Вадим Панов
БЕЗУПРЕЧНЫЙ
— Доброе утро, Алекс, — мягко прошептала Ника. — Доброе утро, Медвежонок. Уже десять, тебе пора вставать.
— Еще пару минут, — пробормотал Алекс, делая попытку укрыться одеялом с головой. — Пожалуйста…
— Тебе пора, Медвежонок.
— Еще пару минут… — однако Алекс понял, что пора, перевернулся на спину и потянулся.
— Сегодня прекрасный день, Медвежонок.
— Надеюсь.
— Все будет хорошо.
— Спасибо, Ника.
— Я люблю тебя, Алекс, тебя все любят.
Как же здорово начинать день с теплых слов, произнесенных нежным женским голосом! Мужчина широко улыбнулся и попросил:
— Ника, дорогая, сделай мне кофе.
— Только после того, как ты встанешь.
— Ника, ну, пожалуйста. Сегодня же воскресенье!
— Ты сам попросил разбудить тебя в десять.
Верно: попросил. А потом забыл и до трех ночи резался по сети в «Мутацию», спасая от биотеррористов Южную Америку.
— Уже встаю, — Алекс потянулся последний раз, прошелся по малюсенькой спальне, вышел в чуть большую гостиную, объединенную с кухней, и приложил правое предплечье к терминалу ВОЗ. — Гражданин Дабс, стандартная проверка. — Послышалось короткое гудение и на табло появилась таблица вирусов. Алекс улыбнулся, увидев во всех ячейках привычные зеленые символы, и с удовольствием прочитал последнюю строку: «Подтверждение текущего статуса: «Безупречный».
— Медвежонок, я горжусь тобой, — прошелестела Ника.
— Кофе, милая, — напомнил Алекс.
— Конечно.
Почти все знакомые программировали виртуальных домохозяек подавать голос только в том случае, если во фразе звучало их имя, но Алексу нравилось поддерживать с Никой нормальную беседу, не задумываясь над тем, обратился он к ней, или нет. Ну а то, что она то и дело вставляет замечания, можно потерпеть, в конце концов, члены семьи тем и отличаются, что имеют право говорить, когда им вздумается.
— Но сначала прими душ.
— Уже иду.
Он сходил в санитарную капсулу, покинув ее, взял в левую руку чашку с горячим кофе и втянул ноздрями привычный утренний аромат:
— Божественно, — сделал первый глоток, уселся за кухонный столик и спроецировал экран смартфона на стену. — Ника, лента новостей!
— Топ-5 сообщений текущих суток, — послушно отозвалась домохозяйка. — Уровень биологической опасности определяется филиалом ВОЗ[1], как «устойчиво пониженный желтый» с тенденцией к сохранению стабильности. Граждане имеют право не надевать маски на улице при строгом соблюдении социальной дистанции. Однако региональный комиссар ВОЗ рекомендует не злоупотреблять этим правом, особенно гражданам со статусом «Безупречный».
— Разумеется.
— Тревожные новости из Румынии: специалисты исследовательской миссии ВОЗ сообщают об обнаружении нового, необычайно агрессивного штамма «датского гриппа». По этой причине чрезвычайный комиссар Юго-Восточных территорий распорядился закрыть на карантин районы Яссы, Ботошани и Сучава. Сегодня ночью на экстренном заседании Совета безопасности ВОЗ, штамму был присвоен собственный тип: «F», под которым он будет внесен в реестр универсальной ваккарты. Генеральный секретарь ВОЗ уверен, что вакцина против нового вируса будет разработана в течение одной-двух недель…
— И на все это время я потеряю статус «Безупречный»! — перебил Нику Алекс. И дернул рукой так сильно, что едва не расплескал кофе.
— Все потеряют статус «Безупречный», Медвежонок, — отозвалась Ника, останавливая трансляцию новостей.
— Обидно, — вздохнул Алекс. — Я привык к превосходству.
Высший статус личной безопасности присваивался гражданам за точное соблюдение установленного ВОЗ графика вакцинации и ревакцинации, выполнения всех дополнительных рекомендаций по питанию и поведению. Разработанный ВОЗ комплекс способствовал появлению у людей максимального количества антител к каждому вирусу и, как следствие, давал весомые преимущества в повседневной жизни. К примеру, Алекс имел право находиться вне квартиры или работы один час в день по будням и два — по выходным, причем благодаря статусу «Безупречный», часы накапливались в течение месяца, а не «сгорали» каждые сутки. Однако новый «датский грипп» мог спутать карты и понизить наивысший статус до предыдущего: «Образцового».
— Жизнь несправедлива.
— Уверена, региональный комиссар ВОЗ инициирует внедрение временного статуса «Безупречный А», как это было при появлении «Стэнфордской лихорадки».
— Надеюсь, — Алекс сделал еще один глоток кофе и вернулся к просмотру ленты новостей.
— Неприятности в Англии: террористы из «МВ» спровоцировали вспышку псевдоаллергии «Борис», власти сообщают о полной эвакуации жилой зоны «Пэкхам»…
— Когда же с ними справятся? — возмущенно произнес Алекс.
— Правительство прикладывает все усилия, — заученно отозвалась домохозяйка.
— Но когда?! Они так надоели! Они настоящие звери, Ника! Звери, для которых нет ничего святого!
«Мир Вирусов» появилась через год после первой пандемии, положившей начало «Нашествию вирусов» — так неофициально именовалась главная проблема XXI века, угрожающая всему человечеству. Поначалу к фанатикам из «МВ» отнеслись высокомерно: мало ли идиотов отказывается следовать продуманным инструкциям, составленным лучшими медиками планеты? Вымрут. Никто не верил, что радикалы превратятся в террористов, но это случилось, и с каждым годом их атаки становились все более и более жестокими.
— Ника, мне надоели плохие новости.
— Включить музыку?
— Что-нибудь легкое.
Через мгновение маленькую квартиру наполнили чарующие звуки скрипки: Алекс обожал классику.
— Препараты уже в дозаторе.
— Спасибо, дорогая.
Алекс повернулся и вытащил из емкости таблетки, которые ВОЗ рекомендовал принимать на голодный желудок: утренняя доза общеукрепляющего витаминного комплекса, пилюля поддержания иммунитета, общий ингибитор Дарвина и блокиратор вируса «Детройт», вакцину от которого, по самым осторожным прогнозам, должны разработать только следующей осенью. Обязательным из списка был только блокиратор, остальные — рекомендованными, однако без них нельзя было рассчитывать на сохранение статуса «Безупречный». Алекс проглотил препараты, приложил ваккарту к терминалу, дождался подтверждения о выполнении процедуры, поел — воскресная яичница кажется вкуснее будничной, — принял таблетки, которые принимались после еды, дождался подтверждения от терминала и стал собираться.
Когда ты безупречен, ты не можешь выйти на улицу в чем попало.
Официальные требования ВОЗ ограничивались маской и перчатками, однако законопослушные граждане прекрасно понимали, что чем выше статус, тем легче его потерять, и не позволяли себе расслабляться. Алекс облачился в стильный комбинезон «level5» от знаменитого «DocDoli» — других у него попросту не было, — но учитывая, куда ему предстояло отправиться, выбрал не любимый, розовый, с блестящими фиолетовыми вставками и стразами на левом плече, а темно-синий с черным, без всяких украшений. На руки натянул тончайшие перчатки до локтя, а на ноги — высокие кроссовки с двойной защитой застежек, соединяющих их с комбинезоном. Маска у него была от «airCon», самая надежная в классе, но надевать ее Алекс пока не стал, поскольку «устойчиво пониженный желтый» уровень биологической опасности сохранялся в городе вторую неделю, и даже «Безупречный» мог позволить себе остаться без защиты.
Напоследок Алекс тщательно обработал голову антисептиком «viruSTOP», проверил синхронизацию наручного трекера OGS[2] со смартфоном, увидел, что до конца месяца может потратить на личные поездки целых восемь часов, и открыл дверь. Ему предстояло увидеться с братом.
С непутевым братом.
///
Район, в котором жил Оливер Дабс, назывался Мортуарий, и честно говоря, гражданину со статусом «Безупречный» делать в нем было нечего. Слишком опасно во всех смыслах.
Когда-то район считался полноценной жилой зоной, но не современной, застроенной тридцатиэтажными башнями с квартирами-капсулами, а старой, с домами в 6-9 этажей, в некоторых из которых еще сохранились деревянные перекрытия. Во время эпидемии чумки Пэйлин район вымер, полгода был полностью закрыт, однако снести старые здания не успели — их вновь заселили. И новые владельцы превратили Мортуарий в самую отвратительную клоаку из всех, о которых слышал или читал Алекс Дабс. В криминальное дно, которое честные граждане рисковали посещать только в светлое время суток… Если, конечно, им хватало глупости посетить столь мерзкое место.
Своего электромобиля у Алекса не было, поскольку безупречные граждане принципиально против бездумного потребления, в навигаторах каршеринговых фирм Мортуарий значился «черной зоной», при попытке въехать в него двигатели каршеринговых машин глохли, и потому пришлось заплатить таксисту двойную стоимость поездки. Подъезд к лавке Оливера оказался перекрыт сгоревшим грузовиком, поэтому Алекс вышел на перекрестке и оставшиеся тридцать метров прошел быстрым шагом, слушая ехидные замечания бездельничающих обитателей дна.
— Эй, чистюля, явился поделиться кредитами?
— У тебя их много?
— Если мало, то даже не подходи.
— Почему таксист уехал? Как ты собираешься отсюда выбираться?
Они сидели на вынесенных на тротуар стульях, пили пиво, бросая банки на мостовую, курили и скучали. Одеты по-летнему: майки, шорты, шлепанцы, легкие штаны, и никаких масок на лицах. Да и какие маски? Статус личной безопасности этих людей вряд ли когда-нибудь поднимался выше уровня «почти зараженный», хорошая работа им не грозила, служба в государственных органах — тоже, и никого особенно не волновало, живы они, или уже нет.
Что же касается Дабса, он надел маску еще перед тем, как сесть в такси.
— Чего ищешь, чистюля? Наркотики?
— Сижу на разрешенных, — неожиданно для себя отозвался Алекс.
Почти шутливый ответ вызвал смех: местным понравилось, что чистюля не испугался поддержать разговор.
— Неужели решил нарушить социальную дистанцию с какой-нибудь податливой девочкой?
— Или тебе нравятся мальчики?
— Не стесняйся, чистюля, у нас на районе индекс терпимости самый высокий в городе, даже директор Департамента толерантности это признает.
— В каждом борделе есть и девочки, и мальчики!
— Тут почти все сидели, а в тюрьме волей-неволей станешь толерантным.
Было видно, что местные цеплялись лениво, ради развлечения, без желания избить и ограбить, но Алекс все равно вспотел и с облегчением укрылся в лавке брата, которая называлась «No drugs, no bugs», и кивнул стоящему за стойкой Оливеру:
— Привет! Почем сегодня варево?
— Желаешь прикупить?
— Если докажешь, что я от него не сдохну.
— Все подыхают, знаешь ли, — развел руками Оливер. — Жить вечно скучно.
— Ты пробовал?
— Пока получается.
— У тебя отовариваются чистюли? — удивился посетитель магазина, невысокий, плюгавый мужчина в дешевом защитном комбинезоне. Судя по нему и потертым ботинкам с самой простой изоляцией — обитатель жилых зон среднего достатка. До появления Алекса он внимательно изучал выложенные на прилавок ампулы, а затем стал прислушиваться к разговору.
— Заходят и чистюли, — не стал скрывать Оливер. — Не все хотят тратить деньги на сертифицированные вакцины.
— А с терминалом прокатывает? — посетитель повернулся к Алексу.
Оливер поднял брови, показывая брату, что нужно поддержать мелкий бизнес, и Алекс кивнул:
— У некоторых прокатывает.
Просто, чтобы помочь.
Старший брат Алекса промышлял «левыми» вакцинами от всех известных типов вирусов и вирусными программами для всех известных типов терминалов ВОЗ. На безусловный базовый доход особо не разгуляешься, кредитов хватает только на еду и программу обязательной вакцинации, поэтому бизнес поддельных препаратов процветал: люди вкалывали себе фальшивки, а взломанные терминалы отправляли в местный филиал ВОЗ благостные отчеты. Некоторые поступали еще проще: ограничивались взломом терминалов, не желая тратиться даже на самую дешевую вакцину, но таких было мало, ведь подделка давала хоть какую-то защиту от вирусов.
Или надежду на защиту.
Оливер говорил брату, что торгует честными индийскими и китайскими дженериками, запрещенными к ввозу исключительно в силу дешевизны, однако Алекс подозревал, что речь идет о малазийских препаратах, которым даже в Карачи отказывались продавать фальшивые сертификаты.
— Ты давно сидишь на поддельной вакцине? — спросил плюгавый.
— До сих пор не решился, — ответил Алекс.
— Почему?
— Потому что если специалисты Департамента вакцинации засекут взлом терминала, ты получишь год в карантинном лагере и штраф в сто тысяч кредитов. Это в том случае, если ухитришься доказать, что никого не заразил. А доказать сложно, потому что трекеры OGS отслеживают все твои перемещения и контакты, и сопоставляют их со случаями заражения. Так что нужно приготовить деньги на судебные издержки, как минимум — на адвоката. Если же выяснится, что кто-нибудь из тех, с кем ты встречался или просто находился в одном здании, заразился вирусом из реестра ВОЗ, а так скорее всего и будет, тебе выкатывают штраф в пятьсот тысяч кредитов и три года тюрьмы. Плюс — огромное количество исков от всех граждан, которые хоть раз видели тебя издали.
— То есть, проще застрелиться?
— Дешевле.
Плюгавый вернул ампулы на прилавок и повернулся к двери:
— Я зайду позже.
— Спасибо, что избавил меня от клиента, — саркастически произнес Оливер, когда за ним закрылась дверь.
— Я хотел помочь.
— Ты помог. А потом должен был заткнуться.
— Парень имеет право знать, что его ожидает.
— Здесь Мортуарий, брат, здесь всем на всех плевать.
— Я тут гость.
— Ты тут идиот.
— Позвал меня, чтобы поругаться?
— Я не мог соскучиться?
— Никогда.
— Я позвал тебя попрощаться.
— Что? — несколько мгновений Алекс хлопал ресницами, глядя на брата в упор, затем его рот перекосился, на глазах выступили слезы и он очень тихо спросил: — Чем ты заразился?
Теперь пауза понадобилась Дабсу-старшему. Оливер поднял брови, не сразу сообразив, почему брат задал именно этот вопрос, а затем расхохотался:
— Нет, Алекс, нет! Я выгодно продал бизнес и уезжаю.
— Ты продал магазин?
— Да.
— Зачем?
— Я уезжаю.
— Далеко?
— В Россию.
— В Россию? — поперхнулся Алекс. — Но зачем?
— А зачем люди уезжают? — развел руками Оливер. — Хочу начать все сначала.
— Чем тебя не устраивает твоя жизнь?
— В этой помойке?
Брат уезжает? Уезжает совсем? Да, виделись они не часто. Да, Алексу претил сделанный Оливером выбор стать мошенником и спрятаться от мира в Мортуарии. Но известие о том, что до конца жизни они будут в лучшем случае смотреть друг на друга через сеть, оглушило Алекса.
И он залепетал:
— Пожалуйста, зачем? Не надо… Вернись в нормальный район… я поговорю с начальником… помогу тебе устроиться на работу… конечно, сначала будет трудно, но постепенно ты сможешь обрести приемлемый статус личной безопасности и подняться по карьерной лестнице… ты ведь умный…
Однако бормотал Алекс едва слышно, без всякой уверенности, поскольку видел, что решение принято. Оливер вздохнул, перегнулся через прилавок и хлопнул брата по плечу:
— Алекс, я тебя люблю. Ты не представляешь, как тяжело далось мне это решение, но я его принял и не собираюсь менять. Я уезжаю.
— Тебя не выпустят! Границы закрыты, выезд из страны разрешен только по специальным пропускам.
— Я пятнадцать лет живу на дне общества, — вновь рассмеялся Оливер. — Я знаю людей из Мортуария, люди из Мортуария знают людей из порта, люди из порта знают моряков, и мы договорились. Меня посадят на судно, тайно вывезут из страны и доставят в Новороссийск.
— Что еще за Новороссийск?
— Большой порт на юге России.
— Рядом с Владивостоком?
— Поблизости.
Алекс почувствовал, что задыхается. Разгорячился, растерялся, расстроился, поднял руку, чтобы снять маску, но опомнился и отдернул ее. И почти крикнул:
— Русские тебя не впустят!
— Они пускают всех.
— Это пропаганда! Как и то, что у них нет карантина.
— Но у них нет карантина.
— Откуда ты знаешь?!
— Я говорил с моряками, летчиками… с теми, кто бывает в России и кому не имело смысла врать мне про нее. Они все рассказывают, что русские отказались признать протекторат ВОЗ и справляются своими силами. У них приняты правила биологической безопасности, но не такие строгие, как здесь. А еще у них есть гигантская Сибирь… Говорят, в некоторых ее районах даже о первой пандемии не слышали.
— Это ложь.
— Я рискну.
И Алекс понял, что брат рискнет. Оливер всегда рисковал, ни разу не отказался и тем отличался от младшего брата, которому досталось все родительское благоразумие.
— Когда? — едва слышно спросил Алекс.
— Сегодня.
— Ты смеешься?
— Я ухожу через четверть часа, — ответил Оливер, с грустью глядя на младшего брата. — Я специально позвал тебя так поздно, чтобы ты не стал меня отговаривать.
— Что ты будешь там делать?
— Жить.
— А здесь?
— Здесь я кормлю Фарму, — жестко ответил Оливер. — Даже будучи контрабандистом, я все равно ее кормлю, потому что Фарма указывает, какие препараты принимать, какую еду есть и как одеваться. А окончательное решение я принял узнав, что дженерики, которые я продаю, производятся на предприятиях Фармы. Они согласны продавать часть препаратов по сниженным ценам, только для того, чтобы мы продолжали их принимать. Ты понимаешь, что это значит? Все наше существование — Фарма. Есть только она. А тех, кто не согласен, записывают в террористы.
— Ты говоришь, как террорист, — прошептал Алекс.
— Поэтому я уезжаю.
— Куда?
— Туда, где ВОЗ не имеет власти.
Алекс хотел затеять спор, попытаться доказать брату, что тот не прав, закричать хотел, даже заплакать, потому что не мог представить, что останется один, но… Не успел. На улице раздались выстрелы и Дабс-младший с тревогой повернулся к витрине:
— Что происходит?
— Это Мортуарий, — махнул рукой Оливер. — Здесь всегда что-нибудь происходит.
Выстрелы повторились.
— Это нормально?
— Смотря кто стреляет. Если выясняют отношения местные, то нормально. Если же идет облава…
— Внимание! — раздался усиленный динамиками голос. — В районе проходит полицейская операция! Не оказывайте сопротивление! Это не учебная операция! Полицейские имеют право стрелять без предупреждения. Внимание! В районе проходит полицейская операция…
— Надеюсь, ловят не нас, — пробормотал Оливер, вынимая из кассы последнюю наличность.
— Что значит не вас? — похолодел Алекс, только сейчас сообразивший, что если его арестуют в компании преступника, о статусе «Безупречный» можно будет забыть. — Тебя ищет полиция?
— Может искать.
— За что?
— Думаешь, путешествие в Китай — это туристическая поездка?
— Что такое туристическая поездка?
— Читай книги! — Оливер сбегал в подсобку, вернулся с небольшим рюкзаком на спине и болтающейся на груди маской. Не обращая никакого внимания на растерянного брата, подкрался к дверям, выглянул на улицу и с тревогой произнес: — Черт, где же ты?
— Кого мы ждем?
— Ее!
В магазин вбежала девчонка и сразу же оказалась в объятиях Оливера.
— Лан!
— Милый.
Алекс вздрогнул, увидев, с какой нежностью брат прижимает к себе девушку.
— Лан, они за тобой?
— Прости, милый, меня засекли.
— Только полиция?
— Депваки.
— Проклятие!
— Внимание! В районе проводится полицейская операция…
Механический голос приближался, и не было сомнений в том, что полицейские видели, куда забежала девушка.
— Машина в переулке. Алекс, уходим!
— Я останусь.
— Ты слышал: там депваки! Они не выпустят тебя живым!
— Но…
Оливер схватил брата за плечо и потащил к задней двери.
— Что вы творите?!
— Всем стоять!
Алекс хотел законопослушно остановиться, но Оливер сильно дернул брата за руку, раздался треск, на который никто не обратил внимания, потому что Лан резко развернулась и выстрелила. Пуля ударила в нагрудную пластину бронежилета и полицейский вылетел на улицу.
— Скорее!
Переулок рядом с магазином был хитрыми: выезд на улицу блокировали бетонированные столбики, снести которые, как хвастался Оливер, можно разве что танком. Но танка или, хотя бы, бронетранспортера у стражей порядка не оказалось, мотоциклов, к счастью, тоже, и полицейским оставалось лишь ругаться, да стрелять вслед уезжающему электромобилю.
///
— Кто это был?
— Депваки.
— Ты уже произносил это странное слово.
— Агенты Департамента вакцинации.
— А полицейские?
— Полицейские им подчиняются…
«Я стал преступником, — обреченно понял Алекс. — Я оказался вне закона. Я — «Безупречный», превратился в изгоя».
— …потому что депваки — цепные псы Фармы.
— Опять ты об этой Фарме, — младшему Дабсу хотелось выругаться, но он сдержался.
— От того, что ты ее игнорируешь, Фарма никуда не исчезнет. И ты все равно будешь выполнять ее распоряжения.
— Нет никакой Фармы! Где она? Где?!
— Фарма — это собирательное определение, — холодно произнесла девушка, которую Оливер называл Лан — худенькая, стройная китаянка. — ВОЗ, корпорации — все, кому выгодно нынешнее положение дел.
— О какой выгоде ты говоришь?! Вакцины спасают жизни, поняла? Спасают жизни! И заткнись! — сидящий на заднем диванчике Алекс откинулся на спинку, тихо выругался и опустил взгляд. И взвыл, увидев порванный рукав. — Нет!
— Что случилось?! — резко спросил Оливер, посмотрев на брата через зеркало заднего вида. А его спутница повернулась к Алексу и вопросительно подняла брови.
Однако отвечать спутникам Дабс-младший не собирался, он был слишком расстроен.
— Нет! Боже! Нет! Нет! — Алекс вытащил из аптечки экстренный ремкомплект, заклеил рукав, запустил на смартфоне мобильный терминал ВОЗ и приложил к ваккарте. И едва не разрыдался: — Не может быть!
COVID 19W — желтый, «теоретически возможно заражение»; COVID 23 — зеленый; COVID 28 — желтый; датский грипп A — желтый; датский грипп D — оранжевый, «возможно заражение»! Стэнфордская лихорадка — зеленый. Псевдоаллергия «Борис» — желтый. Вирус Шермана — зеленый. Грипп Абрамса — оранжевый…
— Я потерял статус «Безупречный», — убитым голосом сообщил Алекс. — Меня не пустят в офис, отправят в отпуск без сохранения содержания. Мне запретят выходить из квартиры, посадят в личный карантин на неопределенный срок. Мне поднимут стоимость медицинской страховки…
Лан перегнулась через сиденье, вырвала из рук Алекса смартфон и выбросила в окно.
— Зачем ты это сделала?!
— У него наверняка есть трекер, — буркнул Оливер.
— Не трогайте меня! — крикнул Алекс, но замер, увидев у китаянки нож. — Не надо…
Девушка ловко срезала с руки Дабса-младшего трекер и отправила его вслед за смартфоном. Затем убрала нож, повернулась к Оливеру и спокойным тоном произнесла:
— Прости, милый. Я была осторожна вплоть до границы Мортуария, но когда вошла внутрь — расслабилась. Я решила, что все позади и не заметила, что разрядился трекер…
— Как трекер может разрядиться? — удивился Алекс. — Он же постоянно подпитывается бесконтактным способом.
— Фальшивый трекер работает на батарейках, — коротко объяснил Оливер.
— У нее фальшивый трекер?
— И фальшивая ваккарта, — улыбнулась Лан.
— Ты… — Только сейчас Алекс сообразил, что на девчонке нет комбинезона, только малюсенькие, едва прикрывающие то, что должны прикрывать, джинсовые шорты, черный топик, низкие кеды и бейсболка. — Фальшивый трекер и фальшивая ваккарта? Ты из «МВ»?
— Скажем так: я живу за городом.
— Ты из «МВ»?
— Я не террористка.
Однако Алекс уже все для себя решил:
— Ты — террористка. Поэтому полицейские стреляли по нам, — и перевел взгляд на брата. — Да?
— Я не террористка, — твердо повторила девушка. — Среди нас нет террористов. Мы просто отказываемся жить по правилам Фармы.
— Вы устраиваете эпидемии! Вы заражаете целые жилые зоны!
— Зачем?
— Потому что вы — террористы!
У Лан вспыхнули глаза:
— То есть, убиваем ради того, чтобы убить? Без всякой цели? Без смысла? Без стратегии? Уточни, пожалуйста, ты не путаешь террористов с идиотами?
— Но в новостях…
— В новостях нас проклинают, потому что мы отказываемся кормить Фарму. Вам лгут, Алекс, в новостях, в сообщениях — вам лгут или не говорят всей правды, чтобы вы продолжали верить любому их слову. Но почти все, что они говорят — ложь.
— Отказываясь от вакцин, вы подвергаете себя риску смерти.
— Все умирают, знаешь ли.
— Жизнь — величайшая ценность. Мы обязаны бороться за каждого человека.
— Что ты называешь жизнью? — осведомилась китаянка.
— Я — здоров, — с гордостью ответил Алекс. — Мой статус: «Безупречный», и несмотря на сегодняшнюю катастрофу, я обязательно к нему вернусь. В моем организме есть антитела ко всем известным вирусам.
— Пробежимся наперегонки? — Оливер как раз остановил машину на парковке перед воротами зеленого парка, и девушка указала на рекламный щит: — До него и обратно.
— Иди к черту, — Алекс понимал, что вряд ли опередит стройную, энергичную Лан, и потому обратился к брату: — Зачем мы здесь?
— Нужно поменять машину.
— А потом?
— Поедем в порт.
— Через главные ворота?
— У меня есть пропуск.
Алекс кивнул, помолчал и чуть тише спросил:
— Я могу уйти?
— Да.
Лан подняла брови, но промочала.
— Спасибо.
Алекс вышел из электромобиля, сухо бросил: «Прощай!», не желая становиться соучастником еще и угона машины, но остановился, услышав:
— Помнишь нашу старую жилую зону — «Сигма-23»?
Алекс помолчал, пытаясь понять, почему брат заговорил о зоне, в которой они выросли, после чего осторожно произнес:
— Мы оставили наш район пятнадцать лет назад. Ты отправился в Мортуарий, а я пошел в гору. Девять лет назад террористы устроили в «Сигма-23» вспышку вируса Шермана.
— А теперь оглядись, — предложил Оливер. — Ничего не кажется знакомым?
Дабс-младший послушно посмотрел по сторонам, сначала — нарочито резко, показывая, что торопится, но так уж и быть — посмотрит, затем нахмурился, стал вглядываться внимательнее, прикинул расстояние до реки, прищурился, разглядывая соседнюю жилую зону, и недоуменно протянул:
— Ты серьезно?
— Да, брат, именно здесь располагалась наша старая, добрая «Сигма-23», — подтвердил Оливер.
— Заражение оказалось настолько сильным, что ее снесли?
— Заражения вообще не было. Людей стало так мало, что содержать ради них целую жилую зону стало невыгодно. Власти объявили «Сигма-23» зараженной, переселили людей, снесли дома и разбили парк.
— Людей стало мало, потому что они умерли в результате заражения!
— За последние двенадцать лет город потерял четырнадцать жилых зон.
— Из-за вирусов!
— Но чем, в таком случае, занимается Фарма? — тихо спросила Лан. — Вы обколоты вакцинами, как свиньи гормонами, но все равно умираете.
— А вы не умираете?
— Все умирают, — пожала плечами девушка. — Это естественный ход вещей.
Она стояла перед ним — красивая, стройная, вызывающе одетая, сексуальная, — и говорила о смерти. Говорила спокойно, без страха, действительно понимая, что избежать ее не удастся, и потому не желающая запирать свою жизнь под пластик модного защитного комбинезона. Она чуть улыбалась, но не издевательски, просто улыбалась, не пряча лицо под маской. Она резко отличалась от анемичных женщин статуса «Безупречная», которые изредка соглашались разделить с ним социальную дистанцию, и Алекс понял, почему Оливер по уши влюбился в Лан.
И остро ему позавидовал.
— Ты давно был за городом?
— Никогда не был, — угрюмо ответил Алекс, с трудом отводя взгляд от тонких ног девушки.
— Во время пандемии вируса «Детройт» фермеры вымирали целыми областями, но их земли не остались без хозяина. Правительство изъяло их или за бесценок выкупило у наследников, и передало корпорации «Гонсанто».
— Продало?
— Передало. Официально земли отдали в аренду на сто лет с отсрочкой платежа на пятьдесят лет, но потом долг наверняка спишут. Ребята из «Гонсанто» не любят платить за то, что можно взять даром.
— И что там теперь?
— Сельскохозяйственные угодья. Даже для той бурды, которой вас кормят, нужна основа. Хотя бы соя.
— Все правильно, — убежденно произнес Алекс. — Земля не должна простаивать.
— Да, — подтвердила Лан. — Только с тех пор вирус «Детройт» не возвращался. — И посмотрела на Оливера: — Милый, я пойду, поищу машину.
— Договорились, — Дабс-старший проводил девушку взглядом и повернулся к брату: — Поехали с нами.
— Ты рехнулся?
— Что тебя здесь держит?
— Ну, например, мысль, что там, скорее всего намного хуже.
— Не узнаем, пока не увидим.
— Зачем рисковать?
— Затем, что мы живы, пока жива надежды. А моя надежда жива, пока я верю, что где-то на шарике есть место лучше этой помойки. И я хочу его найти.
Долго, очень долго Алекс Дабс смотрел в глаза преступнику, после чего прошептал:
— А если такого места нет?
— Тогда какая разница, на какой помойке умирать?
— Она задурила тебе голову, — хрипло сказал Алекс.
— Она свела меня с ума, — уточнил Оливер. — И мне это нравится.
— Ты ее любишь?
— Да, — Оливер помолчал. — И я люблю тебя, брат, очень люблю и потому прошу: поехали с нами. Позволь надежде надуть паруса твоей жизни. У меня хватит денег, чтобы открыть дело, способное прокормить всех нас. Поехали! Прошу.
Несколько мгновений… целых несколько мгновений Алекс Дабс колебался. Целых несколько мгновений он почти верил, что на планете остались места, где постоянная вакцинация не является обязательной. Целых несколько мгновений…
— Нет.
— Я нашла машину, — Лан подъехала к братьям на маленьком электрическом «Форде». Голубеньком и новеньком. — Едем?
Оливер посмотрел на Алекса и улыбнулся:
— Я дам знать, когда доберусь до места.
— Прощай, брат.
— Прощай.
Алекс проводил «Форд» взглядом, но когда голубенький автомобиль скрылся — продолжил стоять, что-то шепча себе под нос. Очень тихо шепча, то ли с досадой, то ли со злостью. То ли прося у кого-то прощения…
Стоял долго, минут пять, и все это время — шептал. И думал… А потом вытер слезы, огляделся и бросился к въехавшему на паркинг электромобилю: ему срочно требовался смартфон.
///
Видеозвонок застал Алекса перед зеркалом: он повторно обрабатывал тело патентованным антисептиком «viruSTOP». Услышав сигнал, он машинально принял звонок, а увидев на экране самого Господина Первого Заместителя Регионального Комиссара ВОЗ, испуганно «ойкнул», уронил флакон и запахнул халат. Однако Господин Первый Заместитель пребывал в благодушном настроении и не оскорбился неподобающим видом рядового гражданина.
— Проводите рекомендованные процедуры? Очень хорошо.
— Благодарю, Господин Первый…
— Оставьте, — махнул рукой чиновник. — Просто говорите «сэр».
— Да, сэр.
Господин Первый Заместитель милостиво кивнул и продолжил:
— Гражданин Дабс, с радостью сообщаю, что ваше вчерашнее сообщение помогло Департаменту Вакцинации выявить опасную террористическую группу и предотвратить готовящееся преступление. Алекс, вы не позволили совершить массовое убийство.
— Я лишь исполнил свой гражданский долг, сэр.
— Вы молодец, гражданин Дабс. Вы будете награждены почетной грамотой регионального комиссара ВОЗ.
— Спасибо, сэр. Это большая честь для меня.
— Мы рады, что в городе есть настолько ответственные граждане. Когда ваш личный карантин завершится, вы примете участие в шоу на федеральном канале, а пока, прошу вас не отказываться от сетевых интервью. Господин Региональный Комиссар считает, что вы можете стать замечательным примером для подражания, гражданин Дабс.
— Благодарю, сэр.
— Я лично переговорил с вашим работодателем и он с радостью предоставил вам оплачиваемый отпуск на все время вашего личного карантина, то есть, пока вы не восстановите статус «Безупречный».
— Вакцины действуют…
— Мы ведь с вами понимаем, что статус «Безупречный» определяется не только соответствие параметрам ВОЗ. Наивысший статус гражданина показывает не только прекрасное состояние здоровья, но и нравственную чистоту и патриотизм. В вас это есть, гражданин Дабс. Что же касается биологических параметров, то они обязательно придут в норму.
— Это прекрасная новость, сэр, — от волнения Алекс совершенно растерялся. — Вы… вы не представляете, как я счастлив…
— Восстанавливайтесь и приходите в себя, гражданин Дабс. Вам пришлось многое пережить.
Господин Первый Заместитель Регионального Комиссара ВОЗ отключился, и смартфон автоматически вернулся к каналу новостей. На котором как раз повторяли утренний сюжет о ликвидации опаснейшей ячейки «МВ».
— …террористы не подчинились законному требованию сдаться, попытались оказать сопротивление и были уничтожены на месте. В багажнике угнанного ими электромобиля был обнаружен контейнер со штаммами инфекции Кейна, которой они собирались заразить порт.
А в кадре — горящий у главных ворот порта голубенький «Форд». Машина, на которой перемещались «опасные террористы» Оливер и Лан. Расстрелянная и подожженная полицией.
«Депваки не выпустят нас живыми…»
На переднем плане — гордый собой полицейский, судя по мундиру и возрасту — большая шишка. Что-то говорит в микрофон журналиста, но что именно, Алекс не слышит, потому что запускает во втором «окне» пришедшую десять минут назад запись и смотрит на улыбающегося Оливера.
— Брат, я знал, что ты на меня донесешь, поэтому не сказал всей правды. Я договорился не с моряками, а с летчиками, и мы с Лан уже в Москве…
Появившаяся в кадре китаянка помахала рукой:
— Привет, Алекс!
— А «Форд» мы бросили почти сразу, как уехали с паркинга.
— Мы не могли рисковать.
— Не знаю, порадует это тебя, брат, или огорчит, но у нас все хорошо, — Оливер обнял девушку за талию и притянул к себе. — Нам дали статус беженцев и отправляют в двухнедельный карантин. Пообещали, что в комнате будет двуспальная кровать… Я не говорил тебе, что наши отношения с Лан не зарегистрированы, правила ВОЗ запрещают жениться на женщине без ваккарты, но русским эти мелочи до лампочки, сказали, что поженят нас после того, как проверят на вирусы. А ваккарту мне удалят…
Алекс остановил запись и несколько секунд напряженно смотрел на два открытых «окна»: в одном замер вещающий полицейский, стоящий на фоне горящего «Форда», в другом улыбались Оливер и Лан.
«Все, что они говорят — ложь», сказала тогда китаянка.
Все, что они говорят — ложь.
— Медвежонок, ты выглядишь расстроенным, — прошелестела Ника.
— Увидел в новостях неприятное, — ответил Алекс стирая запись из Москвы и блокируя отправителя. — Брат погиб.
— Мне так жаль, Медвежонок. Я люблю тебя.
— Я знаю.
— Тебя все любят.
— Я знаю, — Алекс растянулся на диване и посмотрел на отчет терминала. Желтыми оставались только пять позиций. — Я — хороший человек.
— Безупречный, — тихонько и как будто с грустью, уточнила Ника. — Безупречный.
Публикуется с разрешения автора
[1] ВОЗ — Всемирная Организация Здравоохранения
[2] Operative Geographic Service, OGS Corp. — эксклюзивный поставщик программного обеспечения для отслеживания распространения вирусной инфекции
