«Вот идут два голых мудака»
Иду по Тверской. Вдруг у Елисеевского навстречу Никита Михалков. А зима, метель. Он прямо из метели навстречу с двумя девушками. Посередине он, а справа и слева – девицы.
Понимаю, что туда, куда я шел, сегодня дойду вряд ли.
Берем такси и едем на какую-то дачу. Дачу предложили девицы. Мороз собачий. Дача холодная. Едва растапливаем печь. Две бутылки коньяка, пачка печенья и ветчина – девицы поймали Никиту у выхода из Елисеевского. Продавленный диван. Хрипящий электропроигрыватель с пластинкой – Луи Армстронг и Элла Фицджеральд. Никита танцует с одной. Я с другой. В люстре светит один плафон. Потом мы разошлись по комнатам.
Проснулся я от крика:
— Вставай! Нас обокрали! Эти суки унесли все!
Унесли действительно все, даже носки и, прошу прощения, трусы. Просто все.
Выглядываем в окно – вокруг мертвые домики и лишь вдалеке дымок. Решаем идти на дымок. Но как? Обшарив весь дом, нашли одни тапочки, одну шинель, один матрац и несколько целлофановых пакетов. Так и оделись: Никита в тапочках и в шинели, я, обув ноги в целлофан, завернулся в матрац.
Дымок оказался домиком сторожа-алкоголика. Сторож, увидев нас, подумал, наверное, что у него началась белая горячка. Кое-как мы его откачали, а потом даже уговорили дать нам парусиновые штаны…
В таком виде и побрели на электричку. Мы шли по сугробам, скрипел снег, а я шептал: вот идут два голых мудака, вот идут два голых мудака…
— Пойдем, я познакомлю тебя с мудаками, – сказал
Житель Стокгольма отправляется в пригород поохотиться на уток.
Завод по производству валерьянки постоянно не выполняет план.
