Однажды заместитель директора Баблобанка Дмитрий Котин-Львов влюбился. В общем, не было в этом ничего удивительного: в мир весна пожаловала. Сокодвижение, обновление, цветение и прочее умопомрачение. Соответственно, помрачился стратегическим умом и финансист Котин-Львов.
Парень он был видный, десятка не робкого, поэтому тонкой, воздушной красавице, уколовшей его сердце, предложение «заедем ко мне на пару капель мартини» сделал легко, играючи. Тем более, что у Котина-Львова присутствовала солидная поддержка в виде высокой должности, итальянского костюма, броского галстука (тоже итальянского) и дутой, черной вольвы за спиною.
Красавица согласилась без особых уламываний. Димулю она хорошо знала — работали в одном банке, на одном этаже — и предложение харизматичного зама гендиректора ей весьма польстило. Поэтому после работы она накрасила влажным алым блеском изящные губы, поправила прическу и поцокала каблучками к железному коню Котина-Львова.
На месте (у себя дома) Дима блистал. С непринужденной грацией опытного плейбоя извлекал из холодильника изысканные салаты и закуски, расставлял все меж горящих свечей на изящном столике в гостиной и бросал при этом страстные взгляды на фееобразную красотку астенического сложения. Она же в позе легкого томления сидела на диване и ждала.
Наконец, Котин-Львов извлек из бара обещанное мартини, бокалы, и приятный вечер начался…
Когда канапе, салаты были поглощены под приятную беседу, когда спиртное было выпито, Дима решил поделиться с предметом любви и желания кое-чем дорогим сердцу — настоящими кубинскими сигарами.
— Ой, как здорово! — радостным писком встретила красавица явление двух толстеньких рулончиков из табачного листа. — Никогда не пробовала.
Котин-Львов виртуозно обрезал сигары и раскурил одну для девушки. Сияя фиалковыми глазами, она цопнула свое и тут же затянулась, во всю силу не особо больших (если судить по размеру грудной клетки) легких.
Дима не успел присоединиться: его избранница, закрыв очи, прошептала «хорошо-то кааак» и свяла на диване, безвольно выпуская из ноздрей тонкого носика струйки душистого дыма.
— Эй-эй, ты куда? Куда? — спохватился Котин-Львов, видя, что мадемуазель погружается в полный аут.
— Отстань, не трогай, — пробормотала девушка, скрутилась в клубок, трогательно пукнула и мирно засопела.
— А я?! — возмутился Дима.
Ответа на этот вопрос он не получил.
Чертыхнувшись, Котин-Львов сперва почесал затылок, потом, тяжко вздыхая, принес из спальни плед и укрыл мурчащую во сне красавицу.
Через пару минут банкир Дима сидел в плетеном кресле на балконе и докуривал сигары, глядя, как пылает солнце на западе. После нескольких затяжек он восстановил давшее крен душевное равновесие и философски заметил:
Что ж, жизнь полна сюрпризов…
Инна Сударева
