничали, у всех билеты на завтрашние самолёты, и устали все уже от Непала, от Гималаев…
Но делать было нечего, и мы бесцельно слонялись, сидели, смотрели в окна, пили кофе…
– Я вчера Вовку три часа пытал… – мы: я, Дмитрий и Стас наблюдали, как «ныряют» в бездну самолеты с ВПП. Красивое, завораживающее зрелище, – Про горы пытал, про жизнь. Давай, Дим, теперь тебя что ли помучаю. Всё равно делать нечего.
– Давай…
– Вот, чего тебя в горы поволокло?
Наш авиадиспетчер из Магадана задумчиво пожал плечами…
– Ну. Я в детстве горными лыжами занимался. Потом Советский Союз развалился, и горнолыжную школу закрыли… – Дмитрий почесал небритую щеку. – И я забыл про сопки, про горнолыжку. Потом, когда уже пришёл на работу, у меня товарищ появился. Очень хороший человек, Царство ему Небесное, нет его уже… И вот он однажды спросил меня: «Ты же катаешься на лыжах?» Я говорю: «Было такое дело…» Он: «Не хочешь ещё попробовать?» Дал мне какие-то лыжи, у него были, и мы пошли в сопки. И всё, меня опять зацепило… А он и говорит: «Слушай, Дим, а не хочешь заняться альпинизмом?» Я говорю: «Не знаю…» А он: «Предлагаю поехать тебе на Аконкагуа…»
– Прямо с-с-сразу на Аконкагуа? – удивился Стас.
– Да…– Дмитрий проводил взглядом самолёт. – Опять не наш… Я почитал и понял, подготовку надо иметь. А уже потом, благодаря работе, поехал на Кавказ и увидел Эльбрус, и подумал, а почему нет? Так и началось…
– Ну, да… Все нормальные люди, значит, с Севера, по себе помню. С Севера, Дальнего Востока, если соберут деньги, едут куда-нибудь в Тай погреть пузо. Или…
– Да, я всю кухню эту прошёл! Горами-то я увлёкся в 15-м. А до этого, с 2008-го повидал все эти страны. Насладился туризмом «выпить–пожрать–покупаться» и…
– …и стало скучно?
– Да… Скучно. Туда меня больше не затянешь.
– Ты и с юга, и с севера на Эльбрус заходил?
– С севера не получилось. Это как раз в 15-м. Тогда дошёл только до скал Ленца. А в 2016-м сделал восхождение с юга на Западный Эльбрус. Если считать Калапатар, у меня пока две вершины.
– А-а-а… у меня тоже т-т-т-тогда две, – пояснил Стас, – с-с-с Ки… Килиманджаро.
– Килиманджаро… – Дмитрий снова почесал заросшую щеку. – А ты чего до Эльбруса не дошел?
– А я в-в-в-выше чч-ч-четырёх с-с-с половиной, вообще н-н-не могу.
– Ага, – возмутился я, – они тут двое десять дней мыкались по горам, как олени, всегда впереди, всегда впереди, с Намгелем, а теперь оказывается, у них тоже горняшка была?
– А ты думал у тебя у одного? – хохотнул Дима. – Ага, конечно…
– Но вы же такие бодрые всё время. Ладно. Вот чего вам больше всего запомнилось в этой нашей одиссеи?
Димка снова пожал плечами:
– От людей я ожидал только позитивного, это и получил. А вообще, до меня пока ещё не дошло всё то, что я видел. До сих пор в шоке…
Стас интенсивно кивал, видимо, категорически соглашался.
– Та мощь, та сила, красота… Там, возле Эвереста. Я просто до сих пор не могу это передать словами.
– Тоха сегодня утром сказал, вот бы в нашем сегодняшнем состоянии оказаться ТАМ ещё раз. Почувствовать ЭТО.
– Да-да-да! Ещё раз! Но просто там такие условия, что…
– …что т-т-тогда т-т-там почувствовать было очень т-т-трудно…
– Да! – коротко кивнул Дима. – Всё верно! Было не до этого. До хрена всякого лезло в голову: «Зачем оно тебе нужно? Для чего тебе?» Такая, наверное, человеческая натура.
Объявили 32-й рейс. Опять не наш…
Только спустя почти три часа, выкрикнули наш.
В Катманду мы прилетели после дождя. Нас встретили и отвезли в Yak&Yeti.
Мы стояли в фойе пятизвездочного отеля, грязные, потные, взлохмаченные и нам хотелось фанфаров и цветов, аплодисментов и слов приветствия, но у отеля была своя жизнь: номера после двух и только на одни сутки – а улетать нам завтра вечером, то есть почти полдня придётся болтаться неприкаянными. Попытавшись покусаться с представителями «7 вершин» и, не добившись результата (интересно чего мы хотели?), мы отправились на завтрак в «наше» кафе под открытым небом. Рамиль по дороге возмущался: «Давайте найдём Абрамова и всё ему расскажем!» Президент «7 вершин» действительно присутствовал там, он готовил транспортировку грузов и людей в базовый лагерь Эвереста с тибетской стороны, и было ему совсем не до чего. Они уходили в небо…
***
…стоя через сутки на рассвете на берегу Персидского залива, тёплого солёного залива, и глядя на пламенеющий восток, я перебирал в голове все события прошедших четырнадцати дней, и благодарил Господа.
За Гималаи. За то, что мне выпала возможность их посмотреть.
За погоду. Дуло, но ведь не сдуло же. И Эверест увидели.
За команду. Народ хороший, и помогал нам замечательный человек, Вовка Котляр.
За…
– Валерий Павлович, вы что ли молитесь?
Рамиль прискакал, радостный, довольный, с влажными пятнами на майке, буквально минут пять назад выбрался из воды, да, и то только потому, что пора возвращаться в аэропорт. Была бы его воля, он вообще бы не вылезал из воды. Мальчишка. Хороший, замечательный мальчишка…
– Ты лучше скажи мне, Рамиль – я тут ко всем пристаю – ты-то чего туда попёрся? Мы-то понятно. Мы тут все странные. Но я в свои двадцать шесть на полевые работы попал потому, просто деваться было некуда. Было бы всё нормально, я бы хер туда пошёл. А ты? Ты же молодой. Девочки. Погулять. На фига?
– В горы тянет.
– На фига?!
– Гималаи же! Хотел посмотреть хоть разок в жизни на большие горы. Опять же интересно было зайти на высоту, на которую никогда не поднимался.
Я молча смотрел на него.
– Нет! Я понимаю, это не очень великое действо, – продолжил он, – на пять с половиной тысяч подняться. Многие и на больше…
– Не многие на больше… В процентном соотношении, кто вообще это сделал, получится очень и очень не многие. То, что ты сделал, это круто. А дальше?
Рамиль повернулся в сторону залива и некоторое время молчал.
– Дальше? Дальше, конечно, есть планы. Хочу взойти на пик Ленина. Не в этом, нет. В следующем, может быть, году. Но рано или поздно я дойду до него. Мне это интересно.
– На него три недели надо потратить. Ты это знаешь? Семитысячники с подлётами и отлётами всегда три недели.
– А я готов. Или подготовлюсь. В общем, когда встанет вопрос делать или не делать, ни время, ни деньги не будут особо значить.
Деньги там небольшие. Я же тоже думал про Ленина. Но – страшно! Ох, как страшно. Десантники-то мои, с кем ходил на Эльбрус, в 2015 не дошли. А они мне очкарику и ботанику не чета.
Вот, если б с Вовкой…
(«Горы зовут, и я должен идти!» © Джон Мьюр )
