Эльбрус. Дневник восхождения. Часть I

Записки афисионадо
Потом многие мне будут задавать вопросы: «Зачем тебе это?», «Что тебя на это толкнуло?» Я много раз пытался рационально ответить себе на эти вопросы. Но ответов так и нет.

Эльбрус. Фото.jpg

  23 июля 2014 года, 11:43, западная вершина Эльбруса, высота 5642 метра. Сердце бьется как сумасшедшее, дыхание частое и прерывистое, воздуха не хватает. Погода прекрасная, ветра почти нет, морозно, минус 16, видимость изумительная, надо мной тёмно-синее небо, подо мной весь мир. Нет, не весь, только Европа. Эльбрус –  высшая точка Европы. 5642 метра. Еще одна цель… Можно позвонить – на Эльбрусе прекрасная связь в любой точке – и сообщить тем, кто тебя ждет и болеет за тебя. Но я не буду этого делать, подняться –  полдела. Спуск – опаснее восхождения…



  Потом многие мне будут задавать вопросы: «Зачем тебе это?», «Что тебя на это толкнуло?»

  Я много раз пытался рационально ответить себе на эти вопросы. Но ответов так и нет.

  Начало

  Все мы, когда смотрим кино, пытаемся себя примерить к героям и их действиям. Ничего необычного, рефлекс подражания. Касается это и фильмов про альпинистов. Многие помнят «Вертикаль» с Высоцким и его песнями, многим фильм свихнул голову и отправил в горы. Многим, но не мне. Меня это не коснулось. Если под воду с аквалангом я мечтал спуститься все 43 года жизни (с пяти лет), то горы меня манили мало. В детстве я видел Кавказ, когда меня возили на Черное море или в Грузию. Во взрослом состоянии, в 28 лет, мы со старшим братом Вячеславом, побывали на Полярном Урале. Урал мне понравился, впечатлил, но не на столько, чтобы все бросить и лезть на гору.

  Самое большее влияние на меня оказал Лешка Монастырный. Знакомство с ним чуть было не стоило обмороженных ушей на озере с замечательным названием Тету-Мамонто-Тяй, но главное, он уже тогда чуть было не подбил меня на зимний поход на тот же Полярный Урал, на Пайер. В поход я не пошел, но как бы то ни было, именно этот стервец что-то заронил мне в душу, что потом вместе с моей эзотерикой вдруг проклюнулось и начало расти в декабре 2012 года в Египте. Тогда в Шарм-Аль-Шейхе я познакомился с Игорем, таким же отдыхающим, как и я, который рассказал, что каждый год 15 июля их команда делает восхождение на Эльбрус:

  –  «Каждый год 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню». А мы каждый год 15 июля ходим на Эльбрус.

  –  А мы это кто? –  поинтересовался я.

  –  Мы – это воины ВДВ.

  –  А с собой берёте?

  –  Конечно! Записывай мой номер…

  На июль 2013-го у меня уже были планы. В тот год я осваивал акваланг. Тасманово, Черное, Андоманское моря, Волга. Горы были отложены до июля 2014-го.

  С Лешкой мы тоже обсуждали мои порывы души в Австралии, когда  я там проходил курсы дайвинга.

  –  Палыч, ты всё-таки собрался на Эльбрус?

  Я еще по приезду ему рассказал, как познакомился с Игорем, и что думаю на следующий год сходить на Гору.

  –  Я бы хотел, Лёш. Но…

  — Но, Палыч… я видел, как ты приползал с курсов дайвинга… Хреновая у тебя физуха, Палыч, хреновая. И не такие блевали на Скалах Пастухова! Тренироваться надо.

  Он меня разозлил. Взял на понт. Я твёрдо решил, сделаю это!

  И в ноябре 2013 года при составлении графиков отпусков я созвонился с Игорем и спросил, помнит ли он меня? «Конечно!» –  ответил он. «В силе ли наша договоренность?» — спросил я. «Конечно!» –  ответил он. И я запланировал две недели отпуска на вторую половину июля 2014 года.

  В феврале 2014 года мы с супругой были на Канарах, и там, на Тенерифе, я еще раз познакомился с горами поближе. Во-первых, мы с Валико пешком спустились с 600 метров к морю по ущелью, а во-вторых… Мы поднялись на вершину вулкана Тейде – 3712 метров. Так высоко в горах я еще не бывал никогда. Вид с Тейде открывалась космический, а это только три с половиной тысячи! На вершине вулкана я уже мог представить себя на Эльбрусе. Эльбрус он ведь тоже вулкан.

  В апреле, мы с Игорем встретились в кафе, он составил список снаряжения, необходимого для восхождения. Список получился длинный. Он охватывал два сезона. Лето и зиму. Выше 3500 даже летом зима! Обычно для этого, помнится по полевым работам в переходной период, требовалось полтонны груза на четверых, но тут «хеликоптеров» не ожидалось, тащить придется все на себе.

  Апрель и май я посвятил закупке снаряжения и одновременно начал подтягивать «физуху», ту самую, которая у меня, по словам Монастырного, была «хреновая». А как же? Мои полевые работы окончились давно, двадцать лет назад. Надо было себя прокачать. Очень не хотелось «блевать на Скалах Пастухова».

  Еще начиная с весны 2013 года, сразу после Австралии, я ежедневно пешком стал подниматься на 22-й этаж –  я живу на 2-м этаже 22-этажного дома. А начиная с конца апреля 2014, начал еще и бегать. С каким трудом мне дался первый километр… Дыхалка не работала, ноги не слушались, по фигу им были мои подъемы на 22-й этаж, бегать они не желали.  Но лиха беда начало! Я поднажал, и через два месяца уже пробегал семь километров и чувствовал себя вполне сносно. Одновременно продолжал свои похождения на 22-й этаж, но не по одному подъему, а по пять-шесть подъемов к ряду и с рюкзаком в 12 килограммов. Снаряжение к тому времени было почти все закуплено, оставались только альпинистские ботинки под «кошки». Новые брать не хотелось, да и не дешевые они, а подержанные все не попадались нужного размера. Наконец, в середине июня купил с рук совершенно новые ни разу неодеванные немецкие ботинки. Теперь на 22-ой этаж я стал ходить не только с рюкзаком, но и в альпинистских ботинках. Тетенька, курившая на 12-м, кажется, всерьез начала беспокоиться о моем психическом здоровье.

  За три недели до поездки я пригласил Игоря взглянуть на снаряжение. Он приехал, посмотрел, обозвал спальный мешок говном, выбросил панаму (я потом понял почему, он сам в такой ходил в горы), но в целом все утвердил. Билеты до Кисловодска туда и обратно к тому времени были уже куплены.

  Оставалось совсем чуть-чуть времени. Но я извелся. Тренировки уже осточертели. Помимо тренировок я для профилактики проколол курс витаминов группы B и курс мексидола. За неделю до поездки поехал в отпуск Лёшка. Мы встретились в «Траторрии» на Чеховской, посидели – поболтали, Монастырный выдал свою страховочную систему, теплую пуховую жилетку и штаны самосбросы, крепко меня обнял…

  За три дня до отъезда в пятницу я сидел на работе и удивлялся, а чего это собственно мне не перечисляют отпускные, ведь за три дня должны же. Не то чтобы не было денег, но все же! И тут я с ужасом вспомнил, что я не писал заявление на отпуск. Время 11 июля, 14-го утром у меня паровоз, а заявления нет! И ведь уже два года к тому времени не пил и не курил! Что же такое? В холодном поту я быстро распечатал заявление, подписал его у директора департамента и вице-президента, чем немало их повеселил, и галопом поскакал в кадры. Кадры веселились меньше, точнее совсем не веселились. Ольга, наша, Петровна, начальник отдела, увидев мое заявление, закричала директору департамента по работе с персоналом: «Надя, у нас проблемы!»

  Спасибо работникам кадровой службы огромное… Они имели полное право послать меня куда подальше, но… вошли в мое положение.

  14-го июля скорый фирменный поезд 004 Москва – Кисловодск уносил меня с Игорем на Северный Кавказ к белоснежному вулкану с поэтическим именем Эльбрус (с иранского «сверкающий, блестящий»).

  Дорога до Кисловодска заняла сутки.

  Утром 15-го нас на вокзале встретил Игорь Горошков, хороший друг моего Игоря, наконец-то назову его фамилию –  Котенков.

  Игорь Викторович Котенков. «Кот».

  Москвич, родился в Туркменском городе Мары, потомственный военный, из семьи военного летчика. Правда, отец Игоря давно погиб. При катапультировании не отстрелился фонарь кабины…

  Сам Игорь после школы поступил сначала в Московский горный институт, но после второго курса бросил и ушел в Рязанское высшее воздушно-десантное командное Краснознамённое училище. Как он сам говорил, посмотрел фильм «В зоне особого внимания» и потерял голову. Отучившись в училище, Игорь со свойственным молодым лейтенантам энтузиазмом начал рваться в бой, в то время наш ограниченный контингент уже вовсю выполнял интернациональный долг в Афганистане, и Котенкова чуть ли не по личной просьбе отправили в Кировобад. Дыра-дырой оказался этот Кировобад! Но ему хотелось поближе к Афгану. Не сразу, но все-таки Игорь попал на свою войну, где, как и полагается, отгреб. На маршруте его однокашник замкомроты наступил на самодельное взрывное устройство, рвануло так, что ЗКРу оторвало обе ноги — он скончался через десять минут, — а Игорь, получив порцию металла в ноги, пролетел от ударной волны тридцать метров по параболе, рухнул, и сверху его прибило его же тридцатикилограммовым рюкзаком. Это было первое ранение. Потом было и второе. Потом Игорь дал в морду своему не в меру ретивому командиру и был уволен в запас. От Родины ему достались майорские погоны, две Красные Звезды, очень небольшая пенсия и руки, которые он не может поднять за голову (Я, Палыч, даже сдаться в плен не смогу, — говорил он). Личная жизнь у майора не сложилась. Но у него двое уже взрослых детей, и, слава Богу, с сыном хорошие отношения. Сегодня Игорь живет с мамой. Работает в частной конторе, занимается экологией.

  Майор – мужик веселый и остроумный, мы с ним в коллективе, кажется, неплохо дополняли друг друга.


  Горошков встретил нас на вокзале и повез в детский туристический клуб «Центр-тур», на базе которого все и организовывалось. Во главе клуба — отставной полковник Рябинин Андрей Петрович. Когда мы подъехали, он заканчивал подтягиваться в цикле из пятидесяти раз. Полковник — руководитель нашего восхождения. Игорь про него рассказал немало страшилок, в том смысле, что Петрович человек железный, а может быть даже стальной, из высоколегированной стали, к другим относится как к себе, то есть все должны подтягиваться не менее пятидесяти раз, а лучше больше, и стрелять от бедра.

  Нам дали вводную: отъезд из Кисловодска намечен на 16-е, а на вечер общий сбор. Пока же нас по распоряжению Полковника отвезли в гостевой дом «Олимпия» в горах. Дом принадлежал другу Полковника, и денег с нас никто не взял. Мы разместились и уже самостоятельно отправились в город. Нужно было пообедать, а потом явиться на общий сбор. Игорь с обедом предложил не заморачиваться, а ограничиться популярной пончиковой в центре Кисловодска. У пончиковой было странное для юга название «Снежинка». Кто был в Кисловодске, тот знает это заведение. Там кроме пончиков подают куриную лапшу, котлеты по-киевски и жаркое в горшочках. С голода точно не умрешь, даже если у тебя некоторые проблемы с ЖКТ. Как, например, у меня…

  Отобедав, мы пришли на собрание. Присутствовало человек двенадцать. Полковник всех по очереди представил (все равно никто никого не запомнил), поинтересовался снаряжением, сообщил, что присоединятся еще пара мальчишек и пара взрослых мужиков (мужики должны были подъехать через неделю), и назвал приблизительный график восхождения:

  16-го – переезд в Терскол на базу «Динамо» в спортивную гостиницу;

  17-го – первый аклиматизационный выход до 3000 м;

  18-го – второй выход на высоту 3500 м;

  19-го – заброска продуктов на базу «Карабаши» («Бочки») 3800 м;

  20-го – переезд с Терскола на высотную базу «Карабаши», заселение в балки;

  21-го – первый высотный аклиматизационный выход на «Приют Одиннадцати» 4100 м;

  22-го – второй выход, те самые Скалы Пастухова, 4600 м, на которых «блевали и не такие как я»;

  23-го – день отдыха;

  24-го – восхождение;

  25-го – спуск в Терскол на базу «Динамо»;

  26-го – возвращение в Кисловодск.

  Все было понятно. Одно было непонятно совсем, как я вообще на Горе-то окажусь…

  И мы с Игорем пошли гулять по Кисловодску.

  Что сказать?

  Кроется некий парадокс в южном кавказском городе без моря. Все на месте: кафе, цветы, пальмы, горбоносые таксисты, томные красавицы… а моря нет… Но хорошо!

Эльбрус. ФОТО 2.jpg

 

  Мы с удовольствием погуляли по парку, полюбовались горной речкой, цветущими липами (вторая половина июля, юг, у них липы цветут! по второму разу, что ли?), черными дроздами, снующими под деревьями, и… и, конечно, женщинами. Да-да-да… мужчина, который перестал интересоваться красивыми женщинами, уже ни на что не годен. Какие уж ему горы?

  Походили, погуляли, ближе к семи вечера отужинали в «Снежинке» и вернулись в «Олимпию».

  Продолжение: часть II, часть III, часть IV , часть V, часть VI


Оцените статью