В Киеве, над Крещатиком, начинается район Липки. В последние дни весны запах лип становится густым, сладким, заставляя вспомнить о названии этой красивой улицы этого прекрасного города.
Я иностранец. В Киеве сейчас – моя работа и мой дом. Мне нравится Киев. Я люблю гулять по его улицам.
Вот иду по Липской, с моей Адой (прелестная, жизнерадостная ши-тцу). Останавливаюсь у небольшой пиццерии «Белград». Владельцы этого местечка мне не известны, знаю только, что рестораном заведует молодая пара сербов. Кроме вкусной еды, здесь можно послушать сербскую музыку. Я иногда делаю это: Сербия – моя родина.
Собаку я прогуливаю в основном в субботу и воскресенье, утром, когда рестораны только-только открываются, посетителей не много, и мне разрешают заходить с собакой. Я захожу на чашку кофе.
Однажды в одном из ресторанов я попросил разрешения закурить сигару. Разговорились с официантом. Он — студент теологии (богословия) в Печерском монастыре, подрабатывающий в кафе. Моя сигара заставила его вспомнить историю, которую я здесь воспроизвожу.
— Не знаю, как называется Ваша сигара, но ее бант мне хорошо знаком. Пару лет назад я познакомился с парнем, тоже студентом, который подрабатывал в дискоклубе «Shooters». Он пригласим меня к себе на вечеринку. Вечер, шум. У барной стойки — интересная красивая дама с пожилым джентльменом. Он пил коньяк и курил сигару. Точно такую же, как Вы. Я ее всегда теперь узнаю по банту… Курил он роскошно. А она, как только джентльмен выпускал дым, прикрывала глаза и улыбалась.
Я спросил своего друга – есть ли в его заведении такие сигары? Оказалось — нет, они продаются только в фирменном магазине на улице Бассейной возле Бессарабского рынка. Я бросился туда. Магазин уже закрывался, и мне с трудом удалось уговорить девушку пустить меня в пустой магазин. В сигарной комнате – теперь я знаю, что она называется хьюмидором и в ней выдерживается специальная температура и влажность – я без труда нашел нужную сигару. Не знаю, за кого меня приняла девушка-продавец. Может быть, за богатого мажора, которому вдруг пришло в голову выкурить именно эту сигару? Но на самом деле за сигару, катер и спички я выложил все деньги, которые у меня были и на которые я должен был прожить до конца месяца.
Впрочем, как только я получил заветную сигару, я думал уже только об одном – чтобы застать эту даму в «Shooters». Я бежал назад и молился – я просил Бога сделать так, чтобы она задержалась в баре.
И я был услышан! – я вновь увидел ее.
Я закурил сигару с большим красным бантом и буквой «В». Огонек спички прыгал в моих руках, потому что я никак не мог успокоиться после бега и оттого, что она была рядом. Я курил и смотрел на нее. И она взглянула на меня…
Это была большая сигара. Я курил и курил. И наши взгляды встречались все чаще и чаще. И, наконец, она встала и пошла из зала. Я бросился следом. Нас толкали танцующие, гремела музыка, но я вдруг почувствовал, что ее рука коснулась моей. Я почувствовал в этой руке что-то… Вы, наверное, уже догадались – там был листок с номером телефона.
И всё!
— Что значит «всё»? – забеспокоился я. И только тут заметил, что моя Ада вопросительно смотрит на меня – она не привыкла к тому, что чашка кофе оказывалась такой долгой. – Разве это конец истории?
— В какой-то степени – да. И начало другой — мы почти год после того вечера прожили вместе.
— Ну а потом?
— А потом мне сказали серьезные люди: выбирай — или она или…
В зал входили посетители. Мой собеседник отвлекся от меня. Я кивнул Аде и вышел на улицу цветущих лип.
На стойке в пепельнице осталась моя любимая сигара. С большим красным бантом и буквой «В» — Baron Bossner.
Милан Паевич (Milan Pajevic),
президент Киевского сигарного клуба
Фотография: Shirikoff
