Джимми Нг – одна из самых значимых личностей сигарного мира и самая значимая в его азиатской части. У него сигарный магазин и лаунж в Сингапуре. Мы – делегация Российского сигарного союза – обошли все сигарные лаунжи этого города-государства, но только у Джимми почувствовали себя сигарно: здесь все было комфортно, кроме, пожалуй, одного – кондиционера, который, казалось, мог давать только одну температуру – плюс семь градусов, как холодильник «Минск», но таковы все кондиционеры Сингапура.
Самое главное о Джимми. Первое. Он китаец. Китайцы здесь, в Азии, заправляют не только в своем полуторамиллиардном Китае, но и в 300-миллионной Индонезии, и в 30-миллионнной Малайзии, в 5-миллионном Сингапуре. Особо разговоров о китайском засилии (как у нас, на Дальнем Востоке) я не слышал, хотя, думаю, кому-то здесь это может не нравиться, но зачем ворчать, если у китайцев получается лучше, чем у других? Вот японцев реально не любят. Так нам говорили в Индонезии – они пять лет наводили свои порядки во время Второй мировой войны, и столько наворотили, сколько за 350 лет своего колониального владычества не смогли голландцы.
Второе. Он перфекционист: все, что делает Джимми, должно быть на лучшем уровне – на том, на каком только возможно. У него огромная – на несколько миллионов долларов – коллекция сигар, и среди всех этих сигар нет ни одной плохой. Столь же велика винная (в т.ч. виски) коллекция, и это алкоголь – самый-самый.
Третье. Он коммерсант до мозга костей, но лишенный самой отвратительной черты торговцев – жадности и скаредности. Мы пьем у него великолепное вино и потрясающий виски (я-то, как обычно, чай, но в нашей делегации были истинные знатоки того, что погорячее), курим лучшие его сигары – например, Corona выпуска 1936 (!) года от Henry Clay – легендарную марку Редьярда Киплинга (особенную остроту этому курению придавало то, что сам Киплинг курил их здесь же), а когда достаем портмоне, то Джимми категорически отказывается.
А теперь слово самому Джимми.
— Сигары – очень специфический бизнес. Это не просто – купил и продал. Можно купить и не продать. Потому что сигары – это бизнес на культуре.
— То есть нельзя предложить просто сигару?
— Можно, но тогда у тебя будет пять покупателей. Ну, десять. И значит, вскоре не станет бизнеса. К сигаре нужно предложить место, где хорошая мебель, где картины, где алкоголь, где я (смеется). Самое главное – к сигаре нужно приложить удовольствие от ее выкуривания.
— А сама сигара не удовольствие?
— Это партитура. Дальше нужен оркестр. То есть я.
— И много у тебя слушателей?
— Знаешь, к каким выводам я пришел за свои 18 бизнес-лет? Не удивляйся – у сигар не может быть много последователей. Сигара не для всех.
— Так сколько их у тебя?
— Около двухсот. Это и Сингапур, и другие страны – Китай, Индонезия, Малайзия, Индия. Ко мне приезжают выкурить сигару. Не купить, а именно выкурить.
— Но только ту, которую купят у тебя?
— Им и в голову не придет что-то иное – они едут ко мне и они знают, что я знаю, что они любят, чем я их могу удивить, о чем с ними поболтать. Именно поэтому я всегда здесь, в своем лаунже.
— Я давно хотел с тобой познакомиться – после того, как Ольга Михайлова на Сигарном портале опубликовала рассказ о тебе. Планируя поездку в Индонезию и Сингапур, я попросил Ольгу написать тебе. И ты ответил, что тебя не будет в эти дня в Сингапуре, но нас здесь будут ждать. Открыв дверь лаунжа, я увидел тебя…
— Я действительно должен был быть в Китае. Но хочешь скажу тебе правду? Я подумал – поездку в Китай я могу перенести. И тогда я покажу тебе сигарный Сингапур, свою коллекцию – покажу человеку из России то, что доставляет мне радость жизни. Поделюсь этим с тобой и с твоей страной. Понимаешь, что я хочу сказать? Понимаешь, как это важно для меня, если я занимаюсь не просто торговлей сигарами? И я решил вас встретить лично.
— Спасибо, ты много этим сделал для нас!
— И для себя тоже. Вам спасибо!
— Сколько лет ты в сигарном… в сигарной культуре? Хотел сказать – бизнесе.
— Первую сигару выкурил в 1986 году. Но профессионально занялся сигарами в 1995-96-м. Только тогда, когда понял, что продавать нужно не сигары. Ну, об этом я тебе уже сказал.
— На чьи деньги ты стартовал?
— Только на свои. Это мой принцип. Наверное, это несовременно. Банк дает деньги, когда светит солнце. Но заберет сразу, как только пойдет дождь.
— Что главное в твоем бизнесе-культуре ты сказал. А что самое важное в твоем бизнесе-бизнесе?
— Из меня плохой бизнес-консультант. Это у моего сына Брайяна надо спросить – он учится финансам, экономике в Ирландии. Умирающая профессия – их так много теперь! По крайней мере, здесь, в Сингапуре. Я практик. И главное, на мой взгляд, – вовремя платить. Самое главное! И еще – нужно брать лучшее, что есть на рынке. Как только я узнаю, что выходит что-то редкое, сразу покупаю. Здесь надо действовать не быстро, а мгновенно, потому что хорошего всегда меньше, чем желающих. Сильно меньше. Все это создает в сумме мой авторитет, мое имя, которое само по себе начинает чего-то стоить.
— Сколько стоит имя Jimmy Ng?
— Цену не я определяю. Например, есть виски Jimmy, часы Jimmy (смотрит на свои часы).
— Дорогие?
— 900 тысяч швейцарский франков. Их всего восемь в мире. Все проданы.
— Какая у тебя наценка на сигары?
— (после паузы) Извини, что вопросом на вопросом, а какая у вас, в России?
— У нас их несколько – наценка импортера и наценка продавца. К цене сигары это, как минимум, еще одна цена. Иногда больше.
— Хочу в Россию! Я в одном лице – и импортер, и продавец. Но я не могу прибавить много к цене сигары. Во-первых, потому что все мои друзья – люди мира, они знают цены в других странах, они знают, чего стоит та сигара, которую они хотят выкурить у меня. Или то вино, которое они хотят выпить в моем лаунже. А тому, кто знает, что сигара – это дорого, ее за очень дорого не продашь.
— А во-вторых?
— Во-вторых, это акцизная политика. У нас три товара облагаются самой высокой ввозной пошлиной – машины, алкоголь и сигары. Двумя из них торгую я.
— У нас тоже налоговые платежи не слабые…
— Это значит только одно – все политики во всех странах одинаковы.
— А ты не думал пойти в политику, избраться в сингапурский парламент?
— Политика в Сингапуре – это искусство целовать жопу. Как-то не хочется после сигар… И еще. Политик должен успеть ответить на телефон до третьего звонка. Не важно, где он – в туалете, с девушкой.
— А ты на какой звонок снимаешь трубку?
— (смеется) На первый! Но на моем телефоне есть кнопка, если я ее нажимаю, то могу принимать звонки только от менеджера, жены и сына.
— Хорошая последовательность…
— (смеется) Наверное, так и есть – дело на первом месте. Я всегда в лаунже – пока здесь есть хотя бы один человек. Ложусь спать в пять утра, встаю в 9-10. Каждый день ходьба, по восемь километров, три раза в неделю – йога по часу.
— Не представляю, что будет с тобой, когда тебе придется расстаться со своим сигарным бизнесом? Настанет же время, когда придется уходить на покой. Ты, наверное, не сможешь этого сделать…
— Мне 56 лет. Я уже думаю об этом.
— И что думаешь?
— Думаю так. Через девять лет сын Брайян сможет стать владельцем бизнеса и продолжить дело.
— Как Брайян относится к сигарам?
— (после паузы) Он не курит. И сигары тоже.
— В таком случае – владельцем, наверное, да, но продолжить твое дело… Как-то это не стыкуется с твоей же собственной бизнес-философией.
— (после паузы) Я думаю над этим. Если сын не сможет, не захочет, то я передам бизнес тем, кто сейчас работает со мной.
— Продашь своему персоналу?
— (без паузы) Нет. Передам – подарю. Это трудно объяснить. Мы одна семья – вместе создавали, вместе жили всем этим.
— Загадочная китайская душа… Давай о сигарах – назови, пожалуйста, свою пятерку самых-самых.
— Cohiba 1966, Trinidad (увы, не записал витолу), Partagas Lusitania, Juan Lopes № 2, Romeo y Julieta Wild Churchill.
— В твоем магазине и лаунже, кажется, в основном гаваны?
— Только гаваны. 99 процентов. Я же тебе сказал – я торгую не сигарами, а культурой. Качественная культура может быть только с самыми качественными сигарами. Это в свою очередь определит качество аудитории.
— Но качество кубы очень неровно. Вчера мы были еще в одном сигарном лаунже Сингапура. Из трех сигар одна не курилась вообще, ее пришлось выбросить, одна плохо тянулась. Из трех!
— Я скажу тебе так: я могу выбирать.
— Почему же тогда у тебя не Casa del Habano?
— С 1999 по 2003 это и была Casa del Habano. Но мне пришлось отказаться от франшизы. Не из-за денег. Только за одну аренду я плачу 50 тысяч долларов в месяц. Стоимость франшизы невелика. У кубинцев очень жесткие требования: в Casa del Habano должны продаваться только кубинские сигары, кубинский кофе и кубинский ром. Это хорошо в Латинской Америке, возможно в Европе, в России. Но здесь пьют в основном чай, не кофе. Здесь мало кто предпочитает ром, чаще вина, шампанское, виски. Я был вынужден отказаться от бренда Casa del Habano, сохранив кубинский ассортимент.
— С Кубой при этом не испортил отношения?
— Глобально нет. Недопонимания бывают у всех. Но на Кубе меня знают и ценят. Не только как человека, который продает много кубинских сигар. Я вхожу в узкую группу людей, кто первым прокуривает кубинские новинки.
— Есть ли у тебя мечты, которые тебе пока не удалось реализовать?
— Есть. Хочу посмотреть Россию.
Мы, разумеется, пригласили Джимми Нг в Россию – может быть, он приедет на наше Центральное сигарное событие, запланированное на 17 ноября. «А будет ли снег? – спросил Джимми. – Снег и сигара – это очень загадочно».
Андрей Лоскутов
