Bossner: сигары, коньяк и лично Константин Босснер. Часть II

Гостиная

Сигарный портал публикует окончание транскрипта вечера с Константином Босснером. Начало – здесь.

Руслан Макаров: Я сегодня Константина увидел впервые. Но так вышло, что разные истории меня постоянно связывали с сигарным брендом Bossner. Когда я увидел у Арамиса  фотопортрет Босснера, я сказал, что это стоит большого человеческого уважения. А вторая история по поводу тех людей, кто курит Bossner. Года два назад мы сидели с одним моим приятелем, из сигар у меня с собой были только Bossner. Мы сидим, и приятель рассказывает историю о том, почему он не пьет, но курит активно: «В одном племени, которое я открыл (а мой приятель открыл миру более 20 новых племен), я не видел, чтобы люди пили, но они все курят». И когда он закурил Bossner, сказал, что это лучшее из того, что он когда-либо пробовал. После этого, наверное, так и остались для меня в приоритете сигары Bossner и еще «Евгений Онегин».

Андрей Лоскутов: Где делается Baron Bossner?

Константин Босснер: В Никарагуа, Эстели.

Андрей Лоскутов: А вторая сигара, которую мы курим?

Константин Босснер: Bossner Robusto – Доминикана, Сантьяго.

Андрей Лоскутов: А кто курит Robusto? Скажите ваше мнение?

Павел Долгов: Сигара вкусная и ароматная. Аромат незажженной сигары – очень хорош.

Екатерина Берг: Вы знаете, Константин, очень понравилась. Я люблю некрепкие сигары. Она именно такая, как раз для меня. Нравится.

Андрей Лоскутов: Расскажи, какие у тебя сейчас отношения с Миланом Паевичем? Милан – бизнесмен, возглавлял один из самых старых на территории Европы клубов – Киевский сигарный клуб, которому сейчас более 100 лет, как они считают. Так вот, Милан написал книжку об Украине, о том, как он там работал, жил. В книге есть глава, которая называется «Сигара с большим красным бантом», как раз про сигару Bossner, про его любимую сигару с красным бантом – Baron. Там такая душещипательная история про то, как парень познакомился с девушкой… впрочем, лучше прочтите сами на Сигарном портале сами. Какие у тебя сейчас отношения с Миланом Паевичем?

Константин Босснер: Два-три дня назад с ним разговаривал.

Андрей Лоскутов: Он теперь в Сербии?

Константин Босснер: Да.

Андрей Лоскутов: Он как-то мне сказал: «Андрей, у нас общая капитализация по Киевскому сигарному клубу – 150 миллионов долларов», то есть столько денег в бизнесах всех членов Киевского клуба. А потом, когда в Киеве начались все эти события, Милан  сказал: «Ситуация меняется, на Украине работать уже нельзя, я уезжаю в Сербию». Я спросил: «Какая капитализация в вашем клубе теперь?». «Какая к черту капитализация!» — ответил Милан.

Игорь Дровеников: Курю сигару Bossner первый раз. Очень достойная. Мне интересен вопрос вот какой. Перед тем, как идти сюда, я прочитал одно из Ваших интервью. Мне стало ясно, что перед нами человек творческий. Интересно, что большинство людей встают на плечи своим предшественникам. Поэтому хотелось бы услышать о Вашем коммерческом успехе, не цифры, кончено, интересуют. Ведь, если новый человек выходит на рынок, он предлагает какой-то новый продукт, а войти в область достаточно известную и развитую – все-таки сложно. Как Вы избрали сигары сферой выражения своего таланта?

Константин Босснер: Первое — по поводу успешности. Особенно немцы любят спрашивать об этом: «Вы человек успешный, как Вы…». Я говорю: «Минуточку, а с чего Вы решили, что я успешнее Вас?». Успешность – это состояние, как ты себя ощущаешь. В Германии может быть успешным человек, который сидит на социале, нигде не работает, ему оплачивается квартира, медицинская страховка. Так что, говорить, что я успешный – неправильно.

Второе – почему сигары? Не знаю, я же говорю, что я занимаюсь тем, на что падает взгляд, и тем, что мне нравится. Если говорить о сигарах – это был 90-й год, кризис, все разорены. Буквально за несколько месяцев до черного августа мы купил себе путевки в Доминиканскую Республику, сняли там несколько вилл, потому что мы тогда были успешными бизнесменами. А поехали — не пропадать же путевкам, — когда уже все рухнуло. Доминикана, декабрь, просыпаюсь в четыре часа утра, а меня колотит. А там рядом с нами работал роллер, крутил сигары. И тут вдруг, в Доминикане, когда мы начали курить сигары, мы стали засыпать и просыпаться со свежей головой. Я подумал тогда, что сигары – антидепрессанты. И решил, почему бы ими не заняться. Просто взгляд упал на них.

Андрей Лоскутов: Игорь Дровенников задал вопрос о поколениях, чьим опытом мы пользуемся. Босснер не ответил. А такие поколения были. Константин не на пустом месте, не  с нуля все начал. Его бабушка-дедушка — из Норильска, были репрессированы, то есть за выживание им пришлось побороться в самых серьезных условиях. Не на Доминикане в декабре. И что сделал Костя, когда он поднялся, когда начал выпускать свои сигары? Он открыл в Норильске, в Талнахе, то есть за Полярным кругом, самый северный сигарный лаунж в мире. В Талнахе, в вечной мерзлоте находится сигарный лаунж Bossner.

Анатолий Рычков: Константин, я периодически просматриваю Facebook, где вижу твои комментарии на политические темы, довольно острые и интересные. Скажи, пожалуйста, как немецкие предприниматели действительно относятся к санкциям, которые Европа наложила на Россию. И второй вопрос – что в самом деле творится с эмигрантами, что происходит в Германии – именно так, как нам преподносят? Или все-таки иначе?

Константин Босснер: Что касается эмигрантов, наверное, Вы имели ввиду арабов. Германия уже давно принимает эмигрантов. Сейчас просто очередная волна. Все это Германия уже проходила. Не значит, что для Германии это хорошо, потому что основная масса населения все-таки с боязнью относится к эмигрантам. Они действительно тревожные. Когда ты сидишь в дорогом ресторане и приходит арабская семья, которая как бы беженцы, это вызывает нехорошие мысли.

А что касается санкций – я считаю, что все предприниматели относятся к ним отрицательно. Но они пока действуют — в силу политических интересов Германии, в силу прессинга со стороны Америки. Бытует такое мнение, не знаю, сказка это или нет, что в 1949 году, когда Германия вставала на ноги, американцы заставили то правительство подписать канцлерское соглашение: каждый новый канцлер, который вступает в должность, подписывает продолжение этого контракта о том, что любое политическое решение страны принимается с одобрения Америки.

Андрей Лоскутов: Только никто никогда этого канцлерского соглашения не видел. Думаю, это история из серии домыслов. Или же — искреннее поведение Германии. Помните, как ответил Шолохов на вопрос американского журналиста – почему вы пишите по указке партии? «Я пишу по указке сердца. А мое сердце принадлежит партии».

Но, вообще-то, я сейчас сильно удивлен тем, что сказал Босснер. Обычно он, когда его спрашивают о политике, уходит от ответа. Но сейчас Константин вдруг заговорил, видимо, и его это уже достало.

Хотелось бы услышать мнение наших молодых коллег о сигарах, которые мы сегодня курим.

Роман Силаев: Никогда не приходилось курить сигары Bossner. Сигара показалось необычной: сладкий вкус в самом начале и одновременно перчинка – то сочетание, которое впервые встретил в сигаре. Легкая тяга и густой дым. Сигара интересна. Думаю, после этой встречи обязательно познакомлюсь и с другими форматами этой марки.

Анатолий Николаевский: Не буду лукавить, это и мой первый Bossner. С этой сигарой все отлично – начиная с запаха, формата, как она курится, как тянется – во всем видно личное отношение ее создателя. Хотелось бы услышать от Константина какую-то рекомендацию – что можно дальше попробовать из его творений?

Константин Босснер: Да все, что попадет под руку.

Андрей Лоскутов: Когда ты не куришь Baron, что ты куришь? Следующая для тебя по значимости витола?

Константин Босснер: Наверное, Admiral.

Вилли Токарев: На сигарной выставке в Лас-Вегасе сигары Босснера — он тогда только-только открыл коробку Bossner Don Willy — сигары расхватали мгновенно. Американцев вообще трудно провести, потому что Америку завалили сигарами и культура сигарокурения там очень развита. Это самая продвинутая страна в мире, курящая сигары. Там курят сигары, зная, что это значит.

Андрей Лоскутов: Вы, наверное, знаете, что на международной выставке сигарных производителей IPCPR, которая проводится ежегодно, самый большой павильон – Босснера. Это стоит каких-то совершенно неимоверных денег…

Константин Босснер: Это стоит не столько денег, сколько фантазии…

Виктор Найшуллер: Хочу сказать, что сегодня у меня тоже первая сигара Bossner. Сегодня. Курю их каждый день. Константин не только прекрасный производитель и чудесный друг, он еще и потрясающий рассказчик. Я помню две истории, рассказанные им. Однажды я, тогда еще только начинающий курильщик, спросил у Константина: «Как ты относишься к тому, что многие из тех, кто курит, бычкуют сигару и убирают на потом. Костя, возможно, ты сам расскажет эту историю?! А вторая история очень позитивная. Расскажи нам, пожалуйста, про долгожителей на фабрике, которые крутят сигары.

Константин Босснер: Готов. С какой начнем? С бычкования? Вы знаете, многие люди  курят сигару, потом бычкуют ее и убирают. Я говорю: «Понимаете, сигара – живой организм. Когда разжигаешь – она живет, когда гаснет – она либо впадает в литургический сон и через какое-то время ты сможешь ее оживить, либо она уже умирает, и то, что ты делаешь через день, два, три со своей сигарой – это сродни некрофилии». Это первый рассказ.

Виктор Найшуллер: Давай все-таки расскажем первую историю правильно.

Вы поужинали с девушкой, пригласили ее к себе, провели чудесную ночь. Утром говорите – дорогая, я пойду поработаю, а ты пока здесь побудь, полежи. Приходите с работы, а девушка по непонятным причинам умерла, а вы думаете – не пропадать же добру. Поэтому вывод: умерла, похорони, не бычкуй.

Константин Босснер: История вторая. У меня в Доминикане работает несколько дедушек. С одним из них приключилось вот что. Мы подъезжаем к фабрике, а там стоит бабка с каким-то бревном. Мне говорят, что это жена одного из наших роллеров. Он вчера ушел с работы и ушел не один, а с упаковщицей. И тут появляется этот дедушка с этой упаковщицей, и бабка начинает с бревном за ним бегать. Я подумал тогда, что сигара – это не только антидепрессант, но еще и стимулятор.

Андрей Лоскутов: Однажды правительство Колумбии решило выпустить почтовую  марку в честь самого пожилого 148-летнего жителя страны. Его спросили: разрешаете? И он сказал: «Я готов разрешить, если на этой маркой будет написано: «И пью и курю».

Вилли Токарев: Еще ни один злостный курильщик сигар не умирал от инфаркта, он умирал только от удовольствия. На Кубе курят по 10-ть сигар в день. Почему же на Кубе, в самой сигарокурящей стране, больше всех долгожителей? Исследование показало: благодаря трем компонентам — сигара, кофе и секс.

Андрей Лоскутов: Все, что сказал Вилли имеет особый вес: в ноябре ему исполнится 83 года.

Анатолий Рычков: Я никогда не курил ничего, даже мальчишкой. Возможно, потому что мои отец и мать курили, как говорят, по-черному. Уже в возрасте, когда я работал в комсомоле, я случайно увидел в баре ящик, еще тогда не знал, что это хьюмидор. Мне сказали, что это сигары, я решил попробовать. Заинтриговало название — Romeo y Julieta Churchills. Это была первая сигара, которую я попробовал. Активно начал курить, когда мы учились у Вилли Альверо. В результате этого нашего общения и образовался Московский сигарный клуб. И в этом году ему 10 лет. Теперь мы курим не только гаваны, но и другие сигары, в том числе и босснеровские. Они часть сигарного мира.

Фоторепортаж Ульяны Селезневой

Оцените статью