Гости программы:
Андрей Иосифович Лоскутов — президент Российского сигарного союза;
Владлен Георгиевич Максимов — вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России».
Ведущие Игорь Малов и Елена Зелинская.
Малов: Здравствуйте. Как всегда в это время с вами мы, ведущие программы. Член Общественной палаты РФ Елена Зелинская, вернувшаяся из отпуска и, надо сказать, прекрасно выглядящая, впрочем, как всегда (но после отпуска еще лучше). И я, Игорь Малов. Куда приведет нас, да и не только нас, но и все человечество бессмысленная и беспощадная борьба с курением? Об этом наша передача.
Я хочу представить наших гостей. В курящем углу, то есть рядом со мной — Андрей Иосифович Лоскутов, президент Российского сигарного союза. Напротив меня — Владлен Георгиевич Максимов, вице-президент общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России». Привет, Влад! Не могу тебя назвать по-другому, потому что когда-то, почти четверть века назад, мы учились в одной группе в институте и с тех пор не виделись. Стоило ждать четверть века, чтобы потом встретиться и поговорить о сигаретах. Кстати, есть постоянство в жизни. Влад действительно и тогда не курил, и сейчас не курит, к тому же еще защищает антитабачное лобби.
Зелинская: Раз уж мы сказали о личном, о том, как я выгляжу, то надо признаться, что Малов-то курит.
Малов: Да, это правда. Я в курящем углу.
Зелинская: Признаюсь, что я курила на первом курсе. Мне хотелось казаться повзрослее. Это сейчас я хочу совершенно другого, пожалуй, но тогда мне казалось, что выглядеть старше — это как-то привлекательней. И я тянулась за сигаретой, чтобы сравняться с пятикурсниками, но меня хватило ненадолго. Я бросила почти сразу, с тех пор не курю. Признаюсь, за все эти годы я ни разу не испытала неудобства со стороны тех, кто вокруг меня курил. Курят у меня практически все. К сожалению, курит муж, я борюсь с этим — не помогает. Курил брат, курят все мои друзья, курят сотрудники на работе.
Я латентно борюсь, осуждаю. Но не замечаю, чтобы я чувствовала себя окруженной зловонными парами. Больше того скажу. Например, если я оказываюсь в ресторане, кафе, в каком-то общественном месте, то всегда могу найти столик, где курильщики довольно далеко от меня. Это преамбула. Тем не менее, я противник курения, но больше всего я противник пропаганды курения, направленной на детей, подростков, молодых людей. Вот тут я стою насмерть.
Малов: Давай передадим слово нашим гостям. Если можно, я по закону справедливости передам слово пока в курящий угол, а именно Андрею Иосифовичу Лоскутову. Давайте мы с вами как курильщики подумаем вот над чем. Европа получила табак вместе с Америкой. Когда открыли Америку — открыли табак.
С тех пор человечество сделало очень много полезных вещей, хотя и вредных — тоже много. Оно увеличило продолжительность своей жизни, но при этом курение все время распространялось. Я не очень понимаю, почему именно сейчас какие-то странные, истерические разговоры идут о том, что человечество вот-вот вымрет из-за курения. Это что, массовый психоз?
Зелинская: Ничего истерического в моих словах ты не заметил.
Малов: Лена, ты крайне воздержана.
Лоскутов: Игорь, спасибо. Я действительно возглавляю Российский сигарный союз. Это единственная в России зарегистрированная общественная организация, которая представляет интересы курильщиков, но курильщиков, как мы называем, качественного табака — курильщиков сигар. Сейчас я не курю сигареты, но когда-то, как и Лена Зелинская, курил их, но тоже бросил и нисколько об этом не жалею. Но если в данный момент в результате кампании по запрету табакокурения, которая развернулась в мире, мне придется сократить свое общение с качественным табаком, с сигарой, в этом случае, конечно, я буду немного огорчен.
Выезжая к вам на эфир, я сорвал с дерева у себя в саду красивое осеннее яблоко — штрифель. Я хотел бы подарить его в студии тем, кто не курит, и тем самым подчеркнуть, что те, кто курит, не только кашляющие, больные люди. Это люди, которые любят все здоровое, все красивое, все то, что делает мир и наше существование в нем хорошим. Я смотрю на вас, Лена, смотрю на Игоря и понимаю, что между вами никакой разницы нет. Один курит, а другой не курит, но к жизни вы относитесь одинаково.
Малов: Гендерная разница тоже существует. Я должен заметить это, поскольку у нас радио, и картинку не показывают. А то вдруг слушатели не поймут.
Лоскутов: Яблоко я отдаю не вам, а Лене.
Зелинская: Андрей, я не первая Елена, которая получает яблоко.
Малов: Передаю слово представителю антитабачной некурящей половине человечества, Владлену Максимову. Мы с тобой знакомы бог знает сколько лет. По студенчеству, что уж греха таить, и выпить любили. Никогда в жизни не тянуло покурить?
Максимов: Нет, почему, тянуло. Я иногда пробовал, я же и в армии проходил срочную службу солдатом. По-моему, и ты служил.
Малов: Да, было дело.
Максимов: Но я покуривал чисто символически, и в привычку это не превратилось. Удовольствие, в отличие от хорошего спиртного, я от этого не получал.
Зелинская: Минуточку, Владлен. Давайте не переводить тему, а то вместо антитабачной у нас получиться антиалкогольная программа.
Максимов: Нет, я отвечаю на вопрос.
Лоскутов: Владлен, я внесу свои три копейки. Сколько лет вы не встречались?
Малов: Почти четверть века, были какие-то эпизодические пересечения.
Лоскутов: Отсутствие между вами формального повода — сигареты. Если бы курил и Владлен, и вы, то гарантирую, что ваша встреча произошла бы не через 25 лет, а хотя бы через 12.
Малов: Влад, как ты как некурящий человек относишься к той волне антитабачной пропаганды, которая сейчас идет? Она идет не только в России, в Штатах уже доборолись — вообще беда. В Европе (только один пример приведу внутри этого вопроса) большие деньги заработал владелец бара, который придумал, как все-таки можно курить в баре. Он для этого проделал дырки в стене с ошейниками для головы и перчатками. Поэтому посетитель высовывает голову и руки туда и курит как бы снаружи. Каково твое отношение? У меня ощущение истерии.
Зелинская: Я представляю такой бар где-нибудь в Норильске.
Максимов: Нельзя сказать, что я постоянно об этом думаю, но, конечно, обращал внимание и думал. У меня разные впечатления от этого. Я вспоминаю позднее советское время и частично 1990-е годы, когда курили везде. Приходишь в бар, в кафе — там стоит стена дыма. Люди поголовно курили в квартирах. Не было принято отказывать курящему человеку, даже если он один в компании. Сейчас, почти в 45 лет, я понимаю, что это было неправильно.
С другой стороны, та истерия, которая началась в свое время (я даже не знаю, когда точно), у меня глубокого сочувствия не вызывает. Я как человек, который употребляет спиртные напитки (не злоупотребляет, но употребляет), представляю себе, что то же самое будет со спиртным. В общем, у меня это не вызывает восторга, скажу честно. В некотором роде здесь идет речь о неуважении прав меньшинства.
Зелинская: Я себе представила эту картинку. Представьте себе бар, где люди будут…
Лоскутов: Большинство взрослого населения курит.
Зелинская: Представьте, а если начнутся все эти новшества с алкоголем? Человек пришел в ресторан или в бар, а ему точно так же нужно будет выходить на улицу, чтобы выпить?
Малов: Ты будешь смеяться, но это уже есть. Правда, это не федеральный закон в Штатах, но я там с этим столкнулся. В достаточно дорогих, приличных ресторанах в Калифорнии и в Филадельфии. За стол приносят только пиво и сухие вина. Если ты хочешь выпить крепкого, ты не можешь пить за столиком.
Ты встаешь, показываешь, что ты «алкоголик», и идешь через весь ресторан в бар, и там тебе делают отдельный счет. В баре ты выпиваешь у стоечки и потом можешь вернуться назад и «досасывать» свой кофе или пивком «лакировать». Это чистая правда. Я себя чувствовал абсолютным ослом, когда делал это…
Лоскутов: Сейчас, те документы, которые регулируют оборот табака созданы в 160 странах Мира, так вот 161 законопроект, который подготовлен министерством здравоохранения России, он самый жестки из всех 160 «собратьев» по миру.
Малов: Я читал этот документ, если честно, то он произвел на меня впечатление глуповатой бумаги, как и любые фанатические бумаги. В тех же Соединенных Штатах в некоторых местах на улице курить нельзя, но какое это отношение имеет к здоровью нации, я понять не могу этого.
Максимов: Я помню, когда в Штате Нью-Йорк вводился запрет на курение в ресторанах, СМИ очень болезненно реагировали на все это.
Малов: Очень многое зависит от того кто во главе, кто зачинатель процесса. Например я знаю, что были страны, которые превращались из некурящих в курящие иобратно. Я с уважением отношусь к бывшему президенту Армении Левону Тер-Петросяну, он очень много курил две-три пачки Мальбаро в день, если не больше. Нам выпала честь, он нас принимал, и что интересно любой армянский чиновник, который потом нас принимал, на любом уровне даже не курящий сам, первое, что делал, это ставил пепельницу на стол и предлагал закурить.
Зелинская: У нас есть вопрос от нашего радиослушателя, наверное, к Андрею: «Почему у нас нет культуры курения и как к ней прийти. Ведь у нас мужики начинают дымить в тамбуре электрички, где женщины и дети. Если бы курильщики уважительно относились к окружающим, то и к ним бы никто не придирался».
Лоскутов: Вот этот радиослушатель задает ключевой вопрос всей нынешней дискуссии, которой у нас здесь не происходит. Все за. За то, что табак нужно чуть-чуть «пригнобить» и сделать это цивилизованно, не уничижая ни чьего достоинства.
