Утром, конечно, всё получилось не так, как планировали. Сначала Полковник сильно удивился, узнав, сколько желающих идти пешком. Потом на построении, куда я, замешкавшись, опоздал, произошёл скандал. Женя Давиденко что-то возразил (а может быть – о, ужас! – даже посоветовал) Полковнику – и командир взорвался. Всё! Демократия кончилась третьего дня. Впереди гора. Полковник чуть ли не пальцем каждому указал его место в строю, в смысле, кто идёт пешком, а кто поднимается на канатке. Мне велено было ехать на канатке.
– И не смей мне указывать впредь! – подвёл Полковник итог. Женя стоял, опустив голову. Было ощущение, что его просто выбрали для показательной порки.
Женя Давиденко. Ровесник мне. Бывший десантник (бывших не бывает), разведчик. Родом из Белоруссии — из Бобруйска. Сам говорил, на 300 тысяч населения Бобруйска в 80-х только 10 человек были призваны в десантные войска. И только 6 попали в Афганистан. И только 4 попали в разведчики… Этим фактом безмерно горд. Хороший, надёжный мужик. Но есть у него одна особенность… Он как будто остался на той войне. Мальчишка-десантник, герой-разведчик. А может, мне показалось. Может быть, он в горах такой? Все мы там… как мальчишки.
Женя — альпинист настоящий, это не помешало ему проигнорировать солнцезащитный крем и спалить морду дотла.
Роберт снова в несколько ходок перевёз всех на Поляну. Первыми уехали пешие бойцы во главе с Полковником. Потом остальные с вещами. На Поляне пока дожидались вагончика балкарской канатки, я задёргался и докупил ещё одну «балаклаву» (я не помнил, куда я сунул свою) и пару варежек. На всякий случай – чтобы были!
Пришёл вагончик. Мы его наполовину закидали шмотками, загрузились сами. С нами поднимались ещё семь человек: семья бизнесмена средней руки и трое пограничников. «Бизнесменша», глядя на всю нашу чехарду, поинтересовалась, куда это? Мы сказали. Она покачала головой: «И зачем люди ходят в горы?». Никто ответить не успел – влез со своим мнением пограничник: «Делать нечего – вот и лезут!». Мы вежливо промолчали, а бизнесмен шикнул на жену: «Нечего спрашивать всякие глупости!». На «Кругозоре» мы перекинули вещи на следующий вагончик; с нами осталась только семья бизнесменов – пограничники выгрузились. Воспользовавшись этим обстоятельством, Игорь Горошков попытался объяснить даме — «зачем». И для начала он обозвал пограничника «мальчишкой», потом пытался привести какие-то аргументы, в которых запутался, и таки не смог убедительно доказать необходимость хождения в горы. Дама продолжала смотреть на нас удивлёнными, широко раскрытыми глазами. А, действительно, зачем?
На «Мире» мы перетаскали вещи из вагончика к карусельной канатной дороге. Вагончиков на ней нет, есть только подвесные деревянные кресла на одного человека. Теперь четверо отправились с рюкзаками наверх, остальные грузили вещи на сиденья – а потом приехали сами. За полчаса все вещи и люди были переброшены на «Карабаши». Мы почти на месте. В несколько ходок перенесли барахло к вагончикам «Ред Фокса», они на ближайшие три-четыре дня станут нашим домом. В нашем распоряжении – два вагончика по восемь человек в каждом. Горошков, связавшись с Полковником, получил указания по размещению. В первом будут жить Полковник, Горошков, Роберт, я, Котенков и два наших «сына полка». Остальные парни во втором. Дополнительно поступило распоряжение: всем выдвигаться навстречу группе Полковника, мне и Мурату – искать воду, коку – готовить обед.
Магомедов Мурат Нажмудинович.
Жил-был молодой простой крестьянин-тракторист в дагестанском селе, звали его Мурат. И был он умным крестьянином, потому что учился в техникуме. После окончания техникума Мурат — инженер по технике безопасности. А потом мир начал меняться, и нужно было в нём выживать. И Мурат переехал в Чечню, где стал… зубным техником. А потом переехал в Кисловодск и стал милиционером. Сейчас ему за сорок, и он хочет стать офицером полиции, но для этого нужно высшее образование, которое он получит только через год, а сейчас надо становиться специалистом по информационным технологиям — другой вакантной офицерской должности в полиции Кисловодска нет. И Мурат согласился! «У меня брат в банке в Краснодаре работает, он айтишник, он мне поможет!» И я уверен, что: а) брат ему поможет и б) Мурат станет специалистом по информационным технологиям — по крайней мере, «Винды» и «Ворды» он ставить научится не хуже айтишников.
Вся вода на «Бочках» — это талая вода с ледников. Мы поспрашивали у соседей, где её можно отыскать, те махнули рукой наверх, мол, там труба. Наверх так наверх. Но, поднявшись выше, мы так и не обнаружили никакой «трубы». И проруби тоже не нашли. Мы были выше базы метров на пятнадцать, и подниматься ещё выше смысла не было — выше был снег. Там стояли какие-то палатки, вокруг копошились какие-то парни.
– Не подскажете, где можно взять воду?
Парни оторвались от дел и непонимающими оловянными глазами уставились на меня.
– Иностранцы! – сделал вывод Мурат – Пошли…
– Погоди… — остановил его я. – Hello! Excuse me! Where is water? – вновь обратился я.
– Hello! Here is brook.
– Thanks’.
Ручей, значит. Мы подошли с Муратом к нему. Цветом и прозрачностью он был похож на ржавую воду из крана после ремонта водонапорных сетей. Грязноват ручеёк-то…
– Давай пока здесь наберём, — предложил я Мурату, — потом посмотрим.
Мы присели и стали пристраивать пластиковые пятилитровые бутыли к ручью.
– Where are you from? — поинтересовался я, подняв голову.
Один из иностранцев повернул к нам голову:
– From Denmark.
– Датчане они, — транслировал я Мурату.
Набрав четыре бутыли грязноватой жёлтой жидкости, мы собрались обратно. И тут меня накрыло… Я замычал от боли и чуть не поскользнулся на грязном льду.
– Валерий Павлович, — кинулся ко мне Мурат.
– Спокойно! Накрыло… Голову…. Горняшка… За-а-араза… — присел я. — Ты иди. Иди, Мурат. Я посижу, отдохну и приду….
Голова разламывалась на части, причём если я наклонялся или приседал, то боль кратно усиливалась. Немного отдохнув, я спустился вниз к кухне. Сдал бутыли, выслушал «фи» кока, и не найдя Мурата, но помня, что горняшку лучше переживать в движении, я прихватил следующую пару пластиковых бутылей и пошёл искать нормальную воду.
База «Гара Баши» размером с футбольное поле, и вся она перепахана ратраками (большими гусеничными снегоходами), а по погоде на базе конец марта, то есть всё тает, всё течёт и всё изменяется, и ходить приходится по мокрому перемешенному с глиной снегу. И это с больной-то башкой…
Воду я отыскал на другом конце базы, когда туда дополз. Там было что-то вроде колодца в снегу. Вода чистая, прозрачная, как из родника. Пересилив головную боль, а в голове бýхало, как в кузнечном цеху, я присел на корточки и наполнил бутыли. С несколькими передышками вернулся к домикам. К этому времени уже все подтянулись и собирались на обед. Я, дабы пресечь мучения, выпил таблетку нурофена… Кстати говоря, мучился не я один. Самого мелкого рвало. Остальные тоже страдали от головной боли.
После еды и таблетки мне значительно полегчало. Правда, Полковник всем пообещал ночь кошмаров, говоря, что горняшка особенно интенсивно накрывает от трех до пяти. Доживём – увидим. А пока я отвёл «живых» бойцов к «колодцу», где можно было набрать воды.
К семи все дела наконец-то были переделаны, на 21:00 назначалось поднятие флага. А пока есть ещё пара часов – нужно было их использовать с пользой. И я, укрывшись толстым одеялом и спальником, провалился в сон.
Растолкал меня Игорь — Полковник просил пригласить на подъём флага датчан. Надо так надо… Голова болела уже терпимо, я надел шерстяные носки, резиновые шлёпанцы и пошёл звать «датских немцев».
Датские немцы долго не понимали, что я от них хочу. И не то, чтобы мой английский не очень хорош, а он не очень хорош, просто им сама ситуация была непонятна. Поднять на Горе флаг — это объяснимо, а здесь-то зачем? Но, в конце концов, мне удалось уговорить их. Тем временем на импровизированном плацу уже собралась наша команда, а на столб влез Андрей с флагом. Полковник и Игорь стояли в голубых беретах. Флаг закрепили, Полковник произнёс несколько слов (умеет товарищ комиссар речи говорить!). Потом выступили камрады. Датчане стояли в сторонке и помалкивали, не понимая, о чём говорят эти странные русские, но когда Полковник подал команду «Смирно!» и отдал честь, басурмане лихо вздёрнули правую руку к виску. «Да, они военные!» — заметил Полковник и оказался прав.
По случаю поднятия флага мы в своём кухонном балке организовали праздничное чаепитие, на которое пригласили всех соседей. Гостей ждали много, но пришли только несколько девушек из тольяттинской группы — они не дождались погоды и завтра уходили вниз — и трое датчан: Стефан, Каспер и Кузнец (он сам себя назвал Смит и постучал кулаком по столу). Посидели, попили чайку, поболтали. Я выступал в роли переводчика, чем изрядно повеселил самого себя. Не таков мой английский, чтобы быть мне переводчиком! Но за неимением лучшего (у других знание английского заканчивалось на фразе «Moscow is the capital of the Soviet Union») я очень даже сгодился.
День заканчивался. Полковник ещё раз всем пообещал тяжёлую ночь. Отбой!
См. также: часть I, часть II, часть III, часть V, часть VI
