Челябинск. Вечерняя сигара с Юрием Розумом. Часть II

Новости
Юрий Розум, обладатель именной сигары № 32 (2016 год) стал гостем Челябинского отделения Российское сигарного союза. Окончание, начало здесь.

Юрий Розум, обладатель именной сигары № 32 (2016 год) стал гостем Челябинского отделения Российское сигарного союза. Окончание, начало здесь.

  Александр Пищухин:  Во сколько лет вы начали профессионально заниматься музыкой?

  Юрий Розум: Так как я родился в семье музыкантов, то начал играть в пять с половиной лет. У меня обнаружили абсолютный слух повышенной точности. Я учился в Центральной музыкальной школе при консерватории, это школа для одаренных детей. Мы ее называли «для особо одуренных детей», потому что там чаще всего дети учились, которые, в отличие от меня (я сидел максимум полчаса за инструментом), вкалывали примерно по пять часов за инструментом. Они занимались весь день. Но меня взяли именно за способности, т.к. я на слух определял любое количество нот. Да и опять же, абсолютный слух, это не гарантия – оно в чем-то помогает. В чем-то нет. Например, если пианино или рояль настроены на полтона ниже – я уже не смог играть композицию. Потому что нажимаешь ноту до, а звучит нота си… И все. А человек, который не имеет абсолютного слуха, на таком инструменте спокойно сыграет.

  Александр Пищухин: Уникальный Вы человек, вот таким образом мы собираем у нас в клубе людей: виноделов, шоколатье, сигарных мастеров, артистов…

  Юрий Розум: Вы знаете, вам есть на что собирать. Я бы хотел отметить ваш клуб, который является, наверное, в России жемчужиной. Ведь Москва с трепетом говорит о Челябинском сигарном клубе. Перед тем, как ехать, говорил с ребятами из сигарной тусовки, рассказывал, что меня пригласили в Челябинский клуб, все говорили: «Да, Челябинск – стоит того, чтобы посетить». И я действительно впечатлен.

  Александр Пищухин: Мы на Центральном сигарном событии 2017 года заслужили звание «Лучший сигарный лаунж России». Вы получили свою именную сигару на церемонии 2016 года, а мы уже в следующем.

  Юрий Розум: А как моя сигара у вас оказалась?

  Александр Пищухин: По линии сигарной партии. На самом деле, за две недели до приезда Юрия Розума мы связались с президентом РСС Андреем Лоскутовым, он помог с доставкой сигар «Юрий Розум» в Челябинск. Ведь те сигары, что вручали на Центральном сигарном событии 2016 года – лежат в нашем музее. Сигара «Юрий Розум» — рядом с именными витолами «Стас Намин», «Мария Захарова», «Владимир Пресняков-старший», «Александр Ширвиндт», «Вилли Токарев», «Андрей Козлов», «Анатолий Карпов»…

  Юрий Розум: А Вишневский был раньше?

  Александр Пищухин: Да, Вишневский – обладатель именной сигары № 2, а Ваша – № 32.

  Юрий Розум: Кстати, Вишневский вошел в историю нашего фонда тем, что написал слоган «Братья по Розуму». Он написал стихотворение, и посвятил мне:

Любой, кто приложил к роялю руку,

  Тот знает, что такое «брак по звуку».

  А я заверю и в стихах и прозою:

  Любой из вас уже мне Брат по Розуму.

  Сигары номер два у Вас нет?! Жаль. Мы как-то собирались на большую вечеринку на Красном Октябре  – Андрей (Лоскутов) приглашал. Это был юбилей Московского сигарного клуба.

  Александр Пищухин: Очень много людей там было. И мы приезжали. Жаль, не увиделись. Но это было нереально, слишком много народу.

  Юрий Розум: Кстати, мой опыт пребывания в жюри разных конкурсов показал, к сожалению, в нашей стране из-за не очень высокого уровня преподавания – много талантов наблюдаю, когда они еще дети. Младшая группа – от 8 до 12 лет. Звездочки, просто прелесть – каждый гений. Смотришь с 12 до 15 – уже чувствуется влияние штампов. А с 15 лет – вообще, такая зацикленность. В них все убито. Вы знаете, у меня есть осенний фестиваль «Где рождается искусство». Это фестиваль по музыкальным школам всей страны. Я исколесил всю Россию от Камчатки до Калининграда. Та самая идея музыкального общего образования. А в чем суть фестиваля? Это творческий десант. Мы заранее согласовываем со школами района или города, какие инструменты им интересны. Всегда рояль, поэтому я приезжаю на день и даю мастер-класс. Как правило, струнники, духовики – часто, иногда гитара или народные инструменты. Я привожу с собою группу выдающихся мастеров из Москвы – Гнесинка, ЦМШ, консерватория. Этот творческий десант приезжает в такой городок, мы расходимся по кабинетам и работаем с детьми. Меня часто спрашивают – «А как вы не боитесь открывать фонд в Крыму? Вы же попадаете в список врагов Украины?» Потому что я нелегально пересек границу Крыма, приехал к детям без разрешения украинских властей. Мне должно быть важно, что обо мне думают Украинские власти?! И не думать, что детям нужна поддержка?! Я для детей туда приезжаю! Стал персоной нон грата? Да плевать. Зато каких выдающихся мастеров мы привезли детям в Крым! Мы проводили мастер-классы, музыкальные собрания, дискуссии. В чем суть нашего десанта: проводим открытие, потом все расходятся по направлениям, духовики идут к духовикам и т.д. А вечером делаем общий гала-концерт. Профессора играют, мы играем.

  Так вот, основная беда творческого образования какая? – выхолащивается творческое начало. Никто не учит музыке творчески. Не занимаются содержанием музыкальным, вот просто научить технике, чтобы пальцы бегали, а о чем он в этот момент думает – никого не интересует. Что происходит в музыке? Создалась конструкция музыкальная, и он ее играет. Родители довольны, ребенок при деле. Техника есть, голова отдыхает. А что если включить голову? Почему тут «грязная педаль»? Почему аккомпанемент громче мелодии? Сыграй по-другому! В общем, как только начинаешь в этом здании менять кирпичики, все рассыпается. И ребенок ничего не может сыграть, вот тебе и техника. С этим фестивалем нас ждут везде, по всей России. Просят, чтобы мы приехали и разрушили эту костную систему, ведь нигде не преподают так. Сердце надо включать, ум. А везде так, здесь тихо играй, здесь громко играй, тут медленно, тут быстро. И все. Никакого творчества. Мы с этим боремся. И это получается, и поэтому фестиваль востребован. Это, кстати, финансирует Министерство культуры России.

  Свой день рождения встречаю тоже на сцене. В этом году дата не круглая – думаю, сделаем в Архиповском зале напротив консерватории. Там 150 мест, для друзей, праздник небольшой. А меня все отговаривают, да чего 150, давай Колонный зал. А я опешил, ведь это 1500 мест. А зал шикарный, после ремонта – он просто вибрирует красотой. Да и директор мне отдала его в аренду практически даром. И спонсор сразу же нашелся, грех не взять. Но… четыре недели до мероприятия! Я начинаю заниматься программой, кого пригласить? Нужен оркестр, не будешь же один сидеть в таком зале со своей программой. Звоню в Оркестр русской филармонии Гаяне. Акула шоу-бизнеса мне говорит: — «В принципе, на 22 февраля мы свободны. А что ты хочешь в Колонном зале? Туда же никто не ходит. Соберешь максимум человек триста. Ты рекламу уже пустил?»

  — Нет.

  — Программа известна?

  — Нет.

  — Билеты продаются?

  — Нет.

  — А кто будет все это делать?

  — Не знаю.

  На финише – в метро спрашивали билеты, мы забили зал полностью. Стояли во всех проходах, некоторые места умудрялись продавать по два раза. Были и такие казусы. В первом отделении были поздравления друзей. Во втором – уже моя программа. Мне сказали: «Если у тебя такой проходной день рождения, что же ты будешь на юбилей делать?»

  Вот я теперь задумался…

  Александр Пищухин: Очень много известных людей, в том числе и творческих профессий, сейчас идут в политику. Госдума, депутаты, сенаторы… Почему Вы не пошли по этому пути, я думаю, у Вас возможностей было достаточно. И как Вы к этой тенденции относитесь?

  Юрий Розум: Негативно! Я никогда не променяю концерт для людей на это «сидение». Я делаю по возможности что-то. Например, вхожу в общественный совет Министерства культуры, но это-то оставляет меня свободным человеком. Это не госслужба, где бы я подписался быть винтиком механизма. Я немножко в этом направлении побыл, заведуя пять лет кафедрой. Абсолютно нетворческая работа, хотя меня убеждали, что работа в первую очередь творческая, что я буду создавать разные проекты, помогать творческой жизни факультета. Ничего подобного! Отчеты, планы, бумаги, очковтирательство. Я тогда выступил и так ответил на вопрос «Чтобы вы сделали, если бы стали ректором?» — «Я бы всех педагогов, всю творческую группу освободил бы от писания бумаг!» Но сколько я за это получил палок и затрещин! Никогда не полезу больше в это. Общественный совет мне важен: когда у меня есть идея или проект, я могу его выдвинуть, но все равно решение принимают другие люди. И на них повлиять не так-то просто. Но это все равно не госслужба. А те, кто идут на госслужбу, у них какая-то проблема в профессии, в творчестве. Никогда творческий человек, который уже подсел на это – сцена, общение со слушателем, со зрителем, ощущение творческого полета – никогда не променяет ни на какие службы. Мой отец, выдающий певец, народный артист РСФСР Александр Розум, голос, который знал весь СССР, потому что он был главный исполнитель всех патриотических песен, и на каждом параде его голос звучал, он говорил: «Я так люблю петь, что сам готов вам платить – чтобы меня слушали. А мне еще за это и платят». Все по-настоящему творческие люди, вообще не должны ориентироваться на путь чиновника. Хотя, конечно, об этом забывать нельзя. Вспомним переписку Рахманинова с его менеджером, уж кто как ни Рахманинов – творческий человек, но он бьется за каждую копейку. Он бьется, но душа его в другом. Поэтому трудно, конечно, представить того же Рахманинова в роли «нажимателя кнопки» в Госдуме или совете каком-либо. Свобода должна быть внутренняя. Когда у меня были невыездные годы, мне столько людей, начиная от моего папы, заканчивая профессором и ректором, говорили: «Слушай, подай заявление в партию. С тебя сразу снимут все обвинения». Но я никогда, видит Бог, никогда не поступился ни одной пядью своей свободы и своих принципов, чтобы получить что-то для своей карьеры или музыки. Даже ради своих стипендиатов я все сделаю, чтобы они хорошо учились, им хорошо жилось, была отличная стипендия, но я не пойду на сделки с совестью даже ради них.

  Вопрос клуба: Сейчас идет большая дискуссия, касающаяся Кирилла Серебрянникова. Что Вы думаете по этому поводу?

  Юрий Розум: У нас схема такая в стране, что если ты что-то хочешь делать, тебе очень трудно что-то не нарушить. Но, в принципе, его искусство мне неприятно. Я очень традиционной ориентации человек, и вот это толерантное начало – совершенно не мое. Может, я бы и пошел на спектакль, но точно бы предпочел других режиссеров. Меня современный театр не трогает, он в душу не проникает. А когда коверкают оперу, когда, извините, в риголетто выходит на сцену актер с резиновой куклой и начинает ей промежность лизать – это издевательство над Верди. Что это?! Зачем?! Сделай что-то красивое и достойное этой прекрасной музыки! Почему надо так выпендриваться?!  Когда у тебя нет таланта, ты начинаешь шокировать. Это к Серебрянникову не имеет отношения. Но новых режиссеров сейчас много, которым надо просто выпендриться, чтобы сказать — это, мол, новое слово в искусств. Но это не новое слово. Это дерьмо! Нагадил на сцене, и все должны это нюхать! Я не хочу это нюхать!

  Вопрос клуба: Вопрос клуба. Как Вы относитесь к технике игры пианиста Олега Каравайчука?

  Юрий Розум: Я, к сожалению, мало его слышал. Он, безусловно, очень яркая личность. И он интересен, как исполнитель, в своем миру. Как исполнитель классической музыки для меня он несостоятелен. Он мог начать играть Рахманинова, закончить Каравайчуком и уйти от авторского текста, полностью изменив замысел. Как явление это интересно. Но не как исполнитель. Примерно в этом направлении в свое время прогремел Дэвид Хельфготт, тот вообще был сумасшедшим. Про него фильм был снят «Shine», австралиец-пианист, у которого было помутнение рассудка. По фильму на изучение третьего концерта Рахманинова, который он должен был в кратчайшие сроки выучить, но там текст такой, что действительно можно свихнуться. Я сам через это прошел, тоже уже голова кругом шла, когда я за три недели должен был его подготовить. Это самый трудный концерт, и весь фильм на этом построен. И потом, попадая в психушку, он продолжает играть. Ему там устанавливают рояль, и он все время играет. И становится прекрасным пианистом. Выходя из психушки, начинает концертную деятельность. В жизни так и было. После этого фильма его приглашали во все залы, но это были одноразовые приглашения, т.к. публика шла как в зоопарк, чтобы посмотреть на сумасшедшего. И он играл, начиная с одного, заканчивая другим. В итоге играл себя. Там от композитора ничего не оставалось, поэтому, когда он выходил играть с оркестром, – это всегда был полный провал. Оркестр не мог за ним следовать. Примерно тоже самое с Каравайчуком.

  Вопрос клуба: Знаю, что Скрябин воспринимал музыку через цвет. Он даже ноты выделял разными цветами. Как Вы чувствуете музыку, есть ли у Вас эта синестезия?

  Юрий Розум: Нет, это действительно разные виды слуха. У него был цветной слух, он видел все в цветах. Он даже строчку в произведениях некоторых писал разными цветами. А я же слышу каждую ноту, она вообще у меня с цветом не ассоциируется. У меня просто музыка сама говорит, я слышу слово, я слышу речь, я слышу каждую интонацию. Интонация она абсолютно значимая, каждый поворот мелодии что-то несет, какое-то эмоциональное содержание, поэтому я всегда ученикам говорю: вы должны абсолютно проникнуться произведением, войти в него. До такой степени, чтобы у вас родилось ощущение, будто вы его написали. Эта мелодия, почему эта нота пошла вверх, а не вниз. И когда вы это поймете – тогда можете творить все, что угодно. Каждый раз, играя это произведение по-разному, не меняя ни одной ноты, просто по-иному расставляя акценты и меняя настроение, как стихи. Кто-то это делает через цвет. Я же – через интонацию. Некоторые педагоги учат, что необходимо изучить все, что композитор чувствовал, когда это писал. А я говорю —  совершенно неважно! Он мог быть самым несчастным в этот момент, написать произведение о бесконечном счастье, и погрузиться в глубину его сумасшедшего сознания совершенно невозможно. Нет. Ищите смысл в самом произведении, в самих нотах, в том, что музыка говорит. Даже неважно, как он называл произведение, надо идти от музыки. Сама музыка все расскажет.

Оцените статью