Настоящая победа

События

Это имя прочно забыто – Николай Шпанов. В 30-40-е годы – известный писатель, сочинял про диверсантов, шпионов – врагов, которым никогда не победить могучий Союз. «Заговорщики», «Поджигатели», «Война невидимок»…

Самая неизвестная, пожалуй, - «Первый удар. Повесть о будущей войне». Она лежит перед мной – в потрепанной обложке, издания 1939 года. Случайно обнаружил ее на полке букотдела «Дома книги».

           Это имя прочно забыто – Николай Шпанов. В 30-40-е годы – известный писатель, сочинял про диверсантов, шпионов – врагов, которым никогда не победить могучий Союз. «Заговорщики», «Поджигатели», «Война невидимок»…

           Самая неизвестная, пожалуй, — «Первый удар. Повесть о будущей войне». Она лежит перед мной – в потрепанной обложке, издания 1939 года. Случайно обнаружил ее на полке букотдела «Дома книги».

           Начал листать и не смог оторваться. Это рассказ о том, как начнется и как закончится война с Германией.

           Разумеется, войну развяжут фашисты. Это произойдет летом, только не в июне, а в августе. Они нападут неожиданно. Вся подготовка к атаке на СССР будет вестись в большой тайне.

           В ночь с 14-го на 15-е <августа> вся сеть автострад Германии была закрыта для частного движения. Лишь особо пронырливым корреспондентам иностранных газет удалось установить,

то по автострадам движутся непрерывные колонны автомобилей с войсками.
           С утра 15-го были приостановлены все полеты иностранных и частных самолетов над территорией Третьей империи <Германии>. В местах скрещения железных дорог с автострадами шторы на окнах вагонов спускались охраной СА (штурмовые отряды нацистской партии — прим. автора), не покидавшей поездов. Билеты продавались лишь до определенных пунктов. Выход из вагонов на промежуточных станциях был воспрещен. Двери вагонов держались на запоре.
           Опытный глаз мог уловить причины этих строгостей: по железным дорогам
двигались воинские составы. Узловые станции были забиты эшелонами.

           Многое угадано: время нападения (лето), кто развяжет войну и даже – направления удара.

           Но советские воины ждут этого удара. Они полны решимости. И прежде всего – летчики. Они сделают всю войну!

           В тот же миг, когда фашисты посмеют нас тронуть, Красная армия перейдет границы вражеской страны. Наша война будет самой справедливой из всех войн, какие знает человечество. Большевики — не пацифисты. Мы — активные оборонцы. Наша оборона — наступление. Красная армия ни единого часа не останется на рубежах, она не станет топтаться на месте, а стальной лавиной ринется на территорию поджигателей войны. С того момента, как враг попытается нарушить наши границы, для нас перестанут существовать границы его страны. И первыми среди первых будут советские летчики!

           Всё пронизано твердой уверенностью. Не только уверенностью в победе, но и в том, что советская правда утвердится во всей Европе. Но для того чтобы она утвердилась, — нужна драка. «Без драки Европу не привести в порядок». И сказав это, молодой лейтенант-большевик добавляет: «Отдам жизнь для того, чтобы все встало на место». Его старший товарищ, майор, с этим не согласен. В настоящей литературе должен быть конфликт. Есть он и здесь. Потрогав орден, майор говорит: «Ты скажи, разве я не имею права жить уже потому, что защищаю самое необыкновенное, самое удивительное, самое прекрасное, что когда-либо знала история — СССР. Мне хочется жить, уже от одной гордости можно пожелать бессмертия, а ты — умереть! Подумай о своем народе, какого сына родила твоя земля».

           Такие вот конфликты – между хорошим и очень хорошим.

           Процитированный спор идет перед самым боем. Боем неожиданным — фашисты вторгаются на территорию СССР. Мы знаем, как это было на самом деле, – в первые часы СССР лишился почти всего военно-воздушного флота, почти всех танков, сотен тысяч солдат. Лишь один из военных руководителей высшего звена отдал приказ о мобилизации вверенных ему частей. Остальные ждали решения Сталина. Молотов, получив от посла Германии меморандум, спросил – «Это что, объявление войны?». Шуленбург развёл руками. «Чем мы это заслужили?!» — горько воскликнул Молотов.
          
           Растерянность на самом верху, неразбериха и хаос на земле – в войсках, в городах и деревнях, через которые покатилась война. Люди были не готовы. Ведь они пели песни «Если завтра война», смотрели кино с тем же названием, читали «Первый удар. Повесть о будущей войне». И в песнях, и в книгах, и в кино все было по-другому.

           В «Первом ударе» трогательно описываются первые минуты нападения фашистов. Нет никакой паники, каждый профессионально и опытно делает свое дело. Даже политработники при деле:

           Политработники под руководством комиссаров частей обходили машины. Они заглядывали в полетные аптечки — все ли на месте? Есть ли предписанные наставлением медикаменты и

перевязочные средства? Заготовлены ли препараты против обмораживания? Они, не стесняясь, открывали личные чемоданчики летчиков, штурманов, радистов. Туда, где не хватало шоколада, они совали плитки «Кола». Незаполненные термосы отправлялись на кухню для заливки кипящим какао. Не отрывая людей от работы, они совали им в карманы лимоны, попутно, как бы невзначай, проверяя, надето ли теплое белье, не потерял ли кто-нибудь в спешке перчатки, исправны ли кислородные маски.

           В книге фашисты на территории России не задержались. Их пребывание ограничилось не тремя годами, а лишь 30 минутами.

           В 17 час. первые германские самолеты перелетели границу СССР.
           В 17 час. 01 мин. начался воздушный бой.
           В 17 час. 30 мин. последний неприятельский самолет первой волны покинул пределы Союза.
           В 17 час. 34 мин. советские истребители прорвали охранение противника и вошли в его расположение. Подавив авиацию ПВО, они провели в пределы противника соединения легких бомбардировщиков и штурмовиков, предназначенные для уничтожения аэродромов сосредоточения германской авиации юго-западного фронта.

           Красная армия наступает – через Польшу на Германию. В Польше простые солдаты саботируют приказы своих офицеров – они не хотят воевать с такими же, как они, солдатами из рабочих. В Германии начинаются забастовки. Простые немцы, узнав, что их город сейчас будут бомбить, ликуют:

           — Говорят, большевики прорвались к нам…
           — Дай-то бог!
           — Бог здесь ни при чем.
           — Не придирайся, я радуюсь, если только это правда.
           — Правда? Этого мало. На наше проклятое гнездо летят четыреста машин.
           — Говорят — шестьсот!
           — Может быть, тысяча?!
           — Во всяком случае, достаточно для того, чтобы пробить башку наци…
           — Рвать их в клочья!

           Но война есть война. В ней гибнуть не только плохие. Герои погибают геройски.

           — Прощай, Миша!
           — Да здравствует Сталин и великая Родина!

           Немцы начинаю понимать, что сделали что-то не то. Русская девушка берет в плен фашиста.

           Никаких документов при нем не оказалось. Погоны с мундира были сорваны. Немец попросил курить. Папирос ни у кого не было… Пленный <…> достал большой кожаный портсигар. «В

чем-то мы просчитались, здорово просчитались…» — пробормотал он про себя и откусил кончик сигары.

           А в Германии между тем началось восстание. Эта тема обсуждается офицерами Красной армии.

           — Что случилось?
           — В тылу противника большое восстание. Восстали рабочие военных заводов.
           — Вот молодцы!
           — По сообщению Нюрнбергской радиостанции, находящейся в руках восставших, они располагают большими запасами оружия, но германские власти уже двинули войска для подавления восстания.
           — Так надо же его поддержать!..
           — Задача возлагается на вашу эскадру.

           Как ни странно, почти все описанное Николаем Шпановым свершилось и в настоящей войне. Если оценивать войну только по результату. Так, как это сделал однажды Сталин. Он пригласил Джиласа на просмотр фильма. «Если завтра война» — фильм был довоенный, на военную тему. В этом фильме война ведется с применением ядовитых газов, а в тылу агрессоров-немцев вспыхивают восстания пролетариата. Джиласа потрясла фраза, которую Сталин сказал после просмотра: «Разница с тем, как это было на самом деле, небольшая: не было только ядовитых газов и не восстал немецкий пролетариат».

           Так и с этой книжкой. Итог совпадает – СССР победил, Европу «привели в порядок». Да, только длилась война не 30 минут, а почти четыре года. Погибло не два летчика, а 20 миллионов. И лимоны политруки вряд ли рассовывали по карманам своим подопечным. Остальное же все верно…

           Хорошим писателем быть трудно. Плохим тоже нелегко. Книжка «Первый удар. Повесть о будущей войне» вышла в июне 1939 года. А уже в сентябре 1939-го была запрещена – в августе СССР и Германия подписали пакт. И из врагов мы стали друзьями. Книжку изъяли. Но кто-то сохранил ее. И вот она выплыла в букотделе, спустя 65 лет после того, как закончилась та война. Настоящая война, в которой была настоящая победа, за которую пришлось заплатить настоящую, запредельную цену.


           Андрей Лоскутов,
           кандидат филологических наук

Оцените статью