Андрей Лоскутов: Мы говорим с Вячеславом Кирсановым, создателем и владельцем сигарной марки Kirsanoff. С Кирсанова начинался сигарный рынок России. Это было так давно. Говорят, что так долго не живут…
Вячеслав Кирсанов: И живут, и курят. Прежде чем отвечать на твои вопросы, Андрей, я бы хотел предложить тебе покурить новый Kirsanoff. И я составлю тебе компанию.
А.Л.: Спасибо. Тем более, надо сказать, что, создавая сигарный рынок России, ты начал создавать и тех, кто покупает сигары. Обычно – сначала товар, потом покупатель. У тебя же была ситуация, когда не было ни того, ни другого. Ты принес на этот рынок сигары и ты начал создавать вокруг этих сигар такое общественное напряженное. Я прав?
В.К.: Отчасти. Когда я начинал делать свои сигары, сигарный рынок очень хорошо развивался. Да, не было условно русских сигар, если не считать продукцию Погарской фабрики, но там были малоразмерные сигары, сигариллы скорее. И я стал достаточно успешно продавать сигары от четырех производителей, в том числе и Константина Лоскутникова-Босснера, чья пепельница сейчас стоит передо мной. Поэтому не могу сказать, что рынок вообще не существовал или был в зачаточной форме. Был хороший рост. Объемы продаж 2002- 2007 годов таковы, что с тех пор мы близко к ним не приближались…
А.Л.: Но ты начинал в 90-х?
В.К.: Да, я табаком занимаюсь с 1995 года. Тогда был небольшой магазинчик. А в 1997-м я уже стал импортером.
А.Л.: Получается, ровно четверть века?
В.К.: Да, в декабре, в этом декабре будет 25 лет. А сигары я делаю 15 лет.
А.Л.: И еще одна цифра 25 – она тоже связана с тобой. Ты первым выпустил на рынок России 25-сантиметровую сигару – это был Super Churchill, rg 60.
В.К.: Сегодня rg 60 не удивляет уже никого. Но на то время, да, это правда.
А.Л.: Большие форматы и большие калибры на российский рынок принес Кирсанов. Почему ты пошел по этому пути?
В.К.: В случае с Super Churchill – это была вообще выходка фрика. А на счет короткой и толстой сигары – я подсмотрел эту тенденцию, возникшую в 2003 году в США, когда был самый пик ограничений курения. Коротка толстая сигара – большой вкус и относительно небольшое время.
А.Л.: За те годы, которые прошли с релиза Kirsanoff 1.0, конечно, жизнь менялась, ты менялся, но я сейчас закурил — это, вероятно, уже Kirsanoff 5.0, странным образом, в ней тот же самый Kirsanoff – философия та же, идеи те же. Как удается это сохранять?
В.К.: С тех пор я не стал ни веганом, ни мясоедом. Я — тот же. Правда, сузил круг алкогольных напитков: если раньше — коньяк, виски, то сейчас – муншайн, который я сам делаю для себя, и ром. Иногда – бурбон.
А.Л.: Я процитирую тебя 10-летней давности. Я спросил тогда, чем сопровождать сигару, ты сказал – примерно 50% ром, остальное – все остальное. В 2017 году на тот же вопрос ты ответил – примерно 90% ром, остальное – все остальное. Сегодня что ты отвечаешь?
В.К.: Сегодня я говорю: две трети – это ром. Я открыл для себя бурбоны. Отдельное направление. Очень интересное. Если не идеальное, то близко к идеальному. А какие-то бурбоны даже лучше рома монтируются с сигарой – играет сладость кукурузы. Причем, чем южнее напиток, тем лучше он контактирует с сигарой.
А.Л.: Большинство людей – такой слоенный пирог: тут хороший, тут не очень, тут такой, а там сякой. Ты же цельный продукт, без каких-то прослоек…
В.К.: Не думаю.
А.Л.: Погоди, дай доформулировать. Я хочу понять, откуда такая цельность Kirsanoff.
В.К.: Я все сигары – от первой до текущей – делаю для себя. А то, что у меня находятся единомышленники, сокурители, которым подходит мой вкус, – просто, наверное, удача.
А.Л.: Ты второй человек в сигарном мире, который говорит – я никогда не делаю сигары для рынка, я делаю их для себя. Это Вячеслав Кирсанов и Хенке Кельнер – человек, который на протяжении многих лет создавал Davidoff …
В.К: Я хорошо Кельнера знаю… Что касается меня, я не смогу продавать сигару, даже угощать не смогу, если она мне не нравится.
А.Л.: Ты однажды сказал про вторую сигару: вряд ли после хорошего стейка тебе захочется второй стейк; такой же вкусной должна быть и сигара, чтобы после первой не захотелось закурить вторую. Сейчас ты часто закуриваешь вторую сигару. Твое отношение изменилось? Ко второй сигаре, возможно, не ко второму стейку?
В.К.: По настроению. Я могу несколько дней не курить, а могу две-три в день. Плюс еще климат. Это, наверное, основная штука, которая помогает или не помогает курить — это климат.
А.Л.: Наш климат помогает курить?
В.К.: Только летом, когда и тепло, и влажно. Прошлое лето было идеальным для курения. Конечно, когда горят торфяники – зачем курить, когда и так обкуренные.
А.Л.: Благо, в Москве это происходит не часто. А вот странно, в Никарагуа — я был удивлен, насколько не часто можно встретить в этой благословенной для сигар стране человека с сигарой. Почему?
В.К.: Никарагуанцы мало курят. Но много производят табака.
А.Л.: Kirsanoff начинался с сигар крепких, насыщенных – это был исключительно твой, кирсановский, стиль. Как дальше развивалась марка Kirsanoff?
В.К.: Со временем пришло понимание, что я не каждую минуты хочу курить, не каждый раз хочу курить крепкую сигару, иногда мне хочется сигару, которая не заставит скучать от пустоты, но в то же время не будет вводить в состояние эйфории свое крепостью. Поэтому я выпустил линейку Vegas de Montana с зеленым бантом. Знаешь, не всегда хочется стейк.
А.Л.: Но главной всегда оставалась линейка Kirsanoff Collection?
В.К.: Да, это основная линейка.
А.Л.: Сколько было релизов Kirsanoff Collection? Я насчитал четыре.
В.К.: Считаем: 2005 год — первый, 2007-й — второй, 2009-й (я его забраковал и закрыл отношения с тем, кто мне делал сигары) — третий. И уже потом были 2011, 2015 и 2017 годы. И сейчас — 2019-й. Получается — седьмой.
А.Л.: Как менялась линейка?
В.К.: С первым релизом мне просто повезло. У меня осталось какое-то количество — десятом сигар из пятого года. Конечно, это уже сбалансированные, но еще достаточно крепкие, реально крепкие сигары, но полностью все углы сгладились. Тяжело уйти на 15 лет назад и помнить до мелочей свои ощущения, а еще при этом сравнить – мы живем, меняемся, это неизбежность. И те предпочтения, которые были в то время, — сейчас уже просто неинтересны. Иногда мне кажется, что в пятом году я сигару просто топором рубил.
А.Л.: В 2007-м тоже?
В.К.: В седьмом уже была попытка округлить, но все равно какая-то угловатость. А дальше — развитие, развитие. Плюс понимание. Тогда я был неофит, хотя я попытался, и это дало свои результаты. Сам сажал табак, сам собирал, помогал пилоны складывать. Я прошел весь путь от семечка до пепла. Конечно, сейчас мои знания не соизмеримы с тем, что было. Сейчас я могу сразу понять – этот табак мне понравится, а этот нет. Если, создавая первый релиз, я брал 10 лиг, а потом пошагово, что-то добавляя, убирая, останавливался на одной, то сейчас этого не нужно. Делал вот эту сигару, которую мы с тобой курим, – один лист поменял только.
А.Л.: Ты начинал с пуро Никарагуа. Потом были иные табаки?
В.К.: Нет, иной табак был только в 2009 году — эту партию я как раз и забраковал. Я тогда выбирал никарагуанский покров, а мой партнер покров заменил на индонезийский. Возможно, он думал, что я как русский только в водке разбираюсь. Я отказался от этих сигар и закрыл отношения с партнером.
А.Л.: Производители сигар часто друг у друга подворовывают. Так бывает с любым творчеством. Но при этом говорят, что у Кирсанова утащить ничего невозможно, потому что — невозможно повторить.
В.К.: Я не думаю.
А.Л.: Это мне говорили Босснер, Артур Шиляев.
В.К.: Это их мнение. Нет ничего неповторимого, все можно повторить.
А.Л.: Как, на твой взгляд, за эти годы изменялось сигарное сообщество России?
В.К.: Стало больше неофитов.
А.Л.: Тебя расстраивает, что становится больше тех, кто начинает курить сигары?
В.К.: Нет, меня не расстраивает. Я просто отвечаю на твой вопрос. И, конечно, нынешняя экономическая ситуация и политика государства – они, мягко говоря, не помогают расширению нашего круга.
А.Л.: Тебе не кажется, что твои сигары были бы сильно популярнее в России, если бы ты чаще ездил в региональные клубы? Я знаю, что там, где появляется Кирсанов, там клубы становятся фанатичными последователями твоей марки. Как пример — Рязанский сигарный клуб. Почему ты мало ездишь по стране и много по Никарагуа?
В.К.: Не зовут. По Никарагуа много езжу, потому что я люблю эту страну, она мне близка, там мне гораздо комфортнее, чем здесь. Мне легче общаться с никарагуанцами. Там никогда не ждешь подвоха от человека, даже если вы только познакомились. Люди искренние.
А.Л.: И за эти годы тебя в Никарагуа никто ни разу не обидел?
В.К.: Ни разу. В хорошем смысле скажу, не уничижительно: у индейцев жизнь разложена по полочкам, регламентирована, они четко понимают приоритеты, а главный приоритет у никарагуанцев – семья. Это мирные, счастливые люди.
А.Л.: В мире 25 сигаропроизводящих стран. Какие табаки ты считаешь лучшими?
В.К.: Мое субъективное мнение – лучшие табаки растут в Никарагуа. Рейтинг-2019 Cigar Aficionados помнишь? Сколько из 25 сигар никарагуанских? Две кубинские, по-моему, три доминиканских, одна Гондурас, остальные – Никарагуа.
А.Л.: На твой взгляд, перспективы никарагуанского табака?
В.К.: Фантастические. Как они развиваются! Как они осваивают аграрные технологии! Количество плантаций растет. Там, где раньше были бананы, — теперь табак. Я жил в отель-бутике, а вокруг табачные плантации, потому что хозяин гостиницы – это его земля, сдает табаководам.
А.Л.: Если ты куришь не кирсановские сигары, что ты куришь?
В.К.: Мне больше интересно курить сигары, о которых неоднозначные отзывы, кто-то говорит, что шикарные, кто-то говорит, что так – дымная палка. Тогда я покупаю и курю.
А.Л.: Есть в твоем портсигаре мировые марки – Arturo Fuente, Davidoff?
В.К.: Были, когда я учился в первом, втором, третьем сигарных классах. На сегодня для меня фабрика номер — Абдель Фернандес, номер два – Хосе Гарсия Пепин. И Падрон. Вот три фабрики, перед которыми я испытываю особый трепет.
А.Л.: Ты упоминаешь марки никарагуанские и совсем не говоришь о Кубе. Почему?
В.К.: Куба для меня стала территорией тьмы. Я не понимаю, что там происходит. Если раньше мы четко знали, что Cohiba делается на фабрике El Logito, а Partagas — на Partagas, то сейчас вообще ничего непонятно.
А.Л.: Доверия нет?
В.К.: Не совсем. Непрозрачности нет. В Никарагуа я знаю: пришел на фабрику, никто от тебя ничего не скрывает. Это честно.
А.Л.: Ты сказал, что все больше неофитов в России. Чтобы ты пожелал бы тем людям, которые начинают курить сигары?
В.К.: Курить не просто, потому что куришь, а курить с удовольствием, а если не получаешь от этого удовольствия, лучше вообще не курить.
Андрей Лоскутов: На одном мероприятии подошел человек и сказал: мы с вами коллеги, я курю сигареты, а вы курите сигары. Ему ответили: мы не коллеги, вы курите, а мы получаем удовольствие.
Вячеслав Кирсанов: Конечно, какой он нам коллега. Он ест хот-дог, а мы стейк – две большие разницы.
Видео Сергея Борисова
