В 1998 году мы с Даниэлем Тонковым и Юрием «Кайманом» Сигайловым поехали в Брно на Чемпионат мира по медленному курению трубки – первое выступление российских афисионадо в этой дисциплине на мировом уровне. Кайман – известный московский рок-музыкант, его группа лучше всех в Москве играет кавера на классику рока – Оззи, Джими, Deep Purple и тд.
Ну а Даня Тонков – давно в табачном бизнесе. С Даней вместе и еще с парой товарищей (не все из них на самом деле – товарищи) мы делали первый табачный журнал «Табачная лавка». И еще много раз с Даней и Кайманом ездили на чемпионаты в разные страны мира.
В 2003 году мы уже провели Первый Чемпионат России в этой дисциплине и создали Российскую ассоциацию трубочных клубов (Russian Pipe Clubs Assotiation), президентом стал Алексей Шеховцов (он из Питера, а в нашей стране без питерских никак нельзя!), я являюсь вице-президентом этой ассоциации (ну все-таки был инициатором и стоял у истоков!), а наша Ассоциация – полноправный член CIPS (Comite International of Pipe Smokers Clubs), Международного комитета клубов курильщиков трубок. Это типа ООН, но только обсуждаются проблемы курильщиков трубок на глобальном уровне. Президенты заседают, докладывают, обсуждают, принимают документы, потом у них торжественный ужин…
Трубочные чемпионаты – это всегда прекрасно. Идешь в каком-нибудь Синт-Никласе, или Дижоне, и через каждые пять минут с кем-то здороваешься и обнимаешься, даже в Москве не каждый день знакомые лица на улицах встретишь. А здесь все – братья во дыму! Все, кто принимает участие в подобных соревнованиях, друг друга знают уже по много лет. Ротация в этой дисциплине значительно меньше, чем в гимнастике или лыжах с плаванием, поэтому участники трубочных чемпионатов, как правило, имеют долгую и счастливую жизнь в любимой спортивной дисциплине.
Иногда бывает совсем смешно – мэр города Марианские Лазни, водолечебница мирового масштаба, поклонник трубки, и принимал чемпионат у себя в городе. Аборигены и пенсионеры, приехавшие лечиться на воды недоумевали – сюда лечиться приезжают, а в городе был десант из 400 с лишним курильщиков трубок – и весь городок буквально был в табачном дыму три дня.
Сегодня ежегодно на чемпионаты мира выезжает по несколько команд от России, и у нас много региональных клубов.
А мы с Кайманом открыли рокенролльный клуб Jimi. Прекрасный был клуб – у нас на сцене играли музыканты из Rainbow, Status Quo, Slade, не говоря о лучших отечественных. Говнорока принципиально нет – кавера классики рока или хорошая авторская. Первому Jimi не повезло – он находился в здании закрытого казино «Империя», и в конце концов помещение продали китайцам, там теперь у них культурный центр. Наверняка профиль не изменился, но это уже частное закрытое владение. Второму Jimi тоже не повезло – из всего подвального помещения, разбитого на три равные части, работали только мы, клуб Jimi, а арендаторов на два других владельцы не нашли, и с 1 апреля этого года, предупредив нас за месяц, тупо продали все помещение, выкинув нас на улицу. Когда пятиэтажки рушат, хоть дают альтернативу в ново***нёво, нас же просто выкинули…
Кайман, конечно, очень сильно переживал – я-то в клубе появлялся даже не каждую неделю, а он последние полтора года там дневал и ночевал. Но поводом для этой заметки, конечно, являются ни трубочные чемпионаты, ни наш любимый клуб Jimi. Хотя повод – рассказать о сигаре – вырос из него.
Намедни зашел к нему в гости с пузыриком, погоревать о любимом клубе. Выкурил Montecristo (типа робусто, не утруждаю себя запоминать названия кубинских витол), и захотелось еще.
«Кайман, — говорю, — а нет ли у тебя сигарки?». Не проблема, — ответил он, — и дал мне свою именную сигару. У него их оставалось 17. Я ее курил, когда ее только- только сделал Артур Шиляев, мне казалось, что это было года три назад, а Кайман сказал – шесть лет.
Отдавал мне ее Кайман, проливая крокодиловы слезы, – это последние сигары, и он их очень ценит. Никому другому, думаю, не дал бы. Теперь их всего 16.
Я ее рассмотрел, заметил, что на ней начал образовываться благородный налет. Хорошо сигара выдерживается. Раскурил – первые пару тяг немного скребли горло, и сигара показалась крепкой, я ожидал, что она свою крепость лишь разовьет. И показалось, что в первой тяге было немного миндальной горечи и соломы, типичной для доминикан, но прямолинейная крепость и тупой, не развитый букет, напоминал Гондурас.
Но не тут-то было!
С первым пеплом она обнажила известняковую душу своего красивого шоколадного покрова – прекрасный белый пепел явно говорил о том, что остеопороза, несмотря на возраст, у нее не будет. Я не выдержал, пофоткал сигару и отослал фото ее создателю – Артуру Шиляеву. Он сказал, что сигара была сделала в 2012 году – Кайман ошибся на год.
Под это дело Кайман открыл еще и бутылочку портоса, LBV 2005.
Сигара полностью раскрылась с первой пятой и курилась очень ровно – идеальная скрутка, хорошая тяга, горела ровно. Очень мягкая, сбалансированная, чуть сладкая, прекрасный баланс вкуса – без излишней крепости, без горечи, без всяких посторонних тонов. Просто мечта какая-то… В общем, в процессе курения я ее фотографировал, можете насладиться хотя бы этим видом, если не самой сигарой.
Я эту сигару придумал сам. Сказал Артуру, что хочу, чтобы по вкусу и аромату она напоминала Placencia – «помнишь, ты подсадил меня на них?» Очень были хорошие сигары. Но я хотел в покрове мадуро.
Placencia торпедо, дабл короны и робусты я регулярно привозил из Нью-Йорка. Раньше бывал там по разу в год, как минимум. На 48 улице в «Маленькой Бразилии» была прекрасная табачка – цены на сигары ручной скрутки большого формата начинались от двух долларов. Это были такие дженерики от J&R, на которых было написано – аналог Cohiba, Montecristo и т.д. Были и брендовые никарагуаны, доминиканы, мексиканы и пр. В том числе и любимая Placencia долларов по 4-5 за штуку. 100 долларов за коробку! Кстати, там я разорился на Opus X – аж целых 12 долларов! Почему их тут, у нас, так дорого продают? Как говорят сомелье – это полная шляпа. Ну и что, что первая с доминиканским покровом – внутри-то все равно солома с миндальной горечью.
Темный покровный лист Кайман полюбил от других сигар, на которые я тоже его «подсадил» – бразильская Bahia Mata Fina от Dannemann. В 2001 году Андрей Жилин отправил меня со своим тогдашним коллегой Сергеем Нейманом в Бразилию – к 500-летию открытия Бразилии они решили собрать международную группу табачных журналистов и представителей компании из разных стран. Такого сочного, цвета и отблеска хорошо прожаренных кофейных зерен покрова не умеет делать никто – только бразильцы! И так получилось, когда мы возвращались из Бразилии, на следующий день с Даней и Кайманом, мы должны были лететь на чемпионат мира в Дижон – ну, это где горчицу и cassis, ликерное вино на черной смородине, делают.
На рейс я опоздал. Где был? С Нейманом на пересадке во Франкфурте пиво пили, и проморгали вылет в Москву. В общем, это отельный рассказ, мне пришлось лететь в Париж напрямую, не заезжая домой, а Серега Нейман забрал мой багаж.
В Бразилии было жарко, в Париже – осень и дождь… Но это я к объяснению выбора темного покрова для сигары Кайман.
Конечно, Артуру Шиляеву не удалось сделать такой же темный и сочный покров, как на Mata Fina, тут скорее кофе с молоком, и маслянистого блеска нет. Но кристаллики масла уже начали выступать – думаю, если Кайман еще подержит оставшиеся сигары лет пять, они все покроются благородным белесым налетом.
Греться сигара начала лишь тогда, когда стали подгорать пальцы – но вкус, букет, аромат – оставались практически неизменными на всю длину сигары. Так как мы ее передавали из рук в руки, пепел в итоге упал, хотя держать и затягиваться к тому моменту уже было жарко. Пепел не рассыпался, а остался лежать гордой фараоновой мумией.
В общем, мы с Кайманом официально заявляем Артуру Шиляеву, что с выдержкой его сигары становятся просто отменными, но, чтобы у бедного Каймаши больше не текли крокодильи слезы, ему нужно еще скрутить партию сигар. И посмотрите видео – его снял Артур Шиляев на свой телефон в клубе Jimi. Если у кого есть хорошее помещение под клуб – готовы обсудить!
Эркин Тузмухамедов,
специально для Сигарного портала
