Человек реагирует смехом на самые различных жизненные ситуации. Например, когда слышит смешную историю или анекдот, показалась забавной сцена в фильме или понравилась острота. Смех – эмоциональное выражение, при этом психический автоматизм. Он имеет ряд контекстов, среди которых основные – психологический и социокультурный. Психоанализ говорит нам, что смех – зрелая психическая защита, которая проявляется благодаря глубинной переработке раннеинфантильных негативных аффектов.
Психоаналитическое истолкование смеха открывает его основную функцию – превращение аффективной ситуации в комичную. В момент, когда человек смеется, он не осознает, что увиденное или услышанное ассоциативно связано с некогда пережитым негативом. Таким образом смех защищает нас от внутрипсихических деструктивных радикалов, активизирующихся из-за стресса. Смех обнуляет накопившуюся психическую усталость через получение удовольствия.
Как выглядит психический механизм, запускающий смех? Человек бессознательно вытесняет травмирующий материал. Когда мы неосознанно узнаем в рассказанной истории себя – обесцениваем негатив через его перенос на героев сюжета.
З. Фрейд о смехе писал следующее: «Со своей защитой от возможности страдания он занимает место в большом ряду тех методов, которые сформировались в душевной жизни людей, чтобы избавиться от гнета страдания. В ряду, который начинается с невроза и достигает высшей точки в сумасшествии». Психика проявляет о нас заботу, стремясь защитить через смех.
Смех называют комическим чувством. Он может запускаться через эстетическое восприятие гротескной или парадоксальной ситуации, а также в результате ассоциации с кем-то или чем-то. Например, как в анекдоте, рассказанном З. Фрейдом в работе «Остроумие и его отношение к бессознательному». Приведу текст: «Супружеская чета X. живет на широкую ногу. По мнению одних, муж много заработал и при этом отложил себе (sich zuriickgelegt) немного; по мнению других, жена немного прилегла (sich zuriickgelegt) и при этом много заработала». Здесь мы видим, как сходство/различие немецкого выражения «sich zuriickgelegt» недвусмысленно указывает на неверность супруги. Супружеская измена высмеивается рассказчиком в силу того, что оная его устрашает.
Вот другой пример. «Как идут дела?», – спросил слепой хромого. «Как видите», – ответил хромой слепому. Здесь мы усматриваем ассоциативную связку между «идут» и обращением к хромому и «видите» при обращении к слепому. Ассоциативный ряд, с одной стороны, отсылает к страху получить общественное порицание при высмеивании физических недостатков. С другой – рассказчик неосознанно идентифицируется с хромым и слепым, что вызывает у него ужас. Но одновременно порождает смех, как защиту от невыносимых переживаний.
Еще комическая ситуация. Профессор спрашивает на экзамене студента-медика:
— Куда вы попадете, если воткнете нож между четвертым и пятым ребром?
— В тюрьму.
Чисто медицинский юмор. Но какой! Или вот:
— Дела идут очень плохо. Я потерял голову.
— А кто ее нашел?
В этих двух примерах проявлена двусмысленность. И она абсурдна. Абсурд – это ситуация, в которой исчезает логика и, соответственно, контроль. Абсурдность непредсказуема. А все, что непредсказуемо и неконтролируемо – вызывает у человека тревогу.
Вот другой пример, прямо из нашей культуры. Такой анекдот можно назвать лингвистическим.
Звонок на завод.
— Будьте добры, позовите к телефону Иванова.
— А его нет.
— А в цеху его нет?
— И авцехуева тоже нет.
Этот пример из советской эпохи вызывает некоторую ностальгию. Тогда телефонная связь была предметом различных насмешек, в силу ее несовершенства. Наше поколение помнит, как приходилось кричать и вслушиваться в слова с «того конца». С одной стороны, комизм истории вытекает из дискомфорта, вызванного воспоминанием качества связи, когда в гневе хотелось разбить телефонный аппарат. С другой – вытекающее из слова «авцехуева» нежелание самому вдруг стать таковым.
Еще один известный лингвистический анекдот из советской эпохи, заслуживающий внимания и относящийся к непереносимому абсурду. О том, как по телефону трижды спрашивали Иванова. Тот, кто снимал трубку, отвечал, что Иванова здесь нет. На четвертом звонке в трубке раздался голос: «Это Иванов, мне никто не звонил?».
Как я уже говорил выше, абсурд вызывает у человека тревогу, которая трансформируется в агрессию. Несомненно, есть люди, которые реагируют на подобное спокойно. Но в большинстве случаев нарушение границ вызывает агрессию, с которой смех вполне справляется.
Подчеркну, что юмор может определяться и культурным контекстом. «Один богатый еврей по четвергам имел особенность раздавать десятину бедным односельчанам. Очередной проситель поднимается по лестнице в доме богача и встречает своего товарища, который не советует ему навещать хозяина. «Не ходи сегодня наверх. Он не в духе и никому не дает больше одного шекеля». «Я все-таки пойду, – говорит первый проситель. – Почему я должен дарить ему этот шекель? Разве он мне что-нибудь дарит?».
Здесь видна и бессмыслица, и отсылка к еврейскому прагматизму, который у неевреев вызывает раздражение.
Мы разобрали лишь несколько случаев, в которых невыносимое исцеляется смехом. Юмор меняет наш взгляд на стрессогенные события. В результате новой комичной интерпретации событие перестает быть опасным.
Юмор бодрит, снимает психическое напряжение. От юмора мы получаем удовольствие и разрядку в форме смеха. А значит, продлеваем себе жизнь. Улыбайтесь и смейтесь чаще, друзья!
Александр Савченков,
Московский сигарный клуб
