В России две беды – дураки и дороги. Еще можно допустить, что дураки были не всегда, но вот беда с дорогами – точно с давних времен. Об этом — о плохих дорогах — и шла речь на очередной встрече Московского сигарного клуба. Нашим гостем стал писатель проф. Николай Борисов, автор исследования «Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья».
Вечер проходил в уже знакомом любителям сигар Москвы секретном месте – «Whisky Rooms», поэтому начался он именно с виски. Открыл его управляющий Олег Чижиков, представивший два образца напитка, созданного под маркой Benromach: островной 10-летний Benromach и торфяной Benromach Peat Smoke.
Вискикурня Benromach открыта в 1898 году фирмой LTD, некогда принадлежащей сэру Дункану Маклауду. На фоне спада производства в 1930 году он трагически покончил жизнь самоубийством, утонул в озере…
С момента создания предприятие проработало всего два года и закрылось. До 1993 года вискикурня Benromach работала с перебоями из-за регулярной смены владельцев или же из-за других обстоятельств. В том же 1993-м завод Benromach приобретен известной компанией Gordon & MacPhail, которая запустила изготовление с чистого листа. Новые хозяева монтировали и завозили новейшее оборудование в опустевшие цеха вискикурни.
Официальное лицензирование предприятие прошло успешно и стало законно работать в 1998 году.
Шотландский виски Benromach выдерживается в дубовых бочках собственного производства по старейшим традициям, которое не предполагает использования гвоздей. Benromach был удостоен серебряной медали на выставке Grampian Food Forum в 2005 году. И серебряной медали Whisky Magazine Recommended.
В настоящий момент виски Benromach производится в количестве 150 000 литров на весь мир.
Пока Олег Чижиков рассказывал историю вискикурни, дегустаторы знакомились с представленным образцами, и двумя образцами тех самых бочек собственного производства, точнее небольшими брусочками от этих сосудов.
Тем временем и главный гость вечера – Николай Борисов – подготовился к своему выступлению.
Николай Борисов: Рад, что судьба меня привела в такое экзотическое место…
Андрей Лоскутов: Это мы еще не закурили…
Николай Борисов: Вообще, я с огромным уважением отношусь и к виски, и к сигарам.
Наверное, есть смысл сказать немного о себе. Я родился в городе Ессентуки. Вскоре после моего рождения родители переехали в Москву, поэтому я считаю себя москвичом. Мой отец был журналистом с профессиональным железнодорожным уклоном. Мама – инженер железнодорожного транспорта. Сначала я окончил восемь классов, потом некоторое время искал себя, окончил техникум, потом вообще нигде не учился…
Андрей Лоскутов: А что за специальность была в техникуме?
Николай Борисов: Московский электровакуумный техникум при электровакуумном заводе. В итоге я для себя понял, что мне интересна история, решил поступать в МГУ на исторический факультет. Поступил с первого раза, это было в 1968 году, с тех пор вся моя жизнь связана с историческим факультетом МГУ.
Андрей Лоскутов: То есть Вы профессиональный историк?
Николай Борисов: Да. На историческом факультете я специализировался на истории средневековой России, моим научным руководителем был Борис Александрович Рыбаков…
Андрей Лоскутов: Тот самый Рыбаков? Вы его знали?
Николай Борисов: Он был моим руководителем – да, тот самый знаменитый археолог, историк, которого в свое время звали «Царь Борис», потому что тогда он действительно был царем исторической науки. Под руководством Бориса Александровича я написал диплом «Социально-политическое содержание литературной деятельности митрополита Киприан». После этого мне предложили остаться в аспирантуре. Остался. Защитил кандидатскую, посвященную татаро-монгольскому игу. После этого мне предложили остаться на истфаке, я принял предложение. И вот всю жизнь до настоящего момента работаю на историческом факультете МГУ.
Андрей Лоскутов: Вы еще и профессор?
Николай Борисов: Да. Я – заведующий кафедрой истории России до начала XIX века. Моя узкая специализация – история средневековой Руси XIII-XVI вв.: политическая история, история культуры, история русской церкви – все это сфера моих интересов. Я люблю смотреть на историю через людей, которые ставили задачи, достигали чего-то или не достигали. Это жанр исторические биографии. Он всегда мне нравился. В нем я и написал четыре книги в серии ЖЗЛ.
Андрей Лоскутов: Все, кто здесь сегодня присутствуют – все люди бизнеса, все зарабатывают деньги на чем-то. На том, что делаете Вы, издаете хорошие книги в хорошем издательстве «Молодая гвардия», на этом можно заработать?
Николай Борисов: Хороший вопрос. Я бы сам никогда не стал поднимать эту тему, но вам откровенно буду отвечать, атмосфера такая располагающая. Приведу одну цифру: серия ЖЗЛ в советские времена выходила тиражом 100 000 экз., а особо популярные книги – по 200-300 тысяч. Человек, который тогда выпускал книги в этой серии, мог купить кооперативную квартиру, это примерно 70-е годы. До последнего времени в серии ЖЗЛ был стандартный тираж – 5000 экз., теперь, в связи с экономической ситуаций, книги будут выходить тиражом 3000. На этом много не заработаешь – 2000-3000 долларов я получаю за книгу ЖЗЛ, при этом работаю над ней полтора-два года.
Из выпущенных мною книг – две посвящены повседневной жизни обычных людей, которая всегда была мне интересна, эти издания о жизни самых обыкновенных людей, которые жили в те далекие времена. Мои труды: «Повседневная жизнь русского путешественника в эпоху бездорожья» — она представлена сегодня здесь, и «Повседневная жизнь средневековой Руси перед концом света».
Как известно, в средневековой Руси борьба за выживание была острее чем сейчас, то есть люди боролись за простое биологическое выживание. В средневековой Руси, где 95% населения – крестьяне, для них все зависело от капризов природы и погоды, каждый третий год – голодный, каждый второй ребенок умирал, не доживая до года, потому что было полное отсутствие медицины. Плюс кровавые бесконечные войны, эпидемии…
Андрей Лоскутов: То есть они боролись и с внешним миром (природой), и сами с собой…
Николай Борисов: Конечно. Их жизнь была в постоянном напряжении, в постоянной борьбе, чтобы спасти себя и свою семью.
Андрей Лоскутов: Можно предположить, что в те годы были и преступники, и воры, все это было у людей всегда?
Николай Борисов: Все было всегда. Как вы думаете, какой самый распространённый предмет, который находят археологи во время раскопок? Сломанные замки и ключи. Это говорит о том, что это была страна воров, которые угрожали собственности, от них приходилось защищаться. Был у людей того времени нож «сапожник», который носили почти все за голенищем сапога, поэтому и название такое у него. Для людей того времени это был такой же необходимый предмет, как, например, для нас – мобильный телефон.
Андрей Лоскутов: Если жизнь обычного человека, который был хоть как-то защищен крышей и дверью, ставнями, была так сложна, то садясь в экипаж или на лошадь, он был вообще открыт всему?
Николай Борисов: Это правда. Вообще, раз мы заговорили об этом, скажу, что о лошадях можно отдельную книгу написать, потому что лошади разные были – одно дело крестьянская лошадь и другое – боевой конь, который стоил по тем деньгам, как сейчас — хорошая машина. Борьба за хороших лошадей, стремление получить хорошую лошадь – это целая тема.
Андрей Лоскутов: Все-таки как в те времена люди передвигались? Ехали же не на одной лошади, надо было запасную иметь…
Николай Борисов: Если богатые люди – за ними ехала целая свита, а если простой дворянин на службу – другая история. Например, в XVI веке дворяне служили государю, за что получали поместье. Дворянин обязан был каждую весну, так как воевали в основном летом, являться на военный смотр. Но он должен был не просто явится, а по определенной форме: «людно, конно и оружно»: прийти самому, привести с собой пару холопов, которые помогали в бою, тащили имущество и так далее. Он должен был иметь две, а лучше – три лошади.
Андрей Лоскутов: Это же стоило приличных денег – несколько лошадей, холопы…
Николай Борисов: Для этого и выделяли поместье, с которого они выжимали все, что могли.
Андрей Лоскутов: Мы читали про дворян, какие они копейки собирали со своих поместий…
Николай Борисов: В XVI-XVII веках считалось, что хорошее, не слишком богатое, не слишком бедное, поместье дворянина, это то, в котором живут человек 50 крестьян. Если есть 50 мужиков – можно уверенно стоять на ногах.
Вообще, наши правители, если говорить о путешествиях, много ездили, преодолевая наши разбитые дороги, и для этих самых дорог они много старались…
Андрей Лоскутов: Но и ездили они большим обозом, так?
Николай Борисов: Я думаю, было пять-шесть карет в рабочей поездке. Николай I обычно ездил в одной коляске с Бенкендорфом, потом с Орловым, потому что одному скучно, а так – велись беседы… И здесь, затрагивая эту тему, мы выходим на философию дороги, ведь дорога – целый мир, в котором человек ведет себя немного не так, как в обычной жизни. В дороге тянет на размышления, дорога дает какие-то идеи, ими хочется с кем-то поделиться, дорога – это беседа, иногда неожиданные встречи…
Андрей Лоскутов: Николай Сергеевич, но дорога, помимо философии, это еще и физика: дорожное полотно, по которому мы путешествуем. Что такое дорога с этой точки зрения применительно к XVIII-XIX векам?
Николай Борисов: Вся история России – это борьба с бездорожьем. Со времен, я думаю, татаро-монголов. Наверное, уже тогда у них возник вопрос, как же можно без поломок доехать из пункта А в пункт Б. Были попытки делать мостовые деревянными, но они гнили. Их делали из бревен, на которые сверху клались еще и доски. Какое-то время это работало, потом доски проваливались, появлялись щели, лошадь копытом попадала в эту щель, в результате ломала ногу… В общем, надо было делать новую… Примерно за 1000 лет в Новгороде было выложено 28 слоев деревянных мостовых. Петр пытался сделать каменные мостовые – засыпали щебенкой, сыпали песок – по английской методике. Так, например, была сделана дорога Москва-Петербург, официальная дорога, по ней часто ездили высокие чины, ее старались поддерживать на лучшем уровне. Сейчас, как вы знаете, она узкая. Это позорная, конечно, наша дорога.
Андрей Лоскутов: То есть щебень и песок укатывались в грунт, и можно было ехать на коляске?
Николай Борисов: Совершенно верно. Когда историк Соловьев в середине XIX века ехал из Москвы в Петербург, в своих записках отметил, что это хорошая дорога, нигде в России таких ровных дорог нет, кроме этой – Москва-Петербург.
Эдуард Сухарев: Сколько ехали от Москвы до Питера?
Николай Борисов: Это хороший вопрос. Разные, конечно, были скорости, потому что разные персоны ездили, но зимой получалось быстрее. Николай I был любителем быстрой езды, он установил личный рекорд – из Петербурга до Москвы доехал за 38 часов. Для сравнения – первый поезд по железной дороге Москва-Петербург прошел за 21 час.
Андрей Лоскутов: А так неделя…
Николай Борисов: Да, если ехал обычный человек – неделя. А от Москвы до Архангельска – примерно 30 суток…
Андрей Лоскутов: На станции меняли лошадей, правильно? Сколько всего на станции было лошадей?
Николай Борисов: Это зависело от станции и ситуации. Если проехала какая-нибудь знатная особо – все, лошадей не осталось. А установленная цифра – 20 лошадей, примерно.
Андрей Лоскутов: Эти лошади – они были чьи? Казенные?
Николай Борисов: Да, и были ямщики, которые служили государству, за это они получали жалованье, были и частные извозчики, но в основном казенные.
Андрей Лоскутов: Сколько стоило проехать от Москвы до Питера?
Николай Борисов: В деньгах точно не скажу, не помню. Но здесь были еще и некоторые тонкости. Это зависело и от того, сколько лошадей брать, чем больше – тем, конечно, дороже. Когда чиновник ехал в командировку – он получал дорожные деньги – прогоны… Обычные люди – за свой счет…
Андрей Лоскутов: На въезде и на выезде каждого города стояли шлагбаумы, правильно?
Николай Борисов: Да.
Андрей Лоскутов: И там какой-то инвалид нес службу?
Николай Борисов: Там сидел отставной солдат, который смотрел за постом. Если все нормально – он поднимал шлагбаум…
Андрей Лоскутов: А можно было его объехать?
Николай Борисов: Нет. Город имел границу, вал – преграду, которую преодолеть было сложно.
Владислав Рябиков: Расстояние между перегонами каким было?
Николай Борисов: В среднем – 30-50 километров.
Андрей Лоскутов: А скорость передвижения?
Николай Борисов: Скорость в некоторых случаях даже регламентировалась. Есть петровские указы, где говорится, что зависит она от времени года: летом и зимой – 15 верст в час, весной и осенью – 10 верст в час.
Андрей Лоскутов: Ямщики были чем-то вооружены, раз было столько разбоя?
Николай Борисов: Нет. Ямщик, конечно, сам мог что-то положить себе под сиденье, но огнестрельного оружия у них не было.
…В этот вечер наш гость много рассказывал о путешествиях, о расстояниях, о проблемах, с которыми сталкивались путешественники. Современная жизнь, конечно, сильно отличается от того времени, но дороги – остаются дорогами, хотя расстояния и преодолеваются быстрее. Например, из Рязани в Москву можно доехать всего за три-три с половиной часа. И это открывает новые возможности: так рязанские любители сигар – Максим Сюзев и Андрей Мовчан – смогли стать гостями этого вечера, пообщаться с коллегами, продегустировать шотландский виски Benromach и прокурить кубинскую сигару, привезенную из Гаваны руководителем Кемеровского сигарного клуба Андреем Абакумовым.
Завершилась встреча автограф-сессией.
Оксана Сергеева-Маленькая
Фоторепортаж Ульяны Селезневой
