Траспарентность, о которой говорят у нас, в Грузии воплощена в жизнь: госслужащие работают в буквальном смысле слова на виду у граждан. «Все это сделал Миша, — говорили нам грузинские друзья. И после паузы: – Он хорошо начал, но плохо кончил. Очень плохо». Его здесь не любят, с благодарностью говорят о том, что Саакашвили сделал для Тбилиси, но презирают за войну с Россией (события в Цхинвали 2008 года) и за то, что он – так сказал один наш собеседник – «отнимал честь у грузина, а честь у грузина это самое главное». В это можно поверить, даже не зная хорошо Грузию: только встаешь на грузинскую землю, сразу видишь, как сильно отличаются здесь люди. Степенные, гордые, словно перед тобой не официант, или таксист, или консьерж отеля, а царь. Не спрашивайте у грузина о его корнях, — каждый ответит, что в роду есть грузинский князь. Это не правда и правда одновременно: они так себя действительно ощущают. Только Гоча Хатиашвили, владелец двух сигарных магазинов, – честно сказал, что он из крестьян, но – Гоча распрямил спину – «мои предки всегда были свободными, у них никогда не было, как по-русски будет «ботоно»? – никогда не было господина».
Грузинская царственность настолько ярка, что сначала видишь эту гордую осанку головы и только потом – большие носы мужчин. А затем уже слышишь грузинскую речь, похожую на горную речку на перекатах. А чуть позже, когда знакомишься, — звучит музыка волшебных имен: Гоча, Гиги, Деметре, Тенго, Лаша, Нино, Хатиа…
Гоча, обожающий старый Тбилиси, селит меня в отеле на горе в старой части города – маленький Убран отель-бутик, здесь можно курить на крыше и смотреть на город. Утром раздается звонок: «Ты уже проснулся? Выходи на крышу, начнем день с сигары», — это Гоча. Мы курим и смотрим на простирающийся внизу город.
Гоча говорит: здесь всем хорошо, у нас рядом грузинская церковь, армянский собор, католический храм, синагога, мечеть.
У Гоча Хатиашвили два магазина. Один – Сигарный дом — торгует преимущественно гаванами. Этот магазин благословила Лурдес де ля Новаль, коммерческий директор «Топ сигарс корпорейшен». Магазин ей понравился – не исключено, напомнил чем-то Гавану: маленькая улочка, старая лавка, старые платаны. Второй – Davidoff. Он больше раза в четыре и также в центре, в доме, где прежде жили известные в Грузии партийные руководители, ученые, писатели. Так же у входа старые платаны. Это – флагманский магазин Davidoff. Его создание благословил Бора Булади, вице-президент Davidoff по Восточной Европе. В магазине лаунж, на стенах большие фотографии Зино, д-ра Шнайдера, создателя мировой империи «Davidoff». «Это не специально к приезду господина Булади мы сделали фотографии, они с самого открытия магазина», — отмечает Гоча.
В общем, в сигарном Тбилиси все так, как во всем остальном Тбилиси: кубинский магазин понравился кубинской компании, магазин Davidoff – компании Davidoff (Oettinger group). Они сами выбрали себе «якорные» точки.
В Тбилиси каждый находит то, что ему нравится.
Гоча в прошлом — известный футболист, играл за сборную республики. До автомобильной аварии. Старший сын Георгий также профессионально играл в футбол – до травмы (второй сын Лаша, не поверите, — футболист. Грузины – упорные люди). Георгий – главный помощник отца. Он и его дядя — Гия ведут «объекты»: так здесь называют точки, где продаются сигары: магазины, рестораны, отели, киоски «Почта Грузии». Гия и Георгий следят за ассортиментом, за влажностью в хьюмидорах. «У нас примерно 150 объектов», — говорит Георгий.
Партнер Гоча Хатиашвили – Сергей Мушлян, человек, с которым я переписывался лет восемь, а встретился только сейчас. Сергей долго работал в советском торгпредстве на Кубе, прекрасно знает испанский, Кубу и многих ее руководителей – как сигарной отрасли, так и кубинского государства. Гоча говорит про него — «Это наша легенда». Сергей Мушлян увлекающийся рассказчик и куряка – курит одну за одной сигареты, а потом, когда останется один, — сигару. «Я люблю курить ее в тишине».
Эту фразу Сергея Мушляна я оценил не сразу. Тишина в Тбилиси – это, кажется, что-то уникальное.
Я приехал в Тбилиси, чтобы провести Davidoff–evening и представить свою книгу «Зино Давидофф». В лаунже Davidoff на этот вечер не было ни одного свободного места («Нам пришлось многим отказать», — сказал Георгий Хатиашвили). И вот тут я оценил фразу Сергея Мушляна. Представьте картину: одновременно говорят все сразу. Поначалу мне это показалось похожим на чеховскую пьесу: там также все говорят одновременно, но каждый про свое («Если б вы знали, с какой очаровательной женщиной я познакомился в Ялте!» «А давеча вы были правы: осетрина-то с душком!»). Но нет, у Чехова все вместе, однако каждый про свое личное. А здесь все вместе про общее, при этом слыша то, что говорят другие. Наверное написанное выглядит неправдоподобно, но найдите в интернете «грузинское многоголосие» и послушайте: это не первый-второй голос, а первый-второй-третий-четвертый-…двадцатый». И все слаженно. Так и называется – грузинское многоголосие. Не знаю, есть ли какие-то еще многоголосия в мире, но русского нет точно.
Говорят, что в Грузии есть все. Наверное, так. По крайней мере здесь мне подарили сигару Давидофф конца 60-х годов. Предположительно 1969 года – именно тогда делегация грузинского правительства побывала на Кубе, и Фидель Кастро подарил ее членам, в том числе и министру продовольствия, сигары Cohiba. Внук того министра – Леван, передал две сигары Гоча, а Гоча одну из них – мне, для музея Российского сигарного союза. Согласитесь, это странно – самая старая, почти 50-летняя Cohiba, находящаяся на территории бывшего СССР, — оказывается здесь, в Грузии.
Многие мои собеседники говорили: Грузия маленькая, Тбилиси маленький, здесь нельзя делать ошибки – один раз обманешь, все узнают. Я неожиданно убедился, что все здесь знают всех. Бармен Сергей – он работает в бутике Davidoff – стал рассказывать про москвича Гию, который, приезжая в Тбилиси, заходит к ним покурить сигару. Гия – это наш Гия Дугин! А второй пример еще круче. Мы сидим с Гоча в его сигарном лаунже, курим, и я говорю, что давно мечтал познакомиться с выдающимся грузином – Григолом Вашадзе, в недавнем прошлом министром иностранных дел Грузии, он большой любитель сигар, предпочитает Bolivar. Пока я рассказывал Гоча о Григоле, Гоча набирал что-то на телефоне, потом сказал в него по-грузински и передал трубку мне – «Это Григол». Вечером Григол был на Davidoff-evening — умно вставлял свои реплики и даже небольшие рассказы про то, как познакомился в Женеве с Зино Давидофф («Каждый раз, когда Зино видел меня, он восклицал – тебя опять выпустили из коммунистических застенков?!»).
Те, кто не смог прийти на Davidoff-evening, появились в лаунже на следующий день. Например, Станислав Жданов, руководитель самой авторитетной грузинской теле-радиокомпании Ивери (он родственник того самого Андрея Жданова, несостоявшегося наследника Сталина). И я опять обратил внимание на грузинскую стать русского Жданова, живущего в Тбилиси. Наверное, она не связана с грузинской кровью, а с чем-то, что есть в грузинской земле, грузинском воздухе, может быть, в грузинском языке. Бармену Сергею, который царственно обслуживал нас на вечере, я, плененный его статью, надписал книгу «Зино Давидофф» — настоящему грузину. Оказалось, что он армянин, но — грузинский.
На вечере мы курили Davidoff Winston Churchill формат Churchill. Сигара мне показалась также по-особенному значительной. Грузия, как увеличительное стекло, можем всему придавать особые объемы.
В конце вечере подали большой торт с фирменным логотипом Davidoff. Торт, как пояснил Гоча Хатиашвили, изготовлен по грузинской технологии – его внутренняя начинка заморожена, чтобы, оттаивая, давать в жару прохладу.
Грузинский торт Davidoff оказался очень вкусным. Мне досталась его самая русская часть – кусок с буквами «ff».
Андрей Лоскутов,
президент Российского сигарного союза,
Тбилиси-Москва
