Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр. Часть IV

Записки афисионадо
День четвертый. Намче-Базар (3440) – Тенгбоче (3900) – Дебоче (3700)
Валерий Лаврусь

Первая часть – здесь.

Вторая часть – здесь.

Третья часть – здесь.

  День четвертый.

  Намче-Базар (3440) – Тенгбоче (3900) – Дебоче (3700)

  …когда мы идём в горы, мы знаем: будет тяжело, очень тяжело, порой невыносимо тяжело… И всё-таки идём. И вот, интересно, каждый раз радуемся, как дети, когда вдруг оказывается, что день будет простым…

  Переход из Намче в Дебоче по отношению ко всем другим дням относительно прост, за исключением финальной части подъёма к монастырю Тенгбоче. А так… Идёшь по тропе, она почти как настоящая дорога, в некоторых местах её даже специально выравнивают монахи (?), и наслаждаешься… Нет безумных перепадов по высоте, нет спиральных подъёмов, даже где-то немного спускаешься. А вокруг…

  Известные любители прекрасного – японцы –  специально едут в горы Непала в апреле. Потому что в это время там цветут рододендроны!

1.JPG

  С этим «зверем» я познакомился на Кавказе. Там эти небольшие, цветущие кипенно-белыми цветами, кустики в изобилии встречаются в альпийских лугах Чегета и Эльбруса. Их свежие молодые листочки часто используют для заварки кисловатого травяного чая. Так бы я и остался в неведении про настоящие рододендроны, если бы не поехал в Гималаи. И оказывается…

  Во-первых, это не мелкие кустики. Это приличное дерево!

  Во-вторых, цветы у него не белые, а точнее не только белые. От ярко-красных (в народе такой цвет называют цветом «бешеной фуксии») до белых, со всеми возможными переходами этих цветов.

  В-третьих, цветут они просто как сумасшедшие! Как бешенные,  как, я не знаю кто, пылая яркими цветами, коими усыпано всё дерево, да так, что ни листвы, ни веток не видно.

  Дерево рододендрона видено издалека. И сначала оно вызывает изумление, потом восхищение, а совсем рядом священный трепет, красота потому что необыкновенная.

  В то время, когда мы ходили по тропам Гималаев, пик цветения приходился на высоты 3500–3800. Ниже они уже почти отцвели, а выше ещё не начинали.

2.JPG

  И весь четвёртый день прошёл на высоте до 4000 м, к которой, кстати говоря, мы за прошедшие пару дней неплохо акклиматизировались.  Мы бодро маршировали, обходя ступы справа, их обходят строго справа, чтобы не навлечь на себя гнев местных богов, хотя если это ступы религии бон – то обходить их нужно слева, чтобы не навлечь, но бона там мало, и мы обходили справа, фотографируя: рододендроны, пирамиды красавца Ама-Даблама, бурную горную реку в ущелье, бородатый мох, коричневую загорелую непальскую берёзу, цветные молитвенные барабаны, которые предприимчивые шерпы присоединяют к ручьевым мельницам.

3.JPG 

  А что?! Сидишь дома, пьёшь чай, а барабан наматывает «ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ!» (главная мантра буддизм, переводов её множество, по смыслу близко к: «всем своим существом принимаю дары Вселенной» «ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ!» – наматывает барабан. «ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ! ОММАНИПАДМЕКХУМ! ОММАНИПАДМЕКХУМ-ОММАНИПАДМЕКХУМ!» А им вторят развивающиеся цветные флажки – «кони ветра», развешенные на всех мостах и не только. «ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ! ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ!» — трепещут они. Хорошо… Пей тибетский чай, а за тебя помолятся. Вода и ветер. Ветер и вода. Хорошо. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Приходит круглолицая узкоглазая красавица жена и, вставив руки в бок, сообщает: нет денег! А это значит, надо вставать, брать корзину, грузить тридцать килограммов поклажи, и, набычившись, как як, тянуть её, корзину эту клятую, наверх, для этих странных и непонятно чего ищущих белых людей. И уже в мыслях повторять «ОМ МАНИ ПАД МЕ КХУМ, помоги Буда не упасть в пропасть, и не сдохнуть под тяжестью на подъёме».  

  И у нас закончилась лафа после реки и обеда, и начался затяжной подъём.

  На таком подъёме сначала идёшь, убеждая себя: всё ерунда, когда-нибудь подъём обязательно закончится, не может же он быть бесконечным? Но через полчаса ты уже с некоторым скепсисом относишься к предыдущим аргументам, они уже тебе не кажутся столь убедительными. А ещё через полчаса ты абсолютно уверен: он, подъём этот, точно никогда не закончится.

  И ты останавливаешься, приваливаешься к горе и пропускаешь бесконечные караваны дзо, этих покладистых полукоров-полуяков, гружёных сверх всякой меры наверх, и порожних вниз. И Рязанова ковыляет где-то сзади (а, может, уже спереди), и надо бы её подстраховать, но сил нет. А Рамиль наконец-то идёт с палками, но всё равно отстаёт. А наш пастырь, не бросая своих овец (нас), контролирует «арьергард». Это я ему вчера предложил так нас, «отстающих», называть. Звучным словом «арьергард». Арьергард «Внуков капитана Гранта» (все команды «7 Вершин» на восхождение выбирают себе позывной. Мы было собрались назвать себя «внуки лейтенанта Шмидта», но как корабль назовёшь…, а потому внуки Гранта! Именно, Гранта). А наш авангард, возглавляемый Намгелем, с Дмитрием, Антоном и Стасом уже, наверное, подходит к монастырю. А мы…

  Но, не проходит сорока минут, мы, потные и задыхающиеся, выбираемся к самому известному монастырю района Кхумбу, а, может, и всей Сагарматхи: буддийскому монастырю Тенгбоче. У меня было большущее, просто огромное желание посетить его. Ещё когда собирался на трек, я много читал о нём, об этом ведущем монастыре буддийского ламаизма. Но ночёвка у нас намечена в Дебоче, на сто пятьдесят метров ниже, а небо решило расплакаться мелким занудливым дождиком. И Володя даёт команду не задерживаясь идти к ночлегу. «На обратном пути заглянем», – обещает он. И я верю ему. Я уже начал привыкать: верить ему.

  В Дебоче мы заселились в какой-то совершенно новый, совершенно люксовый и совершенно неприспособленный, с моей точки зрения, для проживания в холодных горах отель. Огромные витражные окна тепла не держат. Правда, тут никто его не держит, постоянно распахивая двери настежь даже там, где топят печку. Хозяин обещал горячую воду, и некоторые попались на уловку, с удивлением искупавшись в ледяной воде. Мы с Рязановой – калачи тёртые, на глупости эти не повелись, только умылись, обтёрлись салфетками, переоделись в сухое и пошли пить чай…

  После чая Галя вдруг позвала меня прогуляться по посёлку. Поначалу я удивился, мы чего еще не нагулялись? Стал брыкаться, но потом, взяв фотоаппарат, всё же пошёл. А вдруг меня ждёт кадр за углом?

4.JPG

  Кадр я не встретил.

  Вы когда-нибудь видели последствия землетрясения? Думаю, нет. И хорошо бы никогда не видеть. Обрушенные и наспех залатанные стены, расколотые пополам, словно кирпич дома, да, просто развалины. Многое восстановлено, многое (в том числе и наша гостиница) отстроено заново. Но всё равно печально. Землетрясение апреля 2015 года принесло большое горе.

  А дождик накрапывал всё сильнее и всё печальнее, и мы почли за благо вернуться в гостиницу. А там парни заказали варёной картошки в мундире, достали жареной свинины в вакуумной упаковке (это Рамиль, это он привёз, такой он у нас татарин), нарезали лука… Водки не хватало, вот что! Но у них оставалось немного виски. И помните Штирлица в первой или второй сериях? Как он отмечал 23 февраля возле камина? Так и мы. За окном дождь. До дома далеко, до России далеко, а мы возле печки, с картошкой…

  Ох, и много же километров до России! А Эверест, наоборот, ещё на восемь километров стал ближе. Вот только зачем он нам? А? Может, Вова знает? После…

  Из интервью В. Котляра

  – …после Казбека? А буквально через месяц я уехал в Непал. И это всё в тот же 2010 год.

  – Первый раз в Непал?

  – Да! На Айленд-Пик! Причём, в Непал я опять же поехал не за деньгами. За просто так. Более того, я ещё и свои заплатил.

  – Помнится, в это время в Непале маоисты вроде были.

  – Нас тогда как-то это не касалось. Я вообще их не заметил! Что-то говорили про маоистов, но, если честно, я ничего этого не заметил. Я был поражён Непалом, Катманду, вообще возможностью этой поездки! Это была моя первая заграница. Самая первая. И сразу Непал! Сразу Гималаи! Я, конечно, мечтал, думал… Да, и кто не мечтает? Но я никогда не думал, что попаду в Гималаи так быстро. Я сходил на Айленд-Пик. С Сергеем Голиковым, из Новороссийска. Мы классно сходили! Я просто на седьмом небе был от счастья. Как же… я попал в Непал!

  – И это были твои первые шесть с лишним тысяч.

  – Да, это был мой первый шеститысячник. Это для меня было очень важно.  Я тогда был ужасно собой горд (смеётся)! Я даже не хотел уезжать из Непала в Россию. Совсем. Но только до тех пор, пока не вернулся в Россию. Именно в тот раз я понял, что я – русский. Что я действительно люблю Россию.

  – Да, для этого надо, наверное, было съездить.

  – Да. До того момента я – я ведь не стопроцентно русский по крови – как-то относился так – ну Россия, и Россия…

  – Был внутренний космополитизм?

  – Да. Но когда вернулся из Непала в Россию, понял: я – русский. И Россия – моя Родина. Я могу сколько угодно путешествовать, но мне необходимо возвращаться в Россию. Я тогда как раз с Вовой Симаковым прилетел в Москву, мы на его машине поехали к нему в Рязань. Я в Рязани до этого ни разу не был. Приехали, и у меня, прям ком в горле, как увидел все эти берёзки, сосны… Мне, аж, плакать захотелось… Оказалось, я сильно соскучился, сам того не понимая и не подозревая. И знаешь…

  День пятый.

  Дебоче (3700) – Дингбоче (4175)

  …и знаете, как много зависит от настроения? И как сильно наше настроение зависит от погоды? Конечно, знаете.

  Утро выдалось прохладным, но солнечным, прозрачным, хрустальным. Исчезла дымка, которая те дни прикрывала горы, развиднелось. И теперь красавец Ама-Даблам возвышался перед нами контрастно, твёрдо, мощно, чёткими строгими линиями выделяясь на фоне лазурного неба.

5.JPG

  Снова мы сначала пошли все вместе, и снова разделились на авангард, во главе которого шёл Намгель, и арьергард, замыкал который Вова, двигаясь к новой промежуточной цели – посёлку Дингбоче.

По дороге миновали пару мостов, повстречали пару горных козлов, и незаметно для себя вдруг вышли из лесной полосы.

  4000 метров.

  Теперь перед нами простиралась горная тундра. Заметно похолодало. Исчезли рододендроны, гималайские сосны, пихты. Остался колючий вереск и вездесущий можжевельник. И появились яки! Огромные, лохматые, чёрные, серые, рыжие, пятнистые, они или паслись вдоль тропы, или караванами по десять-пятнадцать рогатых двигались снизу вверх, гружёные канистрами с бензином, баллонами с газом, мешками с сахаром и мукой, или сверху вниз пустые: с пустыми канистрами, с пустыми баллонами. Выше 4000 и до 6500 як — основное транспортное средство для грузов. Сама природа сделала их приспособленными к высоте. У них огромное сердце и лёгкие, особая кровь, и они легко переносят условия высокогорья. Даже не так, они комфортно себя чувствуют в условиях высокогорья.

6.JPG

  Но нет в мире совершенства. Яки не приспособлены для существования на низких высотах и при температурах выше 15 градусов. В домашнем хозяйстве як универсален, как северный олень. Молоко, мясо, шерсть, шкуры, транспорт. Правда, под седлом як не ходит. Груз тащит, а под седлом ходить отказывается. Возможно, виной тому его норов, который достался от диких предков, коих в природе почти не осталось… Встречая на тропе яков, лучше посторониться и пропустить их во избежание инцидентов, а они случаются каждый сезон. Рога у яка острые, мощные, и фехтует он ими мастерски.

  Горы в тех местах уже относительно пустынны. Изредка на тропе встречаются временные поселения – пастушьи ночлежки с загонами для скота. Что интересно… Горные вроде бы районы, а овец никто не держит. Даже ниже не держат!

  Каменистая тропа резала перевалы, поднималась в гору, спускалась к равнинным речным долинам, снова поднималась. В какой-то момент она живо мне напомнила Африку, каменистую жёлтую дорогу из Хоромбо в Кибо. И высота была похожая, 4000 метров. А тут ещё танзанийского гида повстречали! Вова радостно кинулся жать руки и обнимать чернокожего брата-проводника. «Поле–поле!» – кричал он, «поле–поле» вторил ему чернокожий брат.

7.JPG

  – Он тут проводником? – позже поинтересовался я у Вовы.

  – Нет, он тут просто так. Сам по себе…

  Не все, значит, чернокожие африканцы бедны, как церковные крысы, есть, кто может позволить себе прилететь в Непал, и пройтись знаменитой дорогой Хиллари. Это радует. Не может не радовать.

  В той речной долине мы в очередной раз чуть не потеряли Рязанову. Неожиданно ощутив прилив сил, она упылила вперёд,  но при этом не примкнула к группе Намгеля, а двигалась сама по себе, временами вдалеке её даже было видно. И Вова бросил нас: Антона, Рамиля и меня, и умчался догонять нашу единственную девушку, впереди – развилка. А как уйдёт в Фериче? Что тогда? Пастырь! Пастух! Что тут ещё скажешь? У него, почти как у пастушьего пса, инстинкт собирать своих овец вместе… А случись, и отдать за них жизнь, за овец своих.

  Ближе к двум мы вышли к Дингбоче – большому горному посёлку, и заселились в отель с громким названием EVEREST RESORT. На поверку ресорт оказался несколькими длинными бараками с отдельными комнатушками на две кровати и большим общим обеденным залом – традиционно единственным отапливаемым местом. Кстати, всё! Дерева тут нет, и топят исключительно кизяком. И туалет общий. Но всё познаётся в сравнении… Лишь стоит вспомнить Эльбрус, и сразу начинаешь принимать условия «ресорта» более благожелательно.

  Когда мы пришли, в коридоре на стуле сидел пожилой немец и плакал. Шутки в сторону – высота ушла за 4000 и некоторых горняшка бьёт наотмашь, не взирая на…

8.JPG

  Мы переоделись, пообедали, и Вова повёл нас на акклиматизацию в посёлок и немного выше в горы.

  Иногда путешествие в горах, путешествие в пространстве становится путешествием во времени. Мы шли по деревне, и если бы не яркие синтетические куртки и резиновые сапоги у аборигенов, то возникало ощущение, что вокруг далёкое средневековье. Вон на лошади везут сено для яков. Вон семья: муж и жена обычной деревянной сохой на яке распахивали огород под картошку. Никакой механизации. Для неё нужен бензин, а его можно доставить только на яке. Не проще ли использовать яка напрямую?

  Средневековье, но вайфай в обеденном зале есть. Обычная мобильная связь там слабая, а вайфай – пожалуйста. 6 долларов за 200 мегабайт. Вернувшись с прогулки, я, возжелав общения с близкими и родными, купил его и потом долго матерился. Потому что а) андроид, как конь, который почувствовав воду, кинулся обновлять приложения, высасывая драгоценные мегабайты, и б) аборигены временами отключали (физически, из розетки) вайфай раутеры, и при этом картинно пожимали плечами и, показывая в окно, говорили: «Погода плохая… спутников не видно!» Про спутники, конечно, врали. Но погода портилась, и ближе к ночи разразилась снегом и грозой. Уже потемну, выйдя на улицу дыхнуть воздухом, я обнаружил безмолвную заснеженную затерянную деревню. Вот, так! Только вырвался из Москвы после зимы, а тут на тебе, опять! Горы…

  И совершенно неожиданно поймал себя на мысли, что не помню я ни какое сегодня число… ни какой день недели…

  Мы с тобой уедем в горы,

  К перевалам голубым

  И к вершинам тем, с которых

  Все несчастья — просто дым…

  Ю. Визбор

  Хорошо. Совсем хорошо, когда ты немного сумасшедший. Да, Вова? И несмотря…

9.JPG



   Продолжение следует…

Оцените статью