Нет повести печальнее на свете…
Июльский вечер… Небольшое пойменное озеро, ветерок слабоват, Нобель прихватил запах утки… Вот оно… Подводка и подъем, отлично! Тогда я еще не знал, что это его последняя работа… Он ушел утром, туда… к бесконечным озерам охот…
Московская выставка охотничьих собак, я – стажер в экспертной комиссии, ринг русских охотничьих спаниелей. Коллега одергивает меня, я не могу оторвать взгляд от соседнего ринга, что за порода?! Теперь я знаю – английский спрингер спаниель, большой и добрый. С того дня я понял – у меня будет спрингер.
Из помета в десять щенков я выбрал самого уравновешенного и имя подходящее придумал, сыщицкое – Ниро Вульф (назвать нужно было на «Н»), но договорится с домашними о приобретении второй собаки не получилось… Нир уехал в Москву.
Прошло две недели. Я опять в питомнике. Мы выбираем собаку моему товарищу по охотам. Остался всего один кобель – самый красивый и фактурный. Через шесть месяцев товарищ попросил пристроить собаку – больше не нужна! Сердце моей супруги дрогнуло, и Нобель остался у нас, навсегда. Судьба.
Всю зиму и начало весны были посвящены выставкам, о них до сих пор напоминают полсотни кубков, стоящих на полках. В мае пришла птица, мы переместились в поле, лето было непростым, ну не интересовался он перепелом… Конечно, потом все случилось, но в те моменты мое терпение было на исходе. Первая настоящая и красивая работа была по тетереву, потом собака «пошла» — диплом по утке и восхитительные по своей красоте астраханские охоты по фазану. Большое доброе сердце… Завести еще раз спрингера я уже не смог… Я принял решение перейти на другую породу, но это уже совсем другая история…
Максим Сюзев,
руководитель Рязанского сигарного клуба,
специально для Сигарного портала
