«Вы же офицер, Антон»

Записки афисионадо

Об очередном телевизионном побоище (Общественное телевидение, передача «Прав!Да?») во всех подробностях рассказывать, естественно, я не буду, только о некоторых впечатлениях. Впечатлениях не от передачи, в которой я участвовал, а от общей ситуации в борьбе с антитабачной командой. Главное же — это будет материал об одном интересном человеке, который был в передаче на «той», антитабачной стороне.



  Но сначала все-таки общие впечатления. Возник некоторый тупик. Стороны уперлись копытами в землю и не сходят с позиций, особенно антитабачная сторона. И это притом, что она очень хорошо видит, что перешла в оборону и в конце концов будет вынуждена отступить.

  Из чего я делаю такой вывод: из почти полного отсутствия реакции противоположной стороны на цифры и факты, которые я на записи передачи приводил. В лучшем случае человек от Минздрава добродушно замечал: мало ли, что вы не верите во вред пассивного курения. Люди бывают всякие, не верят во что угодно (маргиналы, в общем).

  Товарищ отстал. Лет пять назад и правда было нормально обзывать маргиналами «отрицателей» вреда пассивного курения. Но сегодня как-то уже понятно, хотя бы на уровне подозрений, что насчет пассивного курения – это точно афера и фальсификация. Слишком много фактов накопилось об этом. Другое дело, что пошла эта волна сомнений оттуда же, откуда пришла и антитабачная кампания – из США, а особенно из Англии. Медленно катится к нам. Надо бы ускорить.

  И «человек от Минздрава» может как угодно сопротивляться, но дальше он получит новые инструкции, пожмет плечами: ну, я делал свою работу. Займется другой работой.

   Второй антитабачный участник передачи… заметим, что я не называю имен, по имени назову только того антитабачного персонажа, который мне всерьез интересен… второй участник – знакомое явление, я о нем уже писал в одной из предыдущих колонок. О мышлении, таком, как у него, в США вышла книга «Препарируя мозги антитабачников». Подобные люди любые неприятные факты отвергают автоматически и сразу. Почему? А если они допустят, что медицинские аргументы и факты насчет фальсификаций в антитабачной кампании и правда весомы, они обрушатся как личность. Такие люди будут стоять не только до конца, а и после конца. Как люди, которые и сегодня в интернетах утверждают, что преступная антиалкогольная кампания при Горбачеве была правильной, просто не дотянула до цели. Да-да, такие люди есть.

  А вот третий человек по ту сторону невидимого барьера… Антон Владимирович Цветков, член Общественной палаты и — председатель президиума общественной организации «Офицеры России». И, сразу скажу, человек, вызывающий лично у меня немалое уважение. Просто по наблюдениям за его реакциями, его глазами и руками. И не только поэтому.

  Это второй случай, когда я веду в эфире дискуссию с противником, который мне так или иначе симпатичен. Думаю, что и вам, мои читатели, такая ситуация тоже может встретиться. Одно дело, когда имеешь дело с наглым американским грантоедом, который гонит истерику на тему «в каждом облачке дыма – 4500 смертельно опасных веществ». Ну или когда все эти заученные фразы выдает фанатик, искренне верящий, что правота может быть только у него. Тогда ты обращаешься к аудитории через его голову, и все. А вот тут – в случае с Антоном – нечто иное.

  Как люди готовятся к передаче: по обыкновению, у меня было запасено множество цифр и фактов, причем трудно оспариваемых. Еще у меня было заготовлено несколько эффектных фраз, которые должны были прозвучать в самый неожиданный момент, лучше ближе к концу. Как обычно, пригодилось не все, хотя бы потому, что полезнее бывает дать высказаться противнику. Чтобы аудитория видела, какого рода люди борются с курящими.

  В этот раз у меня заготовился вот какой пассаж. «Вы же офицер, Антон. Как получилось, что вы оказались в этой кампании борьбы с курящими? Как получилось, что вы на стороне грантоедов американского медицинского лобби? Почему вы не убереглись, втянувшись в массированную аферу ради прибыли американских медицинских корпораций? Как вышло, что вы – часть их информационной войны, с ее дикими фальсификациями, ведущейся точно по методам такой же войны во время кампаний в Югославии, Южной Осетии, Сирии, Украины? Почему вы – на стороне тех, кто фальшивками сводит людей с ума от страха, натравливает их друг на друга? Как получилось, что вы стали частью кампании, которая вдобавок еще и проваливается – поскольку любая лживая информационная кампания всегда рассчитана лишь на ограниченный срок?».

  В общем – как же офицер (а я сам из весьма военной семьи), приличный человек, попал в такую компанию.

   Произнести эту мини-речь в эфире шанса не возникло. Но Антон в каком-то смысле на нее ответил. Заметим: в ходе передачи он говорил редко, хотя успел показать, что цифрам он так просто не верит и вообще умеет думать своей головой. Но в конце произнес такую фразу: если число курящих снизится хотя бы на один процент, то оправданны любые самые жесткие меры.

   Вот. Что у нас тут за феномен?

  Для начала, Антон, видимо, искренне верит, что курение – даже пассивное – абсолютное зло. Здесь, возможно, что-то личное; в США, когда отрабатывалась тактика вербовки антитабачных бойцов, искали людей, у которых кто-то близкий умер, якобы от курения. Потом искать перестали, научили активистов врать про «дедушку, который кашлял, и это был ужас». В США я этих личностей с дедушками перевидал множество. Для продолжения, Антону, возможно, не хочется разбираться в цифрах, фактах и всем прочем. Имеет право не хотеть. Не заставишь.

  И как быть с такими людьми? Погнаться за ним, тряся бумагами: почитайте вот эти исследования? Но, во-первых, гоняться глупо, во-вторых, убеждают только тех, кто сам уже готов – возможно – в чем-то убеждаться.

  Значит, следует сделать так, чтобы такие люди – не грантоеды и не фанатики, а нормальные – сами захотели прийти и попросить: давайте совместно разберемся. Для этого надо, чтобы их друзья и знакомые, вообще много людей, говорили им: тут что-то не то, кто-то врет.

  Это я насчет сегодняшнего ключевого направления работы нашего движения в защиту прав курящих. Направления информационного. Хотя и вчера оно было ключевым, о чем я говорил на нашем съезде и съезде до него. Понятно, что массив данных, например, о фальсификации фактов копится не в России, доходит до нас с большой задержкой. Ну, лично я стараюсь, перевожу, довожу до сведения. Но как-то мне хотелось бы увидеть, чтобы эта моя работа доводилась бы до общественного сведения поактивнее.

   Дмитрий Косырев

Оцените статью