Большой Сапог, похоже, вляпался
Италия. Капитализм сделал эволюционный скачок от постепенного загнивания к полному разложению. Злые языки поговаривают, будто период полураспада здешней экономики – год-два, а долгосрочный кредитный рейтинг S&P неумолимо стремится к D.
Госдолг Великого Сапога превысил 120% ВВП. Уже ни один стареющий гондольер Джузеппе в Венеции не уверен в своем будущем. Сейчас он вяло взмахнет веслом, поминая лихом Madre di Dio, всех святых и не очень – и за жалких 150 евро повезет очередную порцию ротозеев по благовонным каналам.
Да что там люди! Природа и та чует неладное! В стране пиццы Маргариты Михайловны не спеют помидоры! Напрочь. Ни одного спелого помидора. Огурцов просто нет – вымерли. Из меню они перекочевали в Красную книгу. Редкий огурчик можно встретить засохшим (метод естественной мумификации) и затерянным на немытой кухне в прибрежном общепите. Зато ананасы родят на славу. Жри не хочу! Такое впечатление, будто природа корчит хорошую мину при плохой игре – как папка Берлускони.
Итальянский парфюм
Но вернемся к точке общепита с мощами ископаемого огурца. Я, конечно, все понимаю: да, загнивает капитализм и запаха распада не избежать, но чтоб в ресторане (это там, где по идее едят) воняло помойником и мертвечиной! Можно сказки писать: «Повеет из-под правого вентилятора – Помойный Дух восстанет. Повеет из-под левого – это чудо-юдо рыба-кит ласты склеила». Перебить этот запах не под силу ни раскуренной сигаре, ни небритой подмышке гондольера Джузеппе. Сидишь и уклоняешься от порывов смрада из-под вентилятора в такт играющей попсе – заодно и потанцевал.
На самом деле к этим запахам очень быстро привыкаешь — курорт же. По-настоящему веселит совсем другое.
Наступает вечер. Палящее светило прячется в свою норку и на город спускается удушающий, липкий и потный вечер. Он пахнет пиццей, пивом и рыбой, преимущественно мертвой. Гуманно и вкусно умертвлять рыбу тут научились давно, а потому случаи умертвления людей посредством этой самой умертвленной рыбы, если и возникают, то только из-за злостного переедания.
Есть и другие запахи. Например, канализация. Рим хоть и был пионером канализации на заре нашей эры, но, видимо, в ногу с прогрессом шагать в этом деле не стал. Вопреки расхожему мнению Венеция воняет не более остальных итальянских городишек.
Кнопка слива и таинство стока, конечно, известны здешним мастерам, но это искусство дается им хуже живописи, кулинарии и виноделия. Пусть пахнет. И оно таки пахнет – на каждой улочке, в каждом переулочке. Порой нет-нет, да и донесет шаловливый ветерок характерный душок из сточной канавы до благородной публики в дорогой ресторации.
Есть и смрадные попрошайки, отродясь не знавшие мыла, и туристы с устойчивым перегаром. Да что там туристы! Сами здешние аборигены порой умудряются так низко скатиться вниз по социальной лестнице, что единственным смыслом их жизни становится движение. Постоянное движение от одного питейного заведения к другому, не пропуская ни одной конуры, где можно пропустить по стакашке-рюмашке. И они тоже пахнут, по-своему незабываемо пахнут.
Великолепный Я
И вот появляюсь я – красавец-мужчина в самом расцвете сил, с большой… Нет, с очень большой и толстой сигарой. Мой любимый размер – king—size XXL (растоптанный). К слову о запахах – банальное D&G.
Представление начинается, стоит мне только облизать еще даже не зажженную сигару. Редкие прохожие-ценители уважительно хоть и с нескрываемой завистью кивают, нервно покусывая свои трубки. А встречные дамы теряют дар речи, память, а также стыд, совесть и чувство собственного достоинства – на подсознательном уровне они уже догадываются, что вся их предыдущая половая жизнь была не более чем менопаузой. Да, курить сигары я люблю. А в любви для меня главное – сам процесс. И, похоже, понимающие женщины видят это невооруженным взглядом.
Заканчивая главу «Все о себе, да о себе» отмечу лишь, что внешность – она ведь чертовски обманчива. Несмотря на внешний лоск, изысканные манеры и воспитание в лучших традициях благородного рыцарства где-то в глубине души я – тот еще мерзавец. И в приличные заведения хожу отнюдь не только для того, чтобы в удовольствие выпить и покурить. Моя истинная цель – поглумиться над такими человеческими пороками, как глупость, безвкусие и позорные понты. Вот и здесь, на Священной Римской земле, не удержался.
Кислородное ханжество
Сейчас поделюсь одним из своих излюбленных приемов. Я — выше описанный красавец в самом расцвете сил, со своей большой и толстой сигарой — захожу в прибрежную ресторацию, располагаюсь поудобнее, достаю паяльную лампу для пыток шпионов, спецагентуры и прочих должников… Закуриваю.
Дешевый «Pont»
Десять секунд, двадцать… Первый выдох, второй… Пошла первая минута, вторая… Пара мажорных русских девиц неопределенной наружности (читать: «никаких») жалуются официанту и просят пересесть за другой столик. Особенно подчеркну: они обсуждают неудачный шопинг на выразительном матерном русском, при этом без устали курят какую-то пыль бразильских дорог с примесью тяжелых металлов. Не опускаясь до антирекламы, назовем их сигаретами «Роnt».
Естественно, девственно чистый дым моей сигары не дает дышать их напудренным носам. Они громко возмущаются, мол, как вообще такое пристойное заведение позволяет курить здесь сигары! Сигареты-то ведь куда лучше, чище, экологичнее, полезнее для здоровья и вообще… А, может, секрет в том, что от них еще и грудь растет?
Дежавю́ какое-то. Не родных ли сестер этих двух див из Южного Бутова (судя по акценту и лексическому запасу) я когда-то встречал в одном из московских ресторанов? Уверен, вы тоже с ними нередко сталкиваетесь.
Терпеливые Herr-ы
А вот и новые жертвы подошли — трое немецких Herr-ов неопределенной наружности с юным двор-терьером.
Я затягиваюсь, предупреждая: «Achtung, товарищи! Здесь курят сигары! Не нравится – выбирайте другой столик!» Но нет. Они будут молча колоться, продолжать жевать кактус и дышать дымом. Пардон, уважаемые Herr-ы, я же предупреждал, что здесь курят.
Делают заказ. Принюхиваются. Терпят. Ерзают на сидениях. Снова терпят. Вот уже официант в сандалиях Гермеса мчится с пивом. Отпивают и снова терпят и ерзают. Все! Сдались, как в 1945-м капитулируют! Отступают за соседний столик. А ведь предупреждал же….
И только собачка с радостью и плохо скрываемым удовольствием охотится на мой вкуснейший дым, жадно глотая его небольшой охотничьей терьерской пастью. Собака – вот лучший друг курящего человека!
«Сигара – воняет» (оксюморон из народа)
И снова здрасьте! Зашли две обветшавшие отечественные крупногабаритные мадемуазели. Естественно, им тоже совсем не нравятся мои сигары и дым. Это надо громко обсудить с подругой. Здесь ведь Италия — типа, по-русски никто не понимает (не важен даже тот факт, что слово «сигара» звучит одинаково на большинстве языков мира). Конечно, переставать курить я и не думал. И дело совсем не в том, что одна моя сигара втрое дороже всего их комплексного обеда, я просто хамства не люблю. В какой-то момент они установили, что я неплохо владею русским и наверняка мог слышать все их возмущения. Более дерзкая и курящая дама пытается организовать наш ответ Чемберлену – закуривает тонкую, зловонную сигаретину. Ответ не удался. Я как раз почти расправился с салатиком и собираюсь в удовольствие попыхтеть на назойливых болтушек. Дерзкая не может признать своего поражения:
– Молодой человек, Вы бы не могли затушить сигару, пока едите. Вы все равно не курите, а нам тут воняет, – она поморщила нос и без того морщинистый на зависть всем шарпеям.
Истинный ценитель поймет на какую грубость в данный момент нарвалась эта помятая жизнью синьора…
И снова моя врожденная вежливость не позволяет мне опуститься до сравнительного анализа содержимого моей сигары и ее сигареты. Мои благородные рыцарские манеры не разрешают обратить ее внимание на то, что от их канализации здесь несет куда хуже, чем от моей сигары. А здравый смысл подсказывает: не стоит тратить силы – мракобесие непобедимо.
Заза Непаридзе,
вице-президент МСК
