Первое движение, которое делает афисионадо, – он подносит сигару к носу. Как нюхать сигару, — мы знаем, этому нас учат. Но как, с помощью каких биомеханизмов мы оцениваем запах? — об этом мы не говорили ни разу. Сделаем это сегодня. С помощью одного из наиболее авторитетных специалистов в этой области — старшего научного сотрудника лаборатории развития нервной системы человека НИИ морфологии человека РАМН Виктории ГУЛИМОВОЙ, которая занимается проблемой «Запах и подсознание».
Что же там, в носу? Обоняние — несомненно, одна из самых модных тем современной науки.
Чтобы понять, почему столь интригующий предмет науки, как обоняние, оказался до сих пор так мало исследован, и каковы наши дальнейшие перспективы в познании собственных обонятельных возможностей, придется по-новому взглянуть на историю науки.
Популярность обоняния среди современных ученых имеет две основные причины. Первая состоит в том, что «там, в носу», действительно очень много непонятного и интересного. Вторая — в том, что об остальных органах чувств мы уже слишком много знаем. Например, каждому очевидно, что у человека имеется два глаза, два уха, язык для восприятия вкусовых ощущений и кожа, богатая тактильными рецепторами — они позволяют получать информацию о предметах и других живых существах, прикасаясь к ним.
А нос? Казалось бы, и тут все ясно — он, разумеется, один. Однако замечательн
ый объект, столь живописно расположенный на лице и воспетый еще Гоголем, сам никаких запахов не воспринимает — то, чем мы нюхаем, называется органами обоняния и находится глубоко внутри, за наружным носом. Их пять. Каким образом? Очень просто: первый и общеизвестный орган обоняния — небольшой участок эпителия внутри носового хода, богатый чувствительными клетками. Расположен он весьма странно — не вблизи ноздрей, что было бы естественно, поскольку именно через них в нос попадают молекулы пахучих веществ, а далеко и глубоко — в верхней части носовых ходов, гораздо ближе к мозгу, чем ко входным отверстиям носа. Ученые с давних времен интересовались, каким же образом запахи добираются до столь удаленного и недоступного места? Чтобы получить ответ на этот вопрос, они производили крайне трудоемкие, а иногда и не слишком приятные опыты. Например, голову покойника разрезали вдоль и накладывали на разные участки носового хода маленькие квадратики из розовой лакмусовой бумаги. Затем половинки головы складывали, возвращая голове «естественный» вид, а в ноздри с помощью мехов вдували пары аммиака, под воздействием которых лакмус меняет цвет, из розового становясь синим. Результат озадачил экспериментаторов: поголубевшие лакмусовые квадратики были расположены гораздо ниже, чем зона обонятельных рецепторов; это означало, что при обычном дыхании запах восприниматься не должен.
Сходные опыты проделывались и на животных: изготовив гипсовую модель носовых полостей лошади, к ним присоединяли обычную керосиновую лампу, копоть от которой втягивалась через нос. Естественно, те части модели, которых достигали частички копоти, становились черными, и результат, полученный на человеке, подтвердился — почернело все, кроме тех участков, где у живой лошади расположены обонятельные клетки. Таким образом, наличие основного органа обоняния — это прекрасно, но улавливать запахи только с его помощью 
почему-то нельзя. Как же решается проблема?
Здесь на помощь приходит так называемый орган Мазера — небольшой бугорок, расположенный на перегородке носа, примерно в средней ее части, куда пахучие частицы попадают легко и естественно даже при спокойном дыхании. Орган этот был найден и описан известным итальянским анатомом и гистологом Родольфо Мазера совсем недавно, всего лишь в 1943 году, и про него пока очень мало известно, однако большинство исследователей сходятся на том, что он, скорее всего, выполняет функции своеобразного сторожа, проверяющего вдыхаемый воздух на наличие пахучих веществ. Пока их нет, животные дышат спокойно. Но как только «сторож» подает сигнал: «Внимание, появился запах, надо разобраться!», дыхательные движения изменяются, возникает то, что мы называем принюхиванием. В результате задействуются совершенно иные мышцы, чем при обычном вдыхании воздуха, и воздушные потоки искусственно направляются именно туда, где их ожидают рецепторы основного органа обоняния. Неудивительно, что в XIX веке ученым не удалось обнаружить это явление: ведь его можно наблюдать только на живом организме, но никак не на трупе или гипсовой модели.
Однако это — животные, а как обстоят дела с человеком? Про человеческий орган Мазера пока почти ничего не известно, мы даже не знаем точно, существует ли он у взрослых людей или возникает только на раннем этапе развития, а затем редуцируется наподобие зачатка хвоста. Как бы то ни было, дополнительное приспособление, некая «сигнализация на входе» необходима для восприятия запахов как животным, так и человеку; поэтому если у людей и нет органа Мазера, должен существовать какой-то другой механизм, о котором мы, возможно, до сих пор не догадываемся. Итак, два органа обоняния, два, образно выражаясь, «носа», уже налицо. Но это еще не все. 
«Главный нос», при всех своих ценных качествах, распознает запахи только высоко летучих веществ, то есть тех, что состоят из маленьких и легких молекул. Достаточно ли этого? Вовсе нет, поскольку существуют гораздо более «увесистые» пахучие вещества (одоранты), без которых большинству животных не обойтись. Это феромоны, или сигнальные молекулы, через которые передается важнейшая информация. Пища, многие предметы и химические вещества обладают запахом, но их запах может быть побочным эффектом, не имеющим отношения к той биологической роли, которую они играют в природе. А для феромона главная задача — именно пахнуть, служить сообщением о настроении и состоянии животного, о степени его миролюбия или агрессивности, готовности к спариванию или родительских чувствах.
Во многих случаях феромоны прекрасно заменяют речь и оказываются даже более информативны — ведь с их помощью нельзя обманывать: выделяя эти вещества во внешнюю среду, животное неизбежно сигнализирует именно о реальном своем состоянии. Размножение, забота о детенышах, дальние миграции и охрана территории для множества живых существ были бы просто немыслимы без феромонов. Достаточно сказать, что самцу одной из бабочек — тутового шелкопряда — хватает единственной молекулы феромона самки в нескольких кубических метрах воздуха, чтобы он мог выбрать нужное направление и немедленно отправиться на поиски подруги. Однако «нос» бабочки с нашим носом не сравнить. И у позвоночных животных, от лягушки до человека, возник так называемый дополнительный, или второй орган обоняния (когда его открыли, про бугорок Мазера еще ничего не было известно).
Он имеет вид двух крошечных трубочек и расположен в основании носовой перегородки, вблизи косточки под латинским названием vomer (сошник), от чего и получил свое основное название — вомероназальный, по-русски — «сошниково-носовой». Трубочки открываются по-разному: у одних животных — в рот (так устроены, например, змеи, волки и олени), у других же — непосредственно в полость носа (таковы мыши, лягушки и мы с вами). Не вдаваясь в тонкости 
анатомии и гистологии, можно сказать, что чувствительные клетки вомероназального органа устроены несколько иначе, чем рецепторы основного обоняния, и не мудрено — ведь дополнительное обоняние обычными запахами не интересуется. Вомероназальный орган, подобно хорошо настроенному локатору, улавливает только запахи феромонов и по собственному нерву (отличному от основного обонятельного) передает сигнал непосредственно в мозг.
Очень важно, что все это происходит без нашего ведома: в отличие от обычных запахов, воздействие феромонов на чувствительные клетки носа и следующие за ним всплески активности в разных отделах мозга не осознаются. Таким образом, без лишних размышлений, быстро и почти всегда безошибочно животные принимают решение: драться, спариваться, уступить дорогу вожаку или спокойно играть с детенышами.
Разобраться с восприятием феромонов у человека оказалось гораздо сложнее. Да и есть ли они вообще? Для «царя природы» с его самомнением утверждение о том, что его поступками могут управлять какие-то жалкие молекулы, пусть и очень тяжелые, звучало почти кощунственно. К тому же в XX веке многие именитые врачи и патологоанатомы вполне ответственно заявили, что вомероназального органа у взрослых людей нет: он закладывается в раннем развитии, а затем, к моменту рождения или чуть позже, дегенерирует. Таким образом, ни о каком восприятии феромонов на животный манер якобы и речи быть не может. Тем не менее к началу XXI века неожиданно оказалось, что вомероназальный орган существует не только у эмбрионов и плодов, но и у взрослых людей — если не у всех, то у одной трети всего населения нашей планеты наверняка. Более того, вполне вероятно, что он может функционировать примерно так же, как у животных: мужчины и женщины восприимчивы к разным запахам, и запахи эти могут влиять не только на такие «эфемерные» вещи, как наст
роение и поведение. Оказывается, феромоны человека способны регулировать уровень синтеза половых и иных гормонов, а структуры вомероназальной системы непосредственно влияют на формирование мозга человеческого эмбриона. Масштабные нарушения этого процесса могут приводить к таким серьезным последствиям, как умственная и физическая неполноценность, а незначительные отклонения — «всего-навсего» к тому, что у человека изменяется сексуальная ориентация или возникает аносмия (неспособность ощущать все или какие-то определенные запахи). Итак, органов обоняния уже стало три.
Чтобы не мучить уважаемого читателя, добавлю вкратце, что оставшиеся два — системы тройничного и терминального нервов. Первая реагирует на слишком резкие, вызывающие боль раздражители. Тут не до различения, чем именно пахнет — раз тройничный нерв подал сигнал «Больно!!», значит, в нос вам попало что-то уж очень нехорошее и надобно срочно мобилизовать все силы, чтобы избавиться от неприятного воздействия или покинуть место, где оно вас настигло. Когда человеку, упавшему в обморок, суют под нос ватку, смоченную нашатырным спиртом, — это классическое воздействие на тройничный нерв: не слишком приятно, зато очень эффективно.
И, наконец, терминальный нерв. Это вообще загадочная структура: так называемый нулевой черепно-мозговой нерв. Всякому студенту-медику известно, что черепно-мозговых нервов всего 12 пар (считая с первой). О терминальном нерве долгое время никто ничего не знал, поэтому его и не принимали во внимание. Когда же игнорировать новый нерв, достоверно существующий не только у животных, но и у людей, стало невозможно, ему присвоили нулевой номер. По-видимому, роль нулевого нерва состоит в выработке веществ, способных регулировать процесс обоняния, в частности, восприятие феромонов вомероназальным органом. Не исключено, правда, что он и сам может реагировать на присутствие феромонов, соответственно влияя на половое поведение животных: известно, что самцы хомяка после перерезки терминального нерва значительно меньше интересовались сексом, чем животные, которым была сделана ложная операция. Однако все это пока лишь гипотезы. В частности, у золотых рыбок терминальный нерв связан еще и со зрением1, поэтому не исключено, что попытки ряда художников передавать цветом запах или улавливать в запахе цвет вовсе не причуда, а отражение доселе не понятых нами физиологических механизмов.
«Ароматы и запахи в культуре»
Фото «Большая русская сигара» и Тофика Шахвердиева
