Утром мне позвонили: сегодня день рождения Хемингуэя, надо обязательно отметить на сайте.
Почему-то все уверены, что Хемингуэй и сигары – неотделимы.
Наверное потому, что Эрнест Хемингуэй был настоящим мачо – мощный (рост 180 см, вес – под 100 кг), молчаливый, с красивой седой бородой. Кроме того, он любил охоту. А еще – маленьких хрупких женщин. И наконец, — был рисковый человек. И последнее – долго жил на Кубе.
Вся симптоматика подводит к тому, что такой человек должен любить сигару. Тот, кто любит сигару, — любит жизнь, охоту, женщин, опасности. Такой он и был. Сбежал из дома добровольцем на войну, но спустя три месяца австрийская мина нашпиговала его 237 осколками.
Мина остановила его военную карьеру. Но после этого ранения, выжив, он решает писать простую честную прозу. Именно такую, какой, на его взгляд, не хватало миру, больному войной.
Увы, в этой необычной, скупой, лапидарной прозе – он одинок, все время ищет кого-то и не может найти. В каком-то романе, кажется, в «По ком звонит колокол» — признает: «человек один не может». Но, меняя страны и континенты, жен, места жительства, — он продолжает оставаться один. Хочет и не может вырваться из этого круга. А может, боится это сделать – только в одиночестве он слышит те честные и простые слова, которые, ложась на бумагу, превращаются в книги-бестселлеры.
На Кубе рядом с особняком, подаренным ему Фиделем Кастро, строит двухэтажный дом, куда Хемингуэй поселяет кошек, которыми он окружил себя. Одна кошка – это кошка. А много кошек – это уже диагноз. Это вам каждый психиатр скажет.
В «Старике и море» старик несколько раз повторяет фразу: «мне не следовало уходить так далеко в море». Повторяет, но не поворачивает к берегу, а продолжает бороться с морем, со стаей акул, отбивая у них свою большую рыбу. Из последних сил возвращается на берег, привезя лишь остов огромной, необыкновенной по размерам рыбы – все, что удалось спасти.
В доме-музее Хемингуэя на Кубе я видел записные книжки писателя – в них не ровные, короткие наброски: ему уже не писалось, а то, что писалось, — не могло приблизиться к тому, что было написано прежде. От огромной рыбы остался один скелет. Он все больше и больше пьет, думает о смерти. Он больше не хочет плыть. И если бы не бдительные друзья, жена, то роковой выстрел прозвучал бы гораздо раньше, чем 21 июня 1961 года.
Старик умер. Но осталось море, в котором есть огромные рыбы. И остался мальчик, который хочет стать Стариком.
«Ложись, старик, я принесу тебе чистую рубаху. И чего-нибудь поесть, — сказал мальчик… Ты должен поскорее поправиться, потому что я еще многому должен у тебя научиться…»
Андрей Лоскутов
p.s. через год Хемингуэю будет 110 лет. И опять скажут: надо рассказать о нем, он любил сигары. Нет, сигары он не любил. Но жизнь идет по кругу, задавая одни и те же вопросы. А он сидит в углу легендарного бара La Floredita и туристы фотографируются с ним и с сигарой.
