Эмоциональная летная практика

Записки афисионадо

Алексей Апальков, ведущий рубрики «Вы в каком полку служили?»: Дело было на одном из учебных аэродромов, на котором очередное поколение курсантов из авиационных училищ проходило летную практику, проще говоря, первоначальное обучение. Надо сказать, что процесс обучения летному делу — творческий, при этом невероятно яркий, изобилующий уморительными приколами, основанными на неимоверной серьезности самого процесса — с одной стороны, и неисчерпаемым источником анекдотических ситуаций, с другой.

Даже если курсант на земле подготовлен на «пять», в воздухе — (первое время, конечно) он все равно двоечник, ибо воздушная обстановка диктует свои законы. Задача инструктора — сократить до минимума время, потребное на то, чтобы курсант преодолел «эффект опупения», начав соображать в полете более внятно.

В группу к одному весьма темпераментному инструктору попал курсантик, прибывший из очень ближнего, по нынешним меркам, зарубежья, весьма тормознуто воспринимающий летную науку. При этом инструктор, недавно пришедший из истребителей, преподававший первый год, сам еще не обвыкся в кабине нового для него самолета (что для нормального летуна не проблема, так как настоящий летчик все равно делает свою работу в конечном итоге правильно — инстинкт, наверное).

Но этот день, вероятно, совсем был не его, а тормозящий курсант явно вывел его из себя. За лексикой он, по обыкновению, не следил, при этом постоянно путал на штурвале кнопки, которые находятся совсем рядом — одна для радиосвязи с руководителем полетов и всеми остальными, вторая — для разговоров внутри экипажа — называется СПУ — самолетное переговорное устройство. Все, что говорится в кабине, — слышно только экипажу, а прочая говорильня типа «разрешите взлет», «к первому 300» и т.д., — слышат все, у кого включена радиостанция, установлена данная частота. К тому же, на стартовой площадке, где обычно курят, ожидая своей очереди, курсанты, инструкторы, обслуга и прочий аэродромный народ, установлен громкоговоритель а-ля «в бой идут одни старики», чтобы, так сказать, атмосфера ощущалась. На столе, а также в машине командира полка такой же, как и у оперативного дежурного, диспетчера авиаузла, начальника связи, группы объективного контроля, черта лысого и т.д., и т.п., не считая тех, кто также в это время на своих бортах бороздит просторы великого и могучего воздушного океана.

Не знаю, что там у них в полете происходило, но мы, сидящие на стартовой площадке, слышали это так (почти дословно):

Руководитель полетов (РП): «645-й, заход на посадку разрешаю».

Курсант (К): «645-й понял. Выполняю».

Инструктор (И): «Твою мать, разворот вправо, а не влево! Совсем, что ли, охренел? Завтра, мля, ты у меня попрыгаешь на разборе».

РП: «645-й, не путайте кнопки!».

И: «Прощенья просим».

К: «645-й на четвертом».

РП: «Выполняйте».

И: «Ты шасси выпустил, Мухтар ты …-ый?».

РП: «Не путайте кнопки!».

И: «Вот, б…!».

К: «645-й к посадке готов».

РП: «Посадку разрешаю».

К: «Понял».

И: «Кто понял? Это ты понял? Куда ты х…чишь, твою мать, полоса вон где! За высотой смотри, убьешь всех к … матери!».

РП: «645-й, не путайте кнопки, сколько можно?!».

И: «…..».

Тут уж или РП отчаялся наставлять «шефа» на путь истинный, то ли «прочувствовал» кайф ситуации, короче, больше ему не мешает (посадка все-таки). Мы, млея от восторга, глядя на приземлившийся и рулящий снова на взлет борт, вперемежку с докладами других экипажей слушаем дальше:

И: «Где ты взялся на мою голову, братское твое чувырло, мля. Только попробуй мне, как в тот раз, после взлета, вместо уборки шасси, движки убрать на малый газ, я тебя прикончу, е-кэ-лэ-мэ-нэ!».

Аэродром умирает от смеха…

И: «Мама ты моя! Ну, куда ты прешь на полосу без доклада?! Запрашивай, …. твою мать!».

К: «645-й, исполнительный».

РП (со вздохом): «Разрешаю».

И: «Сил моих больше нет! Только попробуй, учуди сейчас чего, я тебя к бабе твоей хрен отпущу завтра, будешь у меня «Руководство» по ночам зубрить».

К: «645-й к взлету готов».

РП: «645-й, взлет разрешаю»

Аэродром затаил дыхание… Борт как-то с трудом отрывается от земли и, словно нехотя, набирая высоту, скрывается за деревьями. Несколько секунд тишины…

РП: «645-й, что-то вы низковато ушли…».

Пауза… И обвал:

И: «Твою мать, пехота …..ая, ни на секунду отвлечься нельзя! Надо же, мля, без закрылков взлетели! Хорошо еще, что никто не заметил!

Оцените статью