Издана книга Валерия Лавруся «Очень высокие горы», которая продолжает «Очень Крайний Север». В составе дилогии «Восхождение» эти книги объявлены лауреатами книжного конкурса XXIII Международного кинофестиваля «Вертикаль-2020» в номинации «Художественно-публицистическая литература».
Вот что пишет в аннотации сам автор: «Если русский человек не пьёт – он способен на многое! Юра Серов давно вернулся с Севера, но дурные северные привычки всё никак не отпускают…
А ещё беспокойная душа не хочет жить, как все, – просит экстрима! И Юра уходит в горы. Эльбрус, Килиманджаро, Казбек, базовый лагерь Эвереста – названия, словно из детской книжки. Но что сделают горы с Юрой? Кого он там встретит? Может, самого Бога?..»
Хотим поделиться с вами предисловием к этой книге, которое написал Дмитрий Силкан, секретарь правления Московской городской организации Союза писателей России:
«Книгу, которую вы держите в руках, – очень нелегко представлять. Хотя бы потому, что слишком уж непросто определить более-менее приемлемую позицию самого «представлятеля». (Того, кто традиционно расписывает в предисловиях-послесловиях достоинства выносимого на широкий читательский суд произведения). Последний – увы и ах! – в наше время обычно представляет собой этакого базарного торговца, неизменно цокающего языком: «Ай, какой спелый! Лучшее, что только…»
С книгой Валерия Лавруся – так не получается. Какое уж там лучшее! Скорее – худшее… Худшее из того, что вы сможете узнать об особой породе людей, что с завидным упорством и постоянством «сами себе создают трудности, которые потом героически преодолевают». Худшие человеческие качества, которые обуревают «среднестатистического индивидуума» у подножия вершин. Но имеют шанс «развеяться» по горному ветру – если не свернуть с тропы и упрямо идти к намеченной цели.
Предельно искреннее повествование, без прикрас и ненужных затейливых виньеток. Суровая проза жизни, повествующая о том, что так претит рафинированным эстетам: грязь, кровь, пот, боль, страх, неуверенность, слабость… Впрочем – и вдохновение, и красота, и долг, и бесстрашие… А главное – победа над самим собой, выраженная образным, чуть ли не поэтическим слогом (считаю, что по форме – получилась своеобразная героическая баллада в прозе).
На первый, беглый взгляд – дотошная хроника альпинистских восхождений: без излишней патетики, без сгущения красок: смотрите, мол, что претерпел во имя… (Нужное – вставить… Тут – сугубо по вкусу!).
На второй взгляд – документальный отчёт по психологии «преодоления себя»: через внешние обстоятельства и внутренние конфликты.
При более внимательном прочтении – философская, конечно, работа. Можно даже воспринимать как своеобразную притчу. С красивыми текстовыми подводками к главной мысли…
А ещё есть и «третий взгляд», и «четвёртый». Понял, что не готов взять на себя смелость для выдачи «объективного суждения» со стороны. Всё ведь выйдет сугубо личная версия – оторванная как от авторского замысла, так и от его воплощения.
Поэтому я и решил, что лучше обратиться непосредственно к автору, получив своеобразное «сопроводительное письмо» к произведению – непосредственно «из первых рук»!
А от себя рискну добавлять только общую информацию. При этом все цитаты автора (из специального интервью, данного для настоящего предисловия) – давать курсивом…
Итак, книга является частью дилогии, продолжением уже изданной первой части: «Очень крайний Севера». Неслучайно используется и объединяющее название: «Восхождение». Именно это название – и есть ключ к произведению.
«Я веду рассказ о том, как из обычного студента института, практически мальчишки, без жизненного опыта, вырастает взрослый мужчина. И главное: как он в конечном итоге приходит к Богу!» – поясняет Валерий Лаврусь. – «А Север или Горы – это всего лишь инструменты данного духовного восхождения. Те экстремальные ситуации, посредством прохождения которых человеку и открывается Бог…»
Вот как! Есть утверждение, что «во фронтовых окопах атеистов нет!» Думаю, если рассмотреть под данным углом альпинизм – там их также «днём с огнём» не отыщешь! Другое дело, что возникающая вера, зачастую, не связана с какой-либо конкретной конфессией. (Как минимум – на первых порах!). А является просто личным идеалистическим восприятием грозных сил Природы, столь зримо являющих свою мощь в горах. Зримо, а чаще – грозно, неумолимо… Даже жестоко и безжалостно!
Лирический герой книги «Восхождение» обретает свою первоначальную личную веру именно как не до конца оформленный в стройную систему «страх Божий» – воспринимая некую древнюю, хтоническую ипостась Божественного. Он ещё не отыскал своего Господа, ещё не стал христианином (к этому он вплотную подойдёт лишь ближе к концу повествования). Но при этом, неожиданно для самого себя, в горах он начинает молиться: без правил, не по канонам…
«Юра мысленно общался с духами гор, прося их быть благосклонными. Стихийный христианин, чего же хотеть-то? Язычник! Он и крысе мог бы помолиться…» – читаем в тексте.
Ну, а дальше – тяжёлая работа над собой. Это только внешне кажется, что герои книги преодолевают тяжёлые горные перевалы. Нет: они преодолевают, прежде всего, самих себя. И отчаянно карабкаются не столько на скалы, сколько в глубь своего подсознания, в тайные отроги собственной души.
В интервью автор даёт подсказку: «Герой хочет стать честным перед самим собой: задаётся вопросом – почему в горах возникает молитва, а спустившись вниз, в комфортные привычные условие, он что же – прекращает молиться? И неслучайно он в горах потом видит храм…»
Как тут не вспомнить: «Зачем эта дорога, если она не ведёт к Храму?» Так вот: горный путь (если брать в самом широком смысле) – рано или поздно! – как раз и приводит к Храму.
…Автор отмечает важную деталь. Слово «Восхождение» – относится не только к главному герою. Или к тем, кто его окружает во время совместных горных походов. На всех планах и линиях повествования находятся свои «Восхождения»!
«Неслучайно есть параллель с погибшем в боях Великой Отечественной войны дядей героя. У погибшего воина произошло собственное Восхождение: он защищал человечество от ужасов фашизма. И погиб смертью храбрых!» – сообщает автор.
Лирический герой книги, Юрий, проявляет себя в мирное время. Поэтому и стремится не «погибнуть смертью храбрых», а именно «выжить жизнью храбрых». Он штурмует горные вершины, одну за другой: и не только на близком Кавказе, но и в далёких Гималаях, в Африке… А ещё находит возможность приехать в Германию – далёкую не столько географически, сколько по культурному коду и менталитету – поклониться воинскому подвигу дяди и его однополчан.
…В книге нет главной линии, как и второстепенных – всё работает на основную идею. Всё раскрывает отдельные аспекты личного Пути преодоления себя – во имя Высших реалий, понимаемых каждым из описываемых героев глубоко по-своему. И все основные темы, и все лирические отступления – всё это ВОСХОЖДЕНИЕ: поступательное движение ВПЕРЁД и ВВЕРХ! Разновекторное, разноплановое… Но при этом – равновеликое…
Но, несомненно, Горы – это самый яркий, крайне контрастный пример в повествовании. К ним невозможно «привыкнуть». (Хотя и к войне – едва ли можно!) Горные тропы – всегда сверхусилия над собой, предельная концентрация внутренних сил и резервов. И всегда «выход за горизонт», преодоление косной обыденности жизни!
«Каждый раз, каждое Восхождение – даже не важно, сколько у тебя их было до этого! – ты должен фактически сломать себя, уйти из спокойного и уютного бытия. И после каждого Восхождения в душе человека что-то меняется! Он становится другим!» – так Валерий Лаврусь определяет глубинный смысл столь странной, не взгляд обывателя, «одержимости горами».
Но эта «странность», если следовать линейной логике, никуда не исчезает – как бы красиво сами альпинисты не расписывали «красоты заоблачных высот».
Согласен, трудно не восхититься авторским описанием горных реалий. Например, когда автор описывает такое редкое растение, как рододендрон в Гималаях: «… разные… от ярко-красных, почти пурпурных, до кремовых, почти белых, со всеми возможными цветовыми переходами. И цветут они словно сумасшедшие – как бешеные, пылая, горя и сгорая в страсти цветения. Всё дерево усыпано цветами без остатка – ни листвы, ни веток!»
Но столь восторженно лирические картины сменяются «горной прозой», понять которую можно лишь неким иррациональным чутьём. Или, если самому отправиться в горы: «В снегу, в облаках, на высоте часто теряются ориентиры, пропадает ощущение пространства, будто исчезает само время. Мысли становятся тягучими, чувства притупляются, мозг работает на автомате, ни за что конкретное не цепляясь. Идёшь себе и идёшь… Сколько идёшь? Час? Два? Шесть? Может, день? Год? Больше? Дольше? Так, наверное, и выглядит вечность!..»
Обращение к категории «вечность» – неслучайное. Оно будет не раз встречаться в тексте, пусть и запрятанное между другими символами. Так же, как и особое «чувство Пространства», присущее лишь Горам. Как и само «чувство Жизни»!
«В горах – особое, предельно напряжённое ощущение жизни. Мне часто задают вопрос: «А зачем ты ходишь в горы?» Я не знаю, как на него ответить! – сокрушается автор в интервью.
И добавляет: «Ни один человек, с кем удалось поговорить, так и не смог ответить на вопрос: что такое для него горы? Почему его туда так влечёт? Думаю, что ответа на этот вопрос просто не существует!».
Но автор описывает отдельные моменты альпинистской жизни, которые понемногу, как бы сами собой, складываются в единую панораму, созданную из пейзажей и мыслей, из природных явлений и психологических переживаний.
«Я даже сам не ожидал, что получится такая целостная, такая единая картина. Включая и рассказ про фронтовиков, и про святого грузинской православной церкви Мама Габриэли…» – рассказывает Валерий Лаврусь.
Окунаясь в это Единство, читатель словно бы сам оказывается в предгорьях Гималаев, «…разглядывая горы в облаках, облака в лужах, сырую траву и грустных одиноких собак…», «…среди орущих продавцов, бибикающих автомобилей, мычащих коров, ревущих мотоциклов в каменно-фанерных джунглях, шарахаясь от куч вонючей грязи, от жертвенного заляпанного кровью языческого алтаря, от толпы местных изувеченных нищих…»
Или, закинув голову, гордо стоит на заснеженной вершине, отчаянно всматриваясь в буквально нависшее над ним небо: «А вокруг хлопотали облака. По своей облачной привычке они норовили заполнить собой всё доступное им пространство, превратив мир в беззвучную вату, всё скрыть, всё размазать…»
И при этом – никакой нудной патетики, боязливого избегания «острых углов» или стыдливого приукрашивания реальности. Строго – «всё так, как оно есть»!
Отсюда и многое из того, что склонным к безудержной романтизации горной действительности читателям будет и нелегко осилить. Во многих местах находим довольно откровенные высказывания, разрушающие радужный лубок про «величие гор» и альпинистскую героику. Например: «…И нарекли этот страшный глетчер леденящим душу именем Трупосборник!» (Или про, пардон, клозеты: «…проще построить деревянный: а когда засрут – просто столкнуть в пропасть…»).
Да и сами герои книги – не мифические титаны, а обычные люди, со всеми человеческими слабостями и несовершенствами. А никак не «рыцари без страха и упрёка»! Их путь в горах вовсе не выстлан эдельвейсами и возвышенными сказаниями: «…Повздыхали, поохали, поныли, (можно подумать – палкой гонят!), поднялись, нацепили рюкзаки и пошлёпали дальше…»
Именно эта предельная искренность, отсутствие ложного пафоса или самолюбования – так подкупает читателя. Автор порой беспощаден и к себе, и к другим – у него не найдёшь замалчиваний, позёрства, рисовки, самооправданий (и прочих текстовых извращений, из которых, увы, состоит практически весь мемуарный жанр!). Скорее, он часто подтрунивает над своей «героическо-романтической решимостью» в преодолении горных вершин (что зародилась в комфортных городских условиях, а теперь с каждой сотней метров Восхождения, потихоньку испаряется – уступая место прагматичному реализму и ежеминутной личностной собранности, столь необходимых на неуклонном пути вверх).
«Ценны реальные переживания человека – такие, какие они есть, не приукрашенные, не сведённые к определённым традиционным штампам!» – объясняет свой авторский метод автор.
И такой подход не может не импонировать читателю. Так же, впрочем, как и интриговать его… Ведь «такими» горы – ой, как нечасто представлены в художественной литературе! Даже в знаменитом надрывном «горном цикле» песен Владимира Высоцкого – про «смерть» сказано немало, а вот про сопутствующие ей «неэстетичные» атрибуты – уже практически ничего. Разве что про «страх»… («Оступился – и в крик!»). Жёстко действует принцип необходимой художественной романтизации!
Лаврусь тут предельно честен. Как говорится: «режет правду-матку»! Не обращая внимания на возможные недовольства туристических гидов, зарабатывающих «на красивых горных антуражах» целые состояния. Всё-таки в горах – куда как чаще бывает не до романтики!
«Мне кажется, что нужно всегда быть честным, предельно искренним в любых ситуациях. Не пытаться ничего приукрашивать. И не выхватывать лишь отдельные красивые картинки из общей панорамы. Да, горы – они такие! Там сутками немытое вонючее тело, там стёртые в кровь ноги, там сопли, там людей жутко тошнит – и они блюют!» – поясняет автор в своём интервью.
А дальше рассказывает, как зародился этот его «предельно натуралистичный» стиль, не пытающийся спрятать объективные реалии за субъективную ширму «художественного подхода».
Валерий Лаврусь: «Я – поздний ребёнок. Мой отец – фронтовик, воевал в Великую Отечественную. Помню, мне отец рассказывал про войну. Что я хорошо запомнил – он ничего не скрывал, ничего не приукрашивал. Говорил всё, как есть. Например, что своего первого убитого немца он просто загрыз зубами в рукопашной. После этого я ещё долго совсем ничего не хотел слушать про войну. А ведь можно было мне дать много чего прочитать про войну: что она грязная, сволочная и никаких правил там быть просто не может! Но отец всего лишь парой фраз навсегда выбил из меня излишнюю мальчишечью браваду и глупое праздное любопытство по поводу войны, как таковой…»
Кстати, эту самую «пару фраз» теперь уже сам автор часто использует для того, чтобы показать «предельный излом собственной личности» (определение В. Лавруся). Там, где может потребоваться пара страниц пространных рассуждений – он обрисовывает всё этой самой «парой фраз»: очень ёмких и эмоционально нагруженных.
«Горные переживания, тот самый «излом» – очень нужны для человека. Потому что, фактически, он начинает узнавать самого себя!» – поясняет автор. И даёт ещё один крайне важный ключ к прочтению произведения.
Из интервью: «Можно сколько угодно в тепличных условиях говорить про собственную «крутизну», силу духа и характера. О том, что ты человек принципа, долга и чести. Но узнать, насколько это соответствует действительности – не так уж и легко. Но можно! Например, когда ты находишься на высоте пять тысяч метров и попадаешь в сильнейшую снежную пургу. И у тебя появляется выбор: остаться с товарищем и продолжать намеченный путь, или повернуть назад, оставив его одного… Человек никогда не сможет заранее, факультативно решить этот вопрос! Это нужно находиться там, в горах: непосредственно в самой ситуации. Я уже понял, что любой человек совершенно не знает себя – и никогда не сможет что-либо точно предсказать: как он станет реагировать, находясь в моменте «между жизнью и смертью». И все эти предварительные уверения – «да я бы никогда, да я бы ни за что!» – это ни к чему не обязывающие разглагольствования…»
Трудно не согласиться с автором: непосредственно на краю пропасти, «между жизнью и смертью» – никакие абстрактные умозрения уже не играют роли! Тут вступают в игру какие-то совсем другие силы. Иного порядка… Какие? Об этом и читайте в книге В. Лавруся «Восхождение»!
…Ну, разве что, осталось лишь огорчить тех читателей, что неизменно ждут в любом тексте так называемую «любовную линию». (Увы, судя по расхожим «самоучителям» писательского мастерства, произведение без классических любовно-сексуальных перипетий – практически не имеет шанса на пресловутый «оглушительный коммерческий успех!»)
Но, слава богу, автор не идёт на поводу у расхожих советчиков по «коммерциализации культуры» (столь модных в наши дикие времена!).
«Для меня после гор сильно изменилось отношение к женщинам! – честно признаётся Валерий Лаврусь. – Я описываю, как совершаю восхождения «в одной связке» с женщинами. При том, что они – именно друзья, и не более того! «Переспать» с ними – значило бы порвать все отношения в мелкие клочки. После этого можно уже просто никогда никуда не ходить! В горах складывается совсем другой тип отношений: соратницы, члена команды. Надёжного человека, на которого можно опереться в любой момент. Традиционное деление на мужчин-женщин в горах уже не имеет особого смысла! Нельзя романтической любовнице сказать: «Не ссы, прорвёмся – давай пошли вперёд!» А вот другу, с которым тебе не нужно пытаться быть кем-то другим, не нужно стараться казаться кем-то лучшим – так сказать можно. И даже нужно!»
Романтика гор – она особая: не салонно-витиеватая, а суровая, на некоем «постоянном пределе сил». Человек в горах преодолевает многое: и не только порог своих физических и психических возможностей, но и «ощущение себя как личности» (завязанное, зачастую, исключительно на внешние социальные критерии, а не на внутренние качества).
И восприятие противоположного пола – также меняется: от вызывающего определённый интерес объекта (неважно даже, какой именно интерес: платонические воздыхания или грубые вожделения) – к полноправному субъекту, к Личности-с-большой-буквы, к «альтер-эго» (того самого «Я, равного Мне!»)
«Мужики в горах могут конкурировать между собой: кто сильнее, кто выносливее, кто придёт первый? Одним словом – «кто круче»? Хотя в большинстве случаев это происходит как бы негласно, а чаще – вообще не задумываются об этом: всё на каком-то подсознательном уровне! – поясняет автор «Восхождения». – А с женщинами – тут совсем всё по-другому. В горах выстраиваются совершенно замечательные отношения: даже самые эмансипированные бизнес-дамы принимают роль женщины: начинают заниматься внутренним хозяйством, создавать уют, как бы это не выглядело странным в данных условиях. Порой видишь перекосы в обычной жизни, когда женщины позиционируют себя независимыми, декларируют свою активность и мощь – в горах всё становится на свои места: так, как всё и задумано Господом Богом!»
Не хочется раскрывать эту мысль цитатами из книги. Пусть читатель всё увидит сам. Думаю, можно, разве что, подытожить выше сказанное: «Мужчины в горах становятся более мужественными, а женщины – более женственными!»
…В заключение хотелось бы отметить ещё один момент. Книга «Восхождение» (в виде рукописи) участвовала в специальном конкурсе кинофестиваля «Вертикаль» и признана лауреатом.
И её даже уже успели по достоинству отметить читатели: те, кому тема очень близка – коллеги-альпинисты. (Валерий Лаврусь: «Они внимательно читают про те ситуации, через которые сами прошли. Или которые им ещё только предстоит пройти. Но они многое, из того, что описано – уже испытали. Но решили промолчать. А я, вот, задумал рассказать об этом!»)
Надеюсь, что самому широкому читателю (а не только альпинистам!) будет очень интересно узнать всё то, о чём автор «решил не смолчать»…
Язык не поворачивается пожелать, по обыкновению: «Приятного чтения!» – это явно не про данное издание!
…Поэтому, закончу так: «Захватывающего, познавательного и во многом –парадоксального вам чтения!”
