 |
|
Ангел-гранитель Ставрополя
|
Ставрополь нас встретил по-южному: запахом цветущих кустарников, чернотой ночи и четкой дорожной разметкой, которая неслась нам на встречу со скоростью 200 км/час.
— Не волнуйтесь, еду как обычно, совсем не гоню, — спокойно говорил руливший Сергей Пащенко.
Что такое по-ставропольски «гнать», я узнала на следующий день, когда нас повезли на Домбай, а за рулем был Александр Горбунов – президент Ставропольского сигарного клуба, депутат, успешный-умный-красивый любитель супер-быстрой езды. В нашем полете на BMW X-5 по горным дорогам немного успокаивали ремни, а также то, что Александр – профи: в официальном российском рейтинге гонщиков Горбунов на 12 месте. Какой же супер-русский не любит супер-быстрой езды!
О городе. Больше всего в Ставрополе деревьев. Их больше, чем людей и машин, вместе взятых. Заметьте – это не парки, а именно леса. И лесники ходят на работу буквально через дорогу: в лифте спустился со своего …ого этажа, перешел улицу Ленина и – в лесу. Вот некоторые названия районов города: Кравцово озеро, Новомарьевская поляна, Татарский лес, Бибердова дача, Бабина роща. Оценили? Есть у них и «экологически-проблемные» районы — Холодный родник,
 |
|
Лермонтов. Он был в Ставрополе. И он любил сигары: есть карандашный рисунок, на котором Лермонтов изображен с сигарой
|
Мамайский лес, где местные жители недовольны. Им бы нашу Капотню с вечным запахом Московского НПЗ!
Признаемся честно: статья Конституции Российской Федерации о том, что «каждый <гражданин> имеет право на благоприятную окружающую среду» здесь реализована так, как ни в одном другом субъекте Федерации.
О людях. У меня всё немного перемешалось в голове: русские, казаки, карачаевцы, чеченцы, абазинцы, черкесы. Столько много сразу разных народов я за свои 20 лет не видела никогда. Может быть, мы слишком быстро ехали?
Дело в том, что здесь такой обычай: когда машина въезжает на другую территорию, то водитель сигналит. Например, кончился Ставропольский край, началась карачаевская земля,
 |
|
Ленин и Ангел-хранитель. Они рядом – на самой центральной площади города. Прошлое и настоящее всегда рядом. Только нам это не всегда видно |
водитель дает пару сигналов. Мол, — привет!
То ли мы так быстро ехали, то ли здесь так много народов, но Александр Горбунов постоянно сигналил.
Заметьте – все народы гордые, все желающие быть первыми. В Ставропольском сигарном клубе Анатолий Рычков, первый вице-президент Московского сигарного клуба, предложил провести
 |
|
Президент Ставропольского сигарного клуба Александр Горбунов и коробка Bolivar
|
аукцион – довольно привычный для нашего клуба. Суть его проста – в черный ящик кладется неизвестный публике предмет. Ведущий описывает его как можно более привлекательно, а все стараются выиграть, повышая цену предмета. Один раз в черном ящике был детский горшок за 150 руб., который ушел за 5.000, в другой раз – два билета в московское метро по 17 руб., за которые отдали 601 доллар. В качестве черного ящика в Ставрополе мы использовали черный хьюмидор. В него Анатолий Рычков положил сигару Cohiba Maduro 5. Сигара, действительно, отличная. Но мы не могли предположить, что члены Ставропольского сигарного клуба начнут биться за нее с такой яростью. Шаг в 100 рублей быстро сменили шагом в 1000. Все ставки задирал какой-то парень, сидевший в самом углу – я старалась рассмотреть его, но так и не смогла. Он выиграл сигару за 18 тыс. И кажется, даже не понял, что цена была в рублях. Ему важно было, чтобы он был первым. И он им стал.
Можно по-разному относиться к этому качеству кавказских мужчин. Но что-то есть в них первобытно-завораживающее!
 |
|
Объединенное заседание президиумов двух клубов – Московского и Ставропольского на высоте 3012 метров над уровнем моря. Постановили: сделать фото-топлес-сессию, ответственная – Селезнева. Пришлось подчиниться
|
О природе. Она то же – первобытна, то же – околдовывает. В Ставропольском крае представлена растительность почти всех природных зон: от полупустынных степей до альпийских лугов. Причем все не какое-то австрийско-швейцарское — пластиковое, как сказал президент нашего Московского сигарного клуба Андрей Лоскутов, а реально-настоящее. По флористическому разнообразию Ставропольский край занимает второе место в России (после Краснодарского). Это тоже сказал А. Лоскутов. Без пять минут доктор филологии, он говорил, что многие русские поэты стремились на Кавказ. И читал кавказские стихи. Я запомнила только одну строчку – Пастернака: «Кавказ был весь как на ладони, и весь как смятая постель».
На Домбае. Именно так – горы, как смятая постель, лежащая под нами, – и предстал с высоты в три тысячи метров Кавказ. Я первый раз поднялась так высоко. Сначала мы ехали в кабине фуникулера – современной и чистой (линия установлена австрийцами), потом – на открытом кресельном подъемнике, и под нами пошли снега, ветер пробирал просто до косточек. И мы, храбрясь, решили
 |
|
Мне дали пиджак
|
закурить сигары – взяли с земли (ну, то есть – оттуда, снизу, из долины) коробку Bolivar.
Мы поднимались все выше и выше. Захватывало дух. Мы мерзли, курили сигару и хохотали до слез. Валера Лёзный, главный технолог Погарской сигарной фабрики, спросил вдруг – почему снег красный? От хохота кресло подъемника стало мотать из стороны в сторону. А после того, как Александр Васильченко, директор Ставропольского сигарного клуба, сказал: «Вон там Главный Кавказский хребет, он уходит туда, на хрен», — эхо нашего ржача стало таким громким, что с гор полетели камни.
А на вершине вдруг выглянуло солнце. И стало нестерпимо жарко. Туристы раздевались, а местные жители, продававшие здесь всякую сувенирку, — наоборот, укутывали лица в платки (обгореть на таком солнце можно в считанные минуты) и тут же становились похожими на террористов.
Полуголых парней на высоте 3012 метров сфотографировала я. А потом вдруг кто-то – не помню, кто – предложил сделать мою фотосесию «Топлес-3012 метров». Я заартачилась, но после шутки о том, что «сейчас мы быс
 |
|
Андрей Лоскутов на вершине |
тро проведем заседание президиума Московского сигарного клуба и примем решение, которое для меня, как ответственного секретаря клуба, обязательно», — я сдалась. Честно сказать, и самой это казалось необычно-захватывающим – под самым небом, на высоте 3012 метров над уровнем моря.
Вместо бюстгальтера, которого на мне не оказалось, был использован шарфик президента клуба.
Фотосессию закрыло облако – она наехало на солнце, и сразу стало холодно.
Потом мы пили глинтвейн и ели шашлык из баранины и мяса яка. Мясо горбатых высокогорных быков оказалось вкусным – более ярким, чем обычная говядина, но всё же и менее сочным.
О еде. Собственно, про яков я уже сказала. Еще одна экзотика – хычины: это такие большие беляши с разнообразной начинкой – мясной, сырной, творожной. Ели мы их по дороге на Домбай, на каком-то рынке. Смесь чего-то с чем-то: на прилавках лежали киви, а на земле разделывали баранов, тут же работала мясорубка для желающих превратить барана в фарш. В Москве я отшатнулась бы от
 |
|
Анатолий Рычков и Андрей Лоскутов. Одна пара перчаток на двоих
|
предложения поесть в таких условиях, а тут даже мысль об антисанитарии не пришла в голову. Хычины были интересны, а поданный к ним калмукчай — калмыцкий чай — просто потряс. В нем было, кажется, все, что оказалось под рукой: соль, перец, бараний жир, молоко, масло, еще раз соль и какие-то травы, но вряд ли сама чайная заварка. А после того, как начитанный Андрей Лоскутов процитировал Пушкина, который в «Путешествии в Арзрум» написал, что попробовал калмыцкий чай и уверен, ничего гаже в жизни прежде не пил, — у меня ком встал в горле. Но ситуацию спас легкий Александр Горбунов. Он предложил в этот термоядерный напиток добавить сахар. Я размешала, затаила дыхание и выпила. Запомнила, как что-то катилось вниз по пищеводу, а по щекам – какие-то теплые капли.
О благодати. Однажды я беседовала с настоятелем Ниловой пустыни – отцом Аркадием. Спросила — почему монахи не очень активно участвуют в помощи наркоманам и алкоголикам? «А это не наша задача, — сказал отец Аркадий. – Мы должны молиться. И призывать на землю Божью благодать». 
На Ставропольской земле мы видели реки, которые как сумасшедшие неслись по камням. И монастыри, которые замерли над этими реками – безмолвные и неподвижные. Теперь они пусты. А возникли тогда, когда еще не было ни Ставрополя, ни Москвы, ни древнего Киева. А тут уже молились и призывали на эту землю Божью благодать.
На эту землю благодать призывается уже больше тысячи лет. Может, поэтому здесь такое изобилие, такая красота и сила.
Ульяна Селезнева,
ответственный секретарь Московского сигарного клуба
