Автор: Леонид Жуховицкий
Вот уже неделю у меня проблемы. Есть перспективный проект. Есть идея. Вот только в деталях неувязки. Надо проработать. Эскизный план, если коротко, вот какой: я хочу кого-нибудь обругать матом. Желательно, женщину.
У замечательного поэта Леонида Мартынова есть короткое стихотворение, которое когда-то мне очень нравилось: «От города не отгороженное Пространство есть. Я вижу, там Богатый нищий жрет мороженное За килограммом килограмм.
Где-то в середине девяностых первый президент России потребовал от подчиненных срочно выработать национальную идею. Все СМИ потешались месяца три, по традиции полагая, что всякое указание, спущенное сверху, ничем, кроме глупости, быть не может.
Знакомый литератор, не слишком известный, но достаточно уважаемый, задал мне необычный вопрос: где бы он мог напечатать статью об эфтаназии? Почему его взволновала проблема быстрой и безболезненной смерти, спрашивать не стал, поскольку причина, в общем-то, была на поверхности.
Как-то съездил в подмосковный пансионат — там друзья отдыхали. Днем гуляли по лесу, а вечером куда? Ясное дело — в гостиную, к телевизору. А там уже народ, смотрит новости. И, как событие дня, мат и драка в парламенте.
Как мы представляем себе вертикаль власти? Большинству она видится в форме пирамиды. На самом верху, в высшей точке — президент. Чуть ниже — премьер, глава администрации, спикеры обеих палат, председатель Верховного суда.
Гигантской машине телевидения постоянно требуется горючий материал. Множество каналов, куча программ, круглосуточный эфир. В топку летит все, что попадется под руку: войны и теракты, благодеяния и аферы, религия и секс.
В маленьком городишке Страффорде на маленькой речушке Эйвон, нашу группу писателей привели в обычный для Англии деревенский дом, прочный и аккуратный. От прочих строений того же типа он отличался только одним: четыре с половиной века назад в нем родился величайший из людей, когда-либо бравших в руки перо.
Очередное реалити-шоу. Две девицы за двадцать, покуривая в спальне, рассуждают о планах на будущее. — Годика через три буду рожать, — говорит одна. — От кого? — выпуская дым, интересуется другая. — Пока не решила.
По телевизору увидел Анну Курникову. Помните, как мы радовались, когда на мировых кортах появилась легкая девочка с длинными ногами, коротенькой юбочкой и бесконечным обаянием шестнадцати лет? Как ждали от нее быстрых побед? Как радовались, когда вошла в мировую десятку, и как огорчались, когда выпала из нее?