В семь лет Аллу уже отдали в музыкальную школу при училище имени Ипполитова-Иванова… Когда девочка садилась за фортепиано, Зинаида Архиповна (мама — ред.) выкладывала на полированной крышке инструмента десять спичек. Алла должна была сыграть одно и то же упражнение или пьесу десять раз, перекладывая по одной спичке справа налево. Самое интересное, что мама не стояла рядом и не проверяла, точно ли следует дочь ее указаниям. Алла могла ведь вместо одной спички переложить сразу две, а то и три, облегчив свою участь. Но она никогда так не делала.
Правда, иной раз, когда ребята с улицы уже по пятому разу кричали снизу «Алка, выходи!» она пыталась тихонько улизнуть, но непреклонная Зинаида Архиповна гоняла неразумную дочь по всей квартире, стегая полотенцем по худенькой спине.
Когда Борис Михайлович (отец — ред.) приходил с работы и видел свою измученную Алену — так он называл дочь, — за инструментом, то начинал возмущаться:
— Все! Хватит! Она не будет музыкантом! Она станет обычной официанткой! Официанткой!
***
У Пугачёвых постоянно бывали гости. Мама обязательно просила Аллу что-нибудь сыграть. Та усаживалась за пианино, шуршала нотами. Чаще всего она прилежно исполняла щемящий полонез Огинского, культовое произведение советского народа…
Пугачёвы стали в своем доме первыми счастливыми обладателями телевизора. Это был чудо-прибор под названием «Ленинград Т2» — с миниатюрным экраном, перед которым ставилась специальная линза для увеличения изображения. Если посмотреть на линзу под углом (допустим, сбоку), то картинка на экране приобретала комический характер — вроде отражений в комнате смеха.
Для вечернего просмотра телевизора собирались чуть ли не все соседи… Пугачёвы никому не отказывали в этом удовольствии, несмотря на тесноту.
То ли из-за постоянного разглядывания нотных значков при тусклом свете, то ли из-за послевоенной скудной еды у Аллы стало ухудшаться зрение… Зинаида Архиповна отвела дочь к окулисту — тот прописал очки. Мама сходила в оптику, заказала первую попавшуюся оправу. Когда Алла увидела эти круглые черные очки, как у старушки-почтальонши, то заплакала. Но мама велела не валять дурака и носить их.
Алла училась в 496-й школе, которая находилась в Лавровом переулке, как раз рядом с Воронцовскими банями. Школа была новой и открылась именно тогда, когда наша героиня пошла в первый класс — в 1956 году (сейчас это пятиэтажное здание занимает Центр детского творчества). Класс Пугачёвой был большим и, что называется, трудным. «Мы все время качали права», — говорили одноклассники Аллы. Сама она тоже нередко проявляла строптивость, несмотря на регулярные нагоняи от Зинаиды Архиповны. Правда, за активность Аллу как-то выбрали старостой класса. Ее ценили в школе за музыкальное образование. Старшеклассники звали Пугачёву на свои вечера, чтобы она аккомпанировала их выступлениям.
«Во дворе Алла тоже всегда была заводилой, — вспоминал Евгений Борисович Пугачёв (брат — ред.). — Я-то был маменькиным сынком, а она наоборот всегда общалась с местной шпаной». В районе Крестьянки на местную молодежь наводил страх парень по кличке Джага… Кроме неприятной внешности, Джага славился еще и как обладатель «финки», финского ножа, воспетого всей блатной лирикой. Но даже с вооруженным Джагой Алла разговаривала достаточно дерзко. Возможно, после этих диалогов у нее дрожали руки-ноги, но своей смелостью она всех поражала.
За крутой нрав Пугачёвой в округе было присвоено прозвище «фельдфебель». Когда кто-то из дворовых мальчишек отпустил дурацкую шутку насчет одноглазого Бориса Михайловича, Алла подошла к нему и негромко произнесла сквозь зубы: «Ну, теперь ты узнаешь, как жить без глаза…» Размахнулась и что есть силы ударила по лицу обидчика ее отца. С тех пор тот старался больше не сталкиваться с «этой психичкой Пугачёвой».
Как все девушки шестидесятых, она была чуточку влюблена в актера Олега Стриженова, из актрис ей нравились Одри Хепберн и Джина Лоллобриджида. Алла обменивалась с подружками открытками, фотографиями кумиров. Как все девушки всех времен, она вела дневник. Потом в момент какой-то мимолетной печали предала его огню…
…В подростковом возрасте у нее открылась вдруг странная аллергия – на цвета одежды. Просто буквально цветобоязнь:
«Я ничего не могла надеть, кроме черного. Это было ужасно. Школьная форма меня как-то спасала. Но не та, которая продавалась в магазинах. Приходилось подыскивать какой-то специальный материал и шить у портнихи. Каждый лоскуток проверяли — нет ли у меня на него аллергии. Как правило, от зеленого, красного, голубого меня начинало трясти. Надену платье, пять минут похожу — и впадаю в полуобморочное состояние, голова холодным потом покрывается.
Сколько врачей вызывали! Они заявляли, что это, конечно, аллергия, но какая — непонятно. Я все время говорила: «Мама, вот если б можно было стать знаменитой и поехать в другую страну, хоть на край света, чтобы вылечиться, как бы я была счастлива». Мама плакала и отвечала: «Ничего, девочка. Можно и из черного кофточку сделать!» И стала я свои черные вещички носить так, чтобы все думали, будто у меня полно нарядов, но я их просто не хочу надевать.»
***
Лет с двенадцати она начала писать стихи и песни. Было у нее, например, такое трогательное произведение:
Я встретила его в школе музыкальной.
Держал в руках он скрипку и смычок…
Мелодия этой песенки подозрительно напоминала романс «Я встретил вас», но это Аллу не сильно смущало.
***
Алле было четырнадцать лет, когда Бориса Михайловича посадили на три года за хозяйственные злоупотребления. Это случилось в расцвет эпохи Хрущева, когда власти вдруг рьяно принялись чистить ряды хозяйственников.
Борис Михайлович был тогда директором по сбыту Талдомской обувной фабрики… Когда милиционеры ушли, оставив на полу разбросанные книги, бумаги, одежду и унеся с собой несколько вещей Бориса Михайловича, Алла спросила заплаканную маму:
— За что папу посадили?
— Ох, доченька… Он… Он нарвал цветы в чужом саду…
Что действительно натворил директор по сбыту – сейчас восстановить очень сложно. Похоже, и сама Пугачёва этого не знает до сих пор.
…Вместо положенных трех лет Борис Михайлович отбыл в исправительной колонии полтора года. Его амнистировали с формулировкой — «за примерное поведение». Бориса Михайловича даже восстановили в партии.
Алла уже достигла шестнадцатилетия, но все еще продолжала носить свою ненавистную косу-селедку. Зинаида Архиповна и слышать ничего не хотела о каких-то там стрижках, укладках, прическах.
Мама и бабушка вообще долгое время вполне искренне не замечали Аллиного взросления. Зимой, когда за ней заходил кто-то из ребят, чтобы пойти в кино, бабушка могла громко крикнуть из кухни:
«Алла, а ты теплые штаны под платье надела?»
Первый «Пугачёвский бунт» случился осенью 1962 года. В разгаре был Карибский кризис, на Кубе размещались советские ядерные ракеты, чем Америка была весьма недовольна. Словом, мир стоял на пороге Третьей мировой. Вмешаться в глобальный конфликт решила Алла Пугачёва, которой было тринадцать лет. Вместе с одноклассником Володей Штерном они задумали сбежать на Кубу. Сперва им предстояло добраться до Ленинграда, а там сесть на корабль и плыть к Фиделю Кастро.
До Кубы они не доехали совсем чуть-чуть: высадили в Бологом и отправили домой.
А кризис между тем благополучно разрешился.
