Писатель Валерий Лаврусь, член Московского сигарного клуба, продолжает свои кубинские заметки — часть пятая (здесь части первая, вторая, третья, четвертая, шестая, седьмая, восьмая и девятая).
Около часа ночи сквозь сон услышал, как кто-то шкрябается, пытаясь открыть нашу входную дверь. Отчаянно шкрябается! Минут десять уже. Помятуя, что на Острове ни маньяков, ни убийц нет, даже ночью можно гулять без газового баллончика в кармане (врут, наверное), я решил открыть и посмотреть, кто же это у нас там шкрябается?
За дверью стоял молодой, в меру упитанный, в приспущенных шортах, в майке наизнанку и лихо сдвинутой на бок бейсболке в зюзю пьяный сын канадских лесов. Почему я решил, что он канадец? Ну… как они сразу узнают нас, так и я сразу определяю англо-саксов. Люблю их. Очень. Всегда любил тех, кто запросто может навонять в толпе, а потом больше всех возмущаться: «Эти русские свиньи…— пылая праведным гневом, кричат они. — Это они! А впрочем, Карфаген должен быть разрушен!»
Я ласково нахмурился и гаркнул: «What’s problem?! Fucking shit!» Увидев перед собой соотечественника Баширова и Петрова (сразу узнал!), канадец моргнул, рефлекторно сглотнул и тут же ретировался, бормоча: «No problem, sir… sorry! No problem…» Конечно, нет проблем… Какие могут быть проблемы? Час ночи. Но все мы люди в этом мире.
Ночью заходил канадец, а утром заявился пятисантиметровый таракан. Но этот хотя бы местный. И вообще он зашёл узнать, куда подевался его друг сверчок? Он же ещё не знал, что сверчок временно переселился на полевые квартиры, третьего дня я его торжественно вынес из номера, аккуратно спеленав в полотенце. Таракан не верил, недоумённо шевелил усами и утверждал, что договаривался, что помнит, что не придумывает, и при этом, как сумасшедший, как ошпаренный метался из угла в угол, под кровать, под стол, в ванную, ища своего друга. К поискам живо присоединилась Валико. Весело перепрыгивая с кровати на стул и обратно, она радостно кричала и звала принять участие в общем веселье то ли сверчка, то ли обслуживающий персонал. Я смотрел на всё это и понимал… пора заканчивать затянувшийся праздник. Ударом всё того же полотенца, таракан был оглушён, и с не меньшей помпой, чем сверчок, вынесен в коридор.
Утомившись от перманентного сабантуя, я решил успокоиться и пробежаться по ещё влажным от росы отельным дорожкам, — на рассвете, как положено у моря, на траву и грунт выпадает атмосферная влага. Бегал с бобиком, он пристал ко мне уже около столовой. На территории отеля кроме ящериц, тараканов, сверчков и всяческих птиц живёт ещё пара собак и кошек. Это нормально. В Индии, помнится, жил ручной геккон, прогуливающийся на своих лапках-присосках по стёклам; в Таиланде к нам на свет залетал длиннокрылый таракан; а в Австралии каждое утро под окна прилетала стая белоснежных какаду, и это, я вам скажу, то ещё развлечение…
После завтрака, наконец-то успокоившись, мы пошли позагорать. Но купаться снова было не комфортно, снова по океану разгуливали барашки. Крупные такие… упитанные. Тогда мы нацепили противокоралловые тапочки и пошли гулять. Сегодня гуляли на запад. Но не всем барашки помеха, метрах в ста от берега на воде качался одинокий пеликан. Мне вспомнилась красивая легенда про эту необыкновенную птицу: давным-давно верили, что пеликан кормит птенцов своей плотью. Виноват их мешок, древним казалось, что из него пеликан достаёт не рыбу, а сердце. Заблуждение рассеялось, но и сегодня пеликан — символ педагога, настоящего такого педагога, наверное, такого, какими должны были быть в «Полудне». Интересно, есть ли сегодня такие, «отдающие свою плоть» учителя?
А вообще, со вчерашнего дня у меня было какое-то неопределённое чувство. Я шёл вдоль берега, искал чем-нибудь примечательные ракушки, и думал: а случайно ли я в Шарике купил «Скотный двор»? (К своему стыду, до этого я его не читал.)
Господи, почему же ты так не любишь коммунистов? Чем они тебе так не угодили?
Хотя о чём я? Безбожники же. Активные безбожники, разрушители храмов и церквей, гонители верующих. Их прекрасная идея равенства и справедливости замешена на сатанинском эгоизме и гордыне. А ещё на крови.
Башни… Всюду вавилонские башни.
А, впрочем, что это я на коммунистов-то? У капиталистов что ли лучше?
Господа… товарищи… А как же люди, как же народ? Народ-то как? Кормовая база что ли? «Скотный двор»? А тогда вы-то кто?
Вечером созвонились с Беатрис. Завтра едем на Карибское побережье в Бухту Свиней. Посмотрим, что там и как. Знаковое место для Кубы. Не только для Кубы.
